Форум » Антология лучших рассказов, размещенных на форуме » Jury. Первая порка от отчима » Ответить
Jury. Первая порка от отчима
Jury: Первая порка от отчима Отчим был приятно удивлён, как повела себя Лера, когда он взял ремень и велел девочке лечь. Он был готов ко всему, что могут устроить дети перед поркой. Могут канючить и упрашивать, могут начинать убегать и прятаться, или даже сопротивляться так, что пришлось бы применить силу, Но Лера всё сделала молча, и довольно быстро. Во всяком случае, повторять дважды не пришлось. Она не только легла, но и сама спустила штанишки вместе с трусами, заголив попу. Затем сделала ещё одно удивившее отчима действие – накинула на голову подушку и прижала её руками. От куда она такое взяла? Научили её этому, заставляли так делать? Скорее всего. Что девочка битая, хорошо с ремнём знакомая, теперь уже было совершенно ясно. Когда отчим принимал решение выпороть Леру, он в этом сомневался. Даже скорее она ему казалась девочкой непоротой. А вот на сколько девочка боится того, что сейчас произойдёт, оставалось ему совершенно непонятным. А вместе с тем не понятно и то, на сколько сильно её надо выпороть, чтобы был от этого толк. Внешне Лера совершенно спокойна, но это ещё ни о чём не говорит. Может реакция на первый удар укажет правильный ответ? Первый взмах ремнём. Короткая пауза, затем резкое движение руки вниз. Ремень, угрожающе просвистев в воздухе, ускоренный движением по дуге, и устремляясь вниз ещё и ускоряемый своим собственным весом, безжалостно опустился на заголённые девчоночьи округлости, буквально впился в них. Рассёк округлости пополам, потом расплющил их и на мгновение оставил белый петлеобразный след. Сперва конец петли, а потом и вся петля стали наливаться багровой синевой. Удар пришелся ребром, потому был совершенно не похож на след, обычно оставляемый ремнём. Скорее это выглядело как удар скакалкой или шнуром. Девочка вздрогнула всем телом, но руки и ноги остались почти без движений. Послышался лишь приглушенный подушкой короткий стон Леры. Когда отчим взмахнул ремнём для второго удара, от первого уже виделся красный вспухший след, перечерчивающий попу девочки почти ровно пополам. Второй прилетел с такой же силой как и первый, и опять ребром. Чуть ниже первого удара. Тело опять дёрнулось, но стон девочки был даже тише, чем от первого. Теперь уже было совершенно ясно, что девочка далеко не впервые в жизни ощущает такое на себе, что для неё это лишь начало порки, и внутренне готова она к на много более худшему. Такую девочку надо пороть по настоящему, по взрослому, а не по детски! Иначе толку будет ровно ноль. Или даже толк со знаком минус. Обида и злость то по любому будет на то что бил… Понятно ведь, что только порка, сопровождаемая трудновыносимой болью приносит пользу. Страх перед повтором наказания должен быть выше обиды за применённое наказание. Так что, Лерочка, милая моя, держись! – подумал отчим, и ремень взметнулся вверх для очередного удара. Третий удар пришелся выше первых. Отчим в последний миг заметил, что рассекая воздух сложенный пополам ремень как-то изогнулся в бок от сопротивления воздуха, и , поняв что он придётся девочке по пояснице, дёрнул руку резко на себя. Но было уже поздно, изогнувшийся ремень от резкого движения руки ударил Леру по пояснице с ещё большей силой и со сдирающей кожу оттяжкой. Выступила кровь. Совсем немножко. Девочка протяжно завыла, изогнулась всем телом, и было видно, каких усилий от неё требует сохранить своё лежачее положение. Пальчики рук, сжимавшие подушку, даже побелели от усилий. Плачет она? Слёзы текут? Скорее всего да, подумал отчим. Как же девочке от такого не плакать! Привыкшим к боли всё равно ведь больно. Да-а, девочка с характером, не выплёскивает наружу свои страдания и мучения. И как тут не ошибиться? Не проявить излишней и вредящей делу жалости, и не запороть Леру до потери сознания? Может она научилась терпеть до последнего, а потом раз и всё – отключка! Четвёртый удар был слабее, но звук от удара ремня плашмя по голому телу был даже резче первых. Попа опять чуть сплющилась на миг, но Лера не крутанула попой, даже не дёрнулась, как от первых ударов. Если какой звук и издала, то он был полностью заглушен накрытой на голову подушкой. И о чём это говорит? Да ни о чём. Может всё же заговорить с ней, а не молча пороть? А что сказать? Спросить, доходит ли, что надо быть послушной? Да любой ребёнок в такой ситуации скажет да! Задать глупый вопрос, больно ли ей? Что-то никак не клеилось с мыслями. Не так уж легко отступать от привычек. Свою Вику он порол всегда молча. Он чётко понимал, когда её визг и крики это просто притворство, попытка вызвать жалость, а когда начинаются истеричные вопли от того, что действительно уже не может терпеть боль. Обычно это начиналось при 12 – 15 ударах, и этого было достаточно за средне серьёзные проступки. За сигареты в 6 классе было 30. А разговоры – зачем во время порки? Это перед поркой, а в некоторых случаях ещё и после. Конечно, не сразу, а через некоторое время, когда Вика придёт уже хоть малость в себя. Отбросив все свои молчаливые и бесполезные в данный момент рассуждения, отчим продолжил пороть Леру молча, методично нанося удар за ударом. Девочка немного ёрзала, покручивала попой, при попадании ребром коротко вскрикивала. Наиболее громкий визг раздался, когда ремень опять коснулся поясницы, а на удары по ляжкам девочка реагировала не так бурно. Чуть-чуть только дёргала ногами. Так. Пятнадцать. Хватит? Или ещё надо? Где же ответ на этот вопрос… Попа красно багровая, припухшая не сильно и неравномерно. В местах, куда ремень попадал по несколько раз, приличные вспухшие бугры, на пояснице, где прежде выступили две капельки крови, почти как шишка вздулась. Крови теперь уже нет, но видно, что будет долго заживающая ссадина. Пока что вроде единственная. А пороть ли ещё? Может её после порки отправляли стоять в угол? Ладно, на сей раз хватит, как от меня на первый раз, подумал отчим. - Ну всё, Лера, вставай! Девочка скинула с головы подушку и стала подниматься. - Мне в угол идти? – спросила она. Ясно, предположения были верные, что наказания ремнём Лере завершались стоянием в углу. Предоставился случай проявить не только строгость, но и доброту. - Нет. Можешь умыть лицо и идти в свою комнату. - Спасибо, - сквозь слёзы Лера почти улыбнулась и умчалась в ванную, на ходу натягивая трусы и штаны. Ну и что это? Похоже, полный провал в воспитательном деле! Поведение и речь такая, будто её и не пороли только что. По всему было видно, что порку девочка перенесла так легко, что ничему она научить её не может. У отчима было желание уложить её обратно на диван и добавить ещё дважды столько. Но выглядело бы это слишком глупо. Может он ошибается? Слёзы у Леры всё же были. Когда девочка скинула подушку и подняла голову, он это увидел сразу. Стыдно и неловко ей перед ним, потому изо всех сил старается и умело прячет все эмоции? Он вспоминал, как долго Вика приходила в себя после порки. Минут 10 её вообще всю трясло. Вставала она с ничего не видящими глазами, вся в слезах и соплях, шла полу-согнувшись, едва переставляя ноги. Через минуту Лера уже выскочила из ванной. - Дядя Ваня, можно я попью чай и спать пойду? - Да, - как на автомате ответил отчим, погруженный в мыслях о том, что же произошло. А по девочке видно было, что не произошло ровным счётом ничего! Может ему всё приснилось, может он не порол её? Даже личико Леры было как обычно весёлое, и уже без малейших признаков, что она только что плакала. Через стеклянную дверь отчим наблюдал, как Лера стоит возле плиты, заваривает себе чай, потом садится за стол и пьёт. Садится! Вот так вот, совсем спокойно садится! Это разрушило последние надежды, что Лера всё же нужную порцию боли получила. Он же бил по тем местам тоже, которые больше всего потом не дают комфортно сидеть – по самому верху ляжек, по низу попы, и прямо по складочке между ними! Даже вроде бугорок вспухший там был. А теперь сидит и чаёк попивает выпоротый ребёнок…
Ауди: Сильвия пишет: Ощущение такое было, как будто порка - это нечто вроде казни. У Куприна тоже было такое ощущение.
Сильвия: Ауди пишет: У Куприна тоже было такое ощущение. Коллективное бессознательное работает, возможно. Принято считать, что это что-то жуткое, вот ребенок и боится до дрожи. Даже если конкретно его/ее секут очень умеренно.
Виктория: Сильвия пишет: Принято считать, что это что-то жуткое, вот ребенок и боится до дрожи. Даже если конкретно его/ее секут очень умеренно. Да не-ее, нередко бывает, что будничное-привычное отношение к порке, Меня лично дрожь не разбирала: понятно что нарываться не хотелось, и опасалась, но паники не было: естественно легкий озноб, что вечером или в выходные пороть будут, но настрой такой - "переживем, не в первой".
RPG: Сништ пишет: Но не повезло с Вашей чрезмерной впечатлительностью. Все так, мисс проницательность, все так
Сништ: RPG пишет: Сништ пишет: цитата: Но не повезло с Вашей чрезмерной впечатлительностью. Все так, мисс проницательность, все так Извините за любопытство, мистер, но Ваши друзья и одноклассники, которых тоже "поколачивали", тоже постоянно находились в постоянном напряжении (и страхе) или Вы всё-таки один такой были, что только и думали о том, как бы ремня не получить?
Laska: Необычный и странный рассказ. Сразу возникает несколько вопросов. Как отчим мог не знать, пороли девочку раньше или нет? Не решался спросить об этом жену? А выпороть падчерицу решился без особых переживаний? Кстати, про Лерину маму нет вообще ни слова, как будто у девочки из родителей один отчим. Порка с попутными размышлениями, как выпороть наилучшим образом, выглядит не очень естественно. Как будто речь не о воспитании, а о каких-то хлопотах по хозяйству, вроде побелки стволов яблонь или пропаривании банок для варенья. И не очень понятно, на какой результат рассчитывал отчим, когда принял решение пороть по-взрослому. Это, кстати, как? Может, он ожидал, что Лера поведет себя так же, как его собственная дочка, то есть будет горько плакать, трястись, долго приходить в себя? И это будет значить, что порка удалась на славу и принесет стопроцентную пользу? А если девочка вскочила как ни в чем не бывало, быстренько умылась, побежала на кухню гонять чаи и там преспокойненько уселась на крепко нахлестанную попу, это уже педагогический провал и зря потраченные силы? Как же так: драл как сидорову козу, а толку ноль? Вот если бы девчушка сползла с дивана и, рыдая в голос, спряталась под стол, это означало бы успех отчима как воспитателя?
Ауди: Laska пишет: Необычный и странный рассказ. Да что в нем необычного. Порка ради порки - это и ответ на все ваши вопросы.
Laska: Ауди пишет: Да что в нем необычного. Порка ради порки - это и ответ на все ваши вопросы. Тогда можно было бы и покороче. А то читаешь и думаешь: к чему же хочет подвести читателя автор? Вдруг в самом конце случится что-то непредвиденное, будет какой-нибудь маленький диалог, который объяснит, ради чего все это было написано. Ан нет! Оказывается ошибка воспитателя состояла только в том, что на поротую девчонку нарвался и мало всыпал. Надо было пороть в три раза дольше и вот тогда в финале у обоих случился бы катарсис. Нет, я не говорю, что рассказ ни о чем. Только удивляюсь скромности авторской задачи.
Ауди: Laska пишет: вот тогда в финале у обоих случился бы катарсис. У читателей тоже. Laska пишет: Нет, я не говорю, что рассказ ни о чем. Вы слишком добры.
Виктория: Laska пишет: Может, он ожидал, что Лера поведет себя так же, как его собственная дочка, то есть будет горько плакать, трястись, долго приходить в себя? И это будет значить, что порка удалась на славу и принесет стопроцентную пользу? А если девочка вскочила как ни в чем не бывало, быстренько умылась, побежала на кухню гонять чаи и там преспокойненько уселась на крепко нахлестанную попу, это уже педагогический провал и зря потраченные силы? С одной стороны, выглядит натянуто, что девчонка как ничего не случилось с улыбкой побежала гонять чаи. Но то что есть семьи, где дети относятся к порке не к как к Трагедии Вселенского Масштаба, а чему то будничному и привычному, то имеет место. Это не значит, что порки не опасаются или порка для них бесполезна, а речь о том что НЕ Трагедия.
Laska: Виктория пишет: Но то что есть семьи, где дети относятся к порке не к как к Трагедии Вселенского Масштаба, а чему то будничному и привычному, то имеет место. Это не значит, что порки не опасаются или порка для них бесполезна, а речь о том что НЕ Трагедия. Это понятно. Конечно, такие семьи есть и их, вероятно, немало. Хотя наверняка там и порют без фанатизма, и мирятся сразу после порки. Но рассказ явно не об этом и вообще не очень понятно, о чем. Ему, по-моему, не хватает интродукции, которая бы показала, какие у Леры отношения с отчимом, в чем девочка виновата, почему отчим решил наказать ее ремнем, хотя даже не знал, пороли ли ее раньше. Тогда бы получился полноценный рассказ, чем бы он ни кончился. А так - просто зарисовка, где не знаешь, кому сочувствовать. Но что-то я сильно сомневаюсь, что между отчимом и падчерицей существует взаимопонимание и они готовы поладить. Они оба будто бы сами по себе. Лера безропотно перенесла наказание и убежала счастливая, что не поставили в угол. Отчим жвлеет не приемную дочку, а что мало ей всыпал. Холодные они оба и чужие друг другу.
Jury: Laska пишет: А если девочка вскочила как ни в чем не бывало, быстренько умылась, побежала на кухню гонять чаи и там преспокойненько уселась на крепко нахлестанную попу, это уже педагогический провал и зря потраченные силы? По его мнению - именно так. Laska пишет: Холодные они оба и чужие друг другу. Да, согласен. Отчим не очень успел ещё освоиться в своей новой роли и понять, где должно быть его место, пытается идти тем же путём, как со своей родной дочкой. А девочка и не собирается идти на какие-нибудь тесные контакты с дядей Ваней. Кроме неизбежных. В семьях с подобным раскладом явление весьма обычное.
Сништ: Laska пишет: Холодные они оба и чужие друг другу. Jury пишет: девочка и не собирается идти на какие-нибудь тесные контакты с дядей Ваней. Кроме неизбежных. В семьях с подобным раскладом явление весьма обычное. Такое и не только с отчимом бывает. Думаете, легко осознавать, что когда я узнала о смерти матери, я совершенно ничего не почувствовала, кроме сожаления о том, что придётся ехать на похороны и изображать горе? Но это - факт.
Laska: Jury пишет: А если девочка вскочила как ни в чем не бывало, быстренько умылась, побежала на кухню гонять чаи и там преспокойненько уселась на крепко нахлестанную попу, это уже педагогический провал и зря потраченные силы? По его мнению - именно так. То есть получается, что отчим попросту не очень хороший человек и его волнует не благо приемной дочери, а только собственное спокойствие? Был проступок, отчим посчитал необходимым отреагировать и наказать так, «чтоб неповадно было». Порет, значит, порет, да все как-то неловко: то ребром ремня ударит, то по пояснице попадет. А сам думает: «Эх, как же эту девку так выдрать, чтоб она впредь тише воды ниже травы была? Слишком крепко нельзя - в обморок упасть может. Слабо тоже нельзя - ничего не почувствует и ремня бояться не будет». Наконец выпорол, как мог, и с сожалением убедился, что старался зря: девчонке все нипочем. В следующий раз, вероятно, воспользуется скакалкой или проводом. Грустно... Jury пишет: Холодные они оба и чужие друг другу. Да, согласен. Отчим не очень успел ещё освоиться в своей новой роли и понять, где должно быть его место, пытается идти тем же путём, как со своей родной дочкой. А девочка и не собирается идти на какие-нибудь тесные контакты с дядей Ваней. Кроме неизбежных. В семьях с подобным раскладом явление весьма обычное. В роль отца войти еще не успел, а ремня девочке всыпать счел допустимым и уместным? Странная позиция, если не считать, что Иван вообще не собирается налаживать отношения с приемной дочерью, но желает лишь ее хорошенько выдрессировать, чтобы жить не мешала. Нет, я не говорю, что ситуация, выбранная для рассказа, заведомо нереальна и не воспринимается всерьез. Ясно, что и такие безразличные отчимы бывают, и девочки, готовые без малейших возражений вытерпеть порку «лишь бы отвязались», тоже встречаются. Но если история об этом, то есть о равнодушии друг к другу тех людей, которые по воле обстоятельств живут вместе, изображая отца и дочь, то это следовало бы изобразить объемнее и как-то акцентировать. Иначе получается именно рассказ о «порке ради порки». Вряд ли вы хотели изобразить только сам процесс наказания и на этом остановиться. Вероятно, у вас изначально была какая-то более сложная задача, но она практически незаметна и ее можно в лучшем случае предполагать. Если бы вы добавили хотя бы несколько вводных и заключительных предложений, напрямую со сценой наказания не связанных, сама сцена обрела бы больший смысл. А так получился «стоп-кадр» из семейной жизни и не более.
Виктория: Laska пишет: Ясно, что и такие безразличные отчимы бывают, и девочки, готовые без малейших возражений вытерпеть порку «лишь бы отвязались», тоже встречаются. Но если история об этом, то есть о равнодушии друг к другу тех людей, которые по воле обстоятельств живут вместе, изображая отца и дочь, С чего бы вывод о равнодушии отчима? Наоборот, волнуется перед первой поркой. Jury пишет: Отчим был приятно удивлён, как повела себя Лера, когда он взял ремень и велел девочке лечь. Он был готов ко всему, что могут устроить дети перед поркой. Могут канючить и упрашивать, могут начинать убегать и прятаться, или даже сопротивляться так, что пришлось бы применить силу, Что касается девчонки. Jury пишет: Но Лера всё сделала молча, и довольно быстро. Во всяком случае, повторять дважды не пришлось. Она не только легла, но и сама спустила штанишки вместе с трусами, заголив попу. Затем сделала ещё одно удивившее отчима действие – накинула на голову подушку и прижала её руками. От куда она такое взяла? Научили её этому, заставляли так делать? Скорее всего. Что девочка битая, хорошо с ремнём знакомая, теперь уже было совершенно ясно. Тоже все ясно. Конечно наиболее часто дети ведут себя так. Jury пишет: Он вспоминал, как долго Вика приходила в себя после порки. Минут 10 её вообще всю трясло. Вставала она с ничего не видящими глазами, вся в слезах и соплях, шла полу-согнувшись, едва переставляя ноги. Поэтому и смотрится нереалистично такое описание. Jury пишет: Через минуту Лера уже выскочила из ванной. А по девочке видно было, что не произошло ровным счётом ничего! Может ему всё приснилось, может он не порол её? Даже личико Леры было как обычно весёлое, и уже без малейших признаков, что она только что плакала. С веселым личиком ясно что перебор. Но то что не устроила рев и истерику, и что не трясло - вполне может быть. Но конечно, в следующий раз пороть однозначно строже! Ненормально это, чтобы не было рева после порки.
полная версия страницы