Форум » Антология лучших рассказов, размещенных на форуме » Сништ. "Запрапор" (полный вариант) » Ответить
Сништ. "Запрапор" (полный вариант)
Сништ: От Админа. Цикл "Запрапор" (по отдельным главам) Сништ. "Запрапор" Сништ. Задор vs "Запрапор": первая битва Сништ. Отличница vs "Запрапор": через тернии к звёздам Сништ. Задор vs "Запрапор": компликейшн Сништ. Отличница vs "Запрапор": на качелях Страха Сништ. Краш vs "Запрапор": краш у Краша Сништ. Задор vs "Запрапор": тупик, новый курс и снова тупик Сништ. Отличница vs "Запрапор": ва-банк Сништ. Отличница vs "Запрапор": финал Вступление - За какого ещё прапора? – сказавший это мужчина дыхнул вчерашним перегаром. – Мне прапора в армии хватило – до сих пор помню, хоть и двадцать с лишним лет прошло, как срочную отбарабанил! - Простите, но я не больше Вашего знаю, - извинился оказавшийся рядом с ним классический бедняк-интеллигент: о его интеллигентности говорил весь его вид, а бедность подтверждал потёртый костюм, который он, вероятно, носил уже не первый десяток лет. – Кто-нибудь знает, зачем нас сегодня собрали? Ответа на их вопросы не последовало, несмотря на то, что актовый зал школы, в котором они находились, был полон людей. Их всех объединяло только то, что их дети учились в этой школе, и многие из них не были даже знакомы. Однако все они были заранее уведомлены и эсэмэсками по телефонам, и письмами на е-мейлы, и объявлением крупными красными буквами на школьном сайте о том, что сегодня состоится родительское собрание, явка на которое обязательна – будет встреча с «Запрапор». Никто из них ещё никогда не слышал ни о родительских собраниях не класса, а всей школы, ни о «Запрапоре»! В актовом зале стоял фоновый гул, который можно услышать в любом помещении, в котором собралось много людей. Наконец на сцене появилась директор школы. Она выглядела слегка растерянной, но всё же, предварительно постучав шариковой ручкой по микрофону и этим вероятно призвав зал к тишине, уверенно гаркнула в него: - Уважаемые родители! Сегодня у нас с вами беспрецедентное мероприятие! Наша школа удостоена такой чести одной из первых не только в нашем городе, но и во всей нашей великой стране! Сегодня перед нами выступят представители общественного (это слово было выделено директором) движения «Запрапор»! Но сначала прошу всех встать – наше собрание мы, как и ваши дети каждую учебную неделю, начнём, разумеется, с исполнения гимна нашей великой страны! - За какого ещё прапора?! – повторил свой вопрос из зала обладатель перегара, но за шумом встававших со стульев людей, никто его не услышал. В колонках что-то щёлкнуло, затем раздался звук, напоминавший короткое хрюканье свиньи, после чего грянул гимн. Грянул так, что многие из присутствующих непроизвольно поморщились, опасаясь за свои барабанные перепонки. Впрочем, некоторые из родителей положили свои правые руки на левую сторону груди, а некоторые пытались подпевать. Из дальнего угла зала послышался даже стариковский голос с «Союз нерушимый республик свободных…» - видимо, на собрании присутствовал чей-то дедушка, знавший только эти слова гимна. - Ёшкин кот, аж ухи заложило, - пробормотал обладатель перегара, когда гимн наконец-то отзвучал, - а я-то, дурак, своему балбесу чуть ремня не всыпал, когда он сказал, что ему не нравятся еженедельные линейки с исполнением гимна. Интеллигент осуждающе посмотрел на него, но ничего не сказал, поэтому я не берусь делать выводы о том, что именно он осуждал: то, что тот нелестно отозвался о гимне; то, что он воспитывает своего ребёнка ремнём или то, что всё-таки не всыпал за такие слова. Впрочем, интеллигент всё-таки пробормотал себе под нос что-то вроде «Дети же так оглохнуть могут: после собрания подойду к директрисе и предложу ей помощь с ремонтом аппаратуры». В зале вновь раздался шум: несколько сотен человек рассаживались по своим местам, а оглушённый обладатель перегара даже забыл в третий раз повторить свой вопрос. В колонках вновь что-то щёлкнуло, затем раздался звук, напоминавший завывание метели – это директор школы вновь взяла микрофон, и наконец, после звука напоминавшего «хруст французских булочек», раздался её голос: - Я счастлива представить вам представителей общественной (на это слово вновь было сделано ударение) организации «Запрапор»: это председатель Николай Николаевич Николаев и юные члены «Запрапора» Андрей и Елена! – сидевшие в зале вяло зааплодировали, глядя на то, как на сцену выходят респектабельный мужчина в дорогом деловом костюме с дорогим кожаным портфелем в руке и двое детей, одетых в школьную форму: розовощёкий полноватый мальчик лет десяти и симпатичная девушка лет четырнадцати. У всех троих на левой стороне груди красовались большие круглые значки с написанным на них в три строчки названием их организации: «ЗА ПРА ПОР». - Слово предоставляется уважаемому Николаю Николаевичу! – директриса передала ему микрофон так осторожно, как будто он был стаканом до краёв полным воды – на самом деле она, вероятно, опасалась, что микрофон вновь опозорит её каким-нибудь неприличным звуком. - Дорогие друзья! – председатель «Запрапора» старательно натянул милую улыбку. - Я несказанно рад тому, что все вы добровольно и без всякого принуждения пришли на эту встречу. Пришли для того, чтобы больше узнать о нашей общественной (на это слово он сделал нажим не меньше, чем директор школы) организации, а затем так же добровольно и без всякого принуждения вступить в неё вместе с вашими детьми! Зачем это вам надо, спросите? Все мы здесь родители и воспитываем детей, – Николай Николаевич явно вошёл в роль, - но правильно ли мы их воспитываем?! - «Короче, Склифосовский!» Мои дети: как умею, так и воспитываю! Нахулиганят или двоек нахватают – ремня получат, будут хорошо учиться и вести себя – подарки получат! – пришёл в себя обладатель перегара – голос у него оказался достаточно громким, чтобы быть услышанным в зале всеми присутствующими. - Детей нельзя бить! – осмелел и негромко перебил его интеллигент. Обладатель перегара собрался было объяснить ему, что он о нём думает, но не успел. - Не надо ссориться, друзья! Да, я понимаю, что у всех вас свой жизненный опыт, свои понимания о воспитании детей, но всё ли мы с вами знаем о наших детях?! Обо всех ли их, как хороших поступках, так и проступках, мы знаем?! Вот Вы, например, - Николай Николаевич указал на обладателя перегара, - знаете обо всех хороших поступках и, наоборот, проступках Ваших детей? Далеко не всё ведь отражается в их дневниках! Откуда Вы можете знать о том, как они ведут себя вне школы, когда находятся вне надзора со стороны учителей или Вашего собственного? Обладатель перегара задумчиво почесал свою уже начавшую немного лысеть голову – он был озадачен. Интеллигент сделал то же самое. И не только они: большинство присутствующих в зале так или иначе выразили то, что они об этом мало задумывались. - И что Вы предлагаете? Везде и всюду быть с ними до окончания школы? Это же невозможно! – раздался женский голос из зала. - Что я предлагаю? Вот это! Андрей, Елена, покажите! – Николай Николаевич обратился уже к стоявшим рядом с ним детям. Те послушно вытянули вперёд левые руки и, слегка сдвинув рукава, продемонстрировали что-то напоминающее напульсники. - Это, дорогие друзья, не просто украшение, а новейшая разработка отечественных учёных, основанная на нанотехнологиях! – продолжил в сторону зала мужчина. - Прибор называется «Запрапор-1», он изготовлен из сверхлёгких, сверхпрочных и влагонепроницаемых материалов – не боится ни ударов, ни воды. Прибор удобен для ношения, красив – в ассортименте самые разнообразные расцветки для детей и подростков разного пола, разных возрастов и разных интересов! В то же время «Запрапор-1» является прорывом в современной кибернетике! Он способен фиксировать всё поведение ребёнка и анализировать его! Покажите! – заключительное слово было вновь адресовано детям. Те послушно повернули свои руки с «Запрапорами-1» так, что стали видны светящиеся зелёным светодиодные индикаторы. В зале, несмотря на то, что никто ничего не понимал, а возможно, что именно поэтому, стояла гробовая тишина. - Видите зелёные индикаторы? – поинтересовался довольный эффектом председатель «Запрапора», и, не дожидаясь ответа на свой вопрос, продолжил: - Зелёные они потому, что Андрей и Елена сегодня хорошо себя вели и хорошо учились. Если же они совершат какие-то неблаговидные поступки, индикаторы начнут желтеть, и это уже сигнал для родителей, что надо подключиться к «Запрапору-1» со своего гаджета через блютус и прочитать рекомендации прибора, который учитывает возраст и пол ребёнка и анализирует его поступки. В большинстве случаев это рекомендации поставить в угол для малышей или лишить каких-то удовольствий для более старших. А вот если дойдёт до оранжевого или, тем более, красного индикатора, то потребуется дополнительное оборудование. - Николай Николаевич достал из своего кожаного портфеля кожаный ремень и продолжил: - Это не совсем обычный ремень. Точнее, совсем необычный. В нём тоже встроено сложное кибернетическое наноустройство, принимающее через блютус сигнал «Запрапора». Ремень сам решит, сколько и какой силы ударов нанести провинившемуся, а Вам достаточно только взять его в руку и подготовить ребёнка к наказанию. Обычным для Вас способом - здесь уже никто Вам рекомендаций дать не может, мы все сами разные и дети наши тоже разные: у одних сами на порку ложатся и нужные места оголяют, других приходится укладывать. Возможна эксплуатация устройства не только при лежащем на кровати или диване ребёнке, а и при ребёнке зажатом между ваших ног или уложенном на ваши колени. - Ну, знаете! – одновременно «взорвались» интеллигент, обладатель перегара и ещё несколько человек, но дальше их слова зазвучали вразнобой: - Я не собираюсь пороть свою дочь! Детей нельзя бить! – непривычно громко для себя взвизгнул первый. - Я не собираюсь доверять определять то, как должны быть наказаны мои дети, какой-то микросхеме! У меня у самого голова для этого есть! – заорал второй. - Никто же вас не заставляет! – Николай Николаевич вновь старательно улыбнулся. – Я же говорил о том, что вы должны вступить в нашу общественную организацию только добровольно и без всякого принуждения. – зал успокоился, а он продолжил: - Сейчас я передаю слово нашим юным членам общества. Андрей, расскажи, пожалуйста, о том, как повлиял на тебя «Запрапор»! - Я стал гораздо лучше учиться и гораздо меньше безобразничать. Как только подумаю о том, чтобы не делать уроки или не слушаться родителей, индикатор начинает желтеть. Я сразу же перестаю об этом думать, и он опять становится зелёным. Меня ещё ни разу не пороли с тех пор, как я начал носить этот прибор, - заученным тоном похвастался розовощёкий мальчуган. - А я один раз всё-таки не сдержалась, - перехватила у него микрофон девушка, - решила покурить с подругами, как делала это до того, как нас с родителями приняли в «Запрапор», так кибер-ремень в папиной руке меня так отделал, как сам папа никогда не наказывал! - Не хватило ума снять эту штуку, когда покурить собиралась?! – хохотнул обладатель перегара, но Елена ответила, что снять его можно только с помощью специального магнитного ключа, который хранится у родителей. Мужчина только покачал головой. - Вот потому мы и назвали нашу общественную организацию «Запрапор» - «За правильную порку», - пояснил Николай Николаевич, после чего слово вновь взяла директор школы и попросила родителей подумать о вступлении в «Запрапор». - А сколько всё это стоит? – спросил кто-то. - Цена комплекта вместе с ремнём – девять тысяч девятьсот девяносто девять рублей, - ответила она, в зале раздался гул – для многих это было большой суммой, но директор сразу пояснила: - Большие скидки для многодетных и малообеспеченных семей, для остальных возможна оплата в рассрочку. Спустя несколько дней на школьном сайте появилось объявление, что за нарушение рекомендации по вступлению в общественную организацию «Запрапор» предусмотрены большие штрафы, а в ближайшем будущем и недопуск детей к занятиям в школе. Во всех школах страны. Задор vs "Запрапор": первая битва - Я очень благодарен «Запрапору». После того, как я начал носить его, меня ещё ни разу не выпороли! Раньше отец часто хватался за ремень, а теперь мой прибор показывает ему, что я заслуживаю всего лишь угла, - не оборачиваясь в сторону камеры, пролепетал с телеэкрана стоящий в углу, носом в него и спиной к зрителям, мальчишка лет семи-восьми. После этого появилась заставка с круглым значком этой общественной организации, какой приходилось носить и мне, а голос за кадром торжественно произнёс слоган: «Мы за правильную порку!» Я с трудом сдержался, чтобы не поморщиться от надоедливой рекламы того, что и так уже было внедрено повсеместно. Сразу после этого я непроизвольно перевёл взгляд на своё запястье, где красовался мой собственный «Запрапор»: к счастью, он не успел среагировать на мгновенно сдержанное отвращение. О том, что будет в телерекламе этого прибора дальше, я знал, поэтому быстро, но стараясь не выдавать своих эмоций, переключил телеканал, отгоняя от себя даже мысли о заплаканной девушке примерно моего возраста лежащей на животе на диване и рассказывающей о том, как хорошо, что её «Запрапор» вовремя зажёгся красным: она никогда больше не будет пить пиво. А раньше пила только из-за того, что родители за это всего лишь урезали её карманные деньги, но она всё равно находила возможность нарушить запрет. А теперь, после того как её в первый раз в жизни выпороли, больше не будет! Затем вновь будут тот же значок на экране и тот же слоган. «Ну почему девчонку показывают так, что не видно её голой попы?» - успел подумать я неделю назад, увидев эту же рекламу, и одного только этого хватило, чтобы индикатор на приборе на моей руке засветился жёлтым и оставил меня без интернета на неделю. Меня! Без интернета! Кто я? До появления «Запрапора» меня звали Задор. Так меня называли все друзья в реале, и таким же был мой ник в инете. На всех сайтах, где я был зареган, и во всех гамах! И все знали, кто такой Задор! Классный геймер с задатками и строителя сайтов, и написания прог, и даже хака! А теперь ничего этого у меня нет, и нет даже ника - никто меня так больше не называет: «Запрапор» разрешает называть только по именам или фамилиям, а не по прозвищам! Даже по тем, которые нравятся, нельзя! Да, именно с появлением на моей руке «Запрапора» всё это и началось! За малейшую провинность прибор стал приговаривать меня именно к лишению интернета! Да-да, прибор действительно знает то, что для его носителя действительно будет наказанием: вот ни разу же он меня не приговорил к домашнему аресту, которого я бы за компом и не заметил! Зато одного моего одноклассника, которому инет и на фиг не нужен, его «Запрапор» ни разу к его лишению не приговорил! Знает этот «Запрапор» кого и как наказать: да лучше б он у меня на руке пооранжовел или даже покраснел, чтобы отец за ремень взялся, как это иногда случалось в дозапрапоровскую эпоху, так нет! Он чуть что желтеет и рекомендует наказать меня именно лишением инета: меняется только то, на сколько! И мои родители, как и другие, покорно исполняют его «рекомендации»! Сейчас мне нельзя даже плохо думать об этом замечательном приборе, если я хочу завтра наконец-то получить доступ в так нужную мне «паутину»! Не думать, не думать! Смотреть только разрешённые передачи по ящику! Только разрешённые! Только разрешённые! На следующий день я наконец получил доступ к инету и, уже не обращая никакого внимания на сразу начавший желтеть индикатор моего «Запрапора», начал искать там то, что мне было необходимо, - ставки были настолько велики, что я пошёл на огромный риск быть лишённым инета на месяц, если не больше! И мне удалось найти то, что я искал. То, что позволило мне написать новую прогу! Ту, с которой я сразу же, через «Синезубого», «познакомил» мой «Запрапор». Индикатор сразу же вновь стал зелёным. После этого я ещё несколько раз проверял его, делая то, из-за чего он раньше начинал желтеть. Никакой реакции не было. Победа? Генеральное испытание работы своей программы, которая запустила в мой прибор вирус, я оставил на то время, когда придут с работы родители… - Это что такое?! Ты спятил?! Немедленно покажи свой «Запрапор»! – изумлённо закричал отец, увидев меня сидящего за компом с зажжённой сигаретой в зубах. Да, признаюсь, я и раньше, в ещё дозапрапоровские времена, иногда покуривал, стащив у отца сигарету, но делал это, конечно, не дома, а в тихих местечках. Так, чтобы родители об этом не знали. На мгновенье от его крика стало страшно, и когда я протягивал руку с прибором, она дрожала, но «Запрапор» продолжал светиться зелёным! Отец опешил и смотрел на меня округлившимися глазами. «Сейчас ремень начнёт снимать и всыплет так, как никогда ещё не всыпал – неделю жопа болеть будет!» - подумал я, но отец, больше ничего не сказав, а только схватившись за голову, вышел из комнаты… Генеральное испытание обрадовало меня и как автора программы одолевшей ненавистный «Запрапор», который оказался для меня хуже запора, и как подростка избежавшего заслуженного (это сознавал даже я сам) наказания. О том, что же превратило моего отца (и вполне возможно, и других родителей) в раба прибора не меньшего, чем был я сам вчера, я тогда не думал – я тогда посчитал, что уже выиграл войну, а не всего лишь первую битву. Поэтому на следующий день в школе отозвал в сторонку двоих: девушку, с которой дружил в дозапрапоровские времена, и лучшего друга... Отличница vs "Запрапор": через тернии к звёздам - Что тебе, Задорин? – я произнесла это как можно более равнодушным тоном с интонациями лёгкой усталости и старательной вежливости страдающей мигренью барышни: после того, как «Запрапор» на моей руке уже трижды светился жёлтым индикатором, я старалась скрывать то, что мой одноклассник Задорин, ранее известный как «Задор», мне очень нравится. Жёлтый сигнал появлялся именно после того, как мы с Задориным целовались в укромном месте так, как это случалось у нас в дозапрапоровские времена. Можете представить себе, как рекомендовал родителям наказать меня этот прибор? Мало того, что родители были вынуждены ставить меня в угол, чего не случалось со мной с дошкольного возраста (стыдно-то как!), так ещё по его рекомендации и обустроили для меня «Угол Страха». Что это? Представьте себе, что стоите в углу, а перед вашим носом на гвоздике висит дополнительное оборудование «Запрапора» - ремень, который получает от него сигнал в случае оранжевого или красного индикатора и сам определяет количество и силу ударов. После того, как я трижды постояла в Углу Страха, у меня пропало желание искушать судьбу и увидеть однажды оранжевый или красный индикатор своего «Запрапора». Да, меня, отличницу и примерную девочку ни разу не пороли ремнём в дозапрапоровские времена, да и вообще как-либо наказывали или ругали редко. Родители в отличие от «Запрапора» читать мои мысли не умели, поэтому о том, как я относилась к Задорину, они не знали, а наших поцелуев никто не видел. Теперь же, после трёх Углов Страха, я твёрдо решила проявить характер и забыть о том, что чувствовала к Задорину, до разрешённого возраста. - Люсьен! – при этом слове вздрогнула не только я, но и друг Задорина, которого он вместе со мной зачем-то отозвал в сторонку. Мы с ним одновременно посмотрели на индикаторы своих «Запрапоров»: не пожелтели ли они от одного только того, что мы позволяем себе слушать такое уродование моего имени на иностранный манер, но приборы пока ещё светились зелёным, а Задорин продолжал громким шёпотом: - Я вчера хакнул этот чёртов «Запрапор»! Перед моими глазами мгновенно замаячило висящее на гвоздике в Углу Страха дополнительное оборудование, и я сразу же решительно и смело, как и подобает члену общественной организации «Запрапор», заявила: - Я не хочу об этом даже слушать! Друг Задорина тоже пробормотал что-то вроде этого: не так решительно, как я, но при этом потрогал приколотый к его школьному пиджаку большой значок общества. - Да послушайте вы! Это же совсем несложно: я вчера написал прожку, которая может заслать вирус и на ваши «Запрапоры» тоже, – продолжил Задорин. - Не буду я ничего слушать! – я, не раздумывая, отошла от них: не то, чтобы я не верила в то, что Задорин способен написать такую программу – о его способностях я знала хорошо, но Угол Страха всё ещё маячил передо мной. Забыть обо всём этом, как о страшном сне, я не смогла, как ни старалась, поэтому на следующей перемене обратила внимание друга Задорина на то, что его «Запрапор» уже ярко-оранжевый – почти красный, и сочувственно вздохнула: «Ох, будет тебе дома за тот разговор с Задориным». - Ничего мне не будет! Задор своё дело знает – он мне на трубу скинул свою прожку, я её дома и запущу через «Синезуба» в свой «Запор»! – при этих его словах индикатор на его приборе принял уже красный цвет, но его это совершенно не волновало. - А почему не сейчас? – осторожно поинтересовалась я, боясь даже глянуть на свой «Запрапор», который наверняка пожелтел за одно только то, что я не возмутилась и не прекратила разговор, услышав в его адрес слово «запор».- - Прожка под Винду заточена – её только на компе можно запустить – на трубе она работать не будет! – проинформировал меня он, и я, молча кивнув в знак того, что поняла, поспешила отойти от него, по-прежнему боясь увидеть собственный «Запрапор». Ещё один урок мне понадобился, чтобы набраться смелости и всё-таки подойти к самому Задорину. Да, смелости я тогда набралась так, что даже решилась назвать его Задором – так, как называла в дозапропаровские времена. Как выяснилось, он ничуть не обиделся на меня, поэтому сразу же перебросил и на мой телефон установочный файл своей программы… О том, что сегодня у родителей выходной (они оба работали по скользящему графику) я вспомнила только уже возле дома. Оставалась лишь надежда на то, что мне удастся добраться до своего ноутбука раньше, чем они обратят внимание на мой «Запрапор», индикатор на котором к моему ужасу светился даже не оранжевым, а красным цветом… Не удалось: «Что с твоим «Запрапором»?» – пришла в ужас мама. Я решила во всём честно признаться, но родители не стали и слушать, а сразу начали звонить в техподдержку: «Да, у дочери красный сигнал «Запрапора»! Действовать по инструкции? Там написано «подготовить ребёнка к наказанию обычным для Вас способом», но мы никогда не пороли её! Что? Переведёте разговор на специалиста? Да-да, конечно, мы подождём!» В тот момент я даже позавидовала тем одноклассникам и одноклассницам, родители которых не ждали консультаций специалиста, а брали ремень и пороли их даже в дозапрапоровские времена. Я уже не боялась ни красного индикатора, ни дополнительного оборудования, которое, как мне показалось, зашевелилось на гвоздике в Углу Страха, радуясь тому, что наконец-то будет функционировать по прямому назначению. «И пусть! Скажут оголить попу – оголю! Скажут лечь на диван – лягу! Скажут встать на четвереньки, чтобы зажать меня между ног, – встану! - думала я. – Ничего со мной не случится – переживу: других и в дозапропаровские времена родители пороли, и сейчас «Запрапоры» порют!» Получивший, наконец-то, все рекомендации по наказанию при оранжевом или красном индикаторе тех, кого раньше не пороли, отец подвёл меня к столу, наклонил, уложив животом на него, и крепко взял меня за вытянутые вперёд руки. Мама тем временем сняла с гвоздика дополнительное оборудование, а затем подняла мне на спину школьную юбку и спустила с меня трусы. «Это не родители меня так позорят в добавку к тому, что сейчас будет очень больно, – я бы сама и легла так, как сказали бы, и трусы спустила, а «Запрапор»!» - внушала я себе в те секунды… - Очень больно было? – спросил меня на следующий день Задор, оторвавшись от поцелуя со мной в укромном местечке. - А то, ты не знаешь… Тебя же и до «Запрапора» отец порол, - ответила я. - Именно, что до «Запрапора» и отец, а не это чёртово дополнительное оборудование. От него я не получал, - сообщил он. - А я никогда не получала ремня от родителей, зато получила от «Запрапора», - ничуть не смутившись заметила я, вчера, после порки, всё-таки заразившая свой прибор задоровским вирусом. - И больше не получим. Ни я, ни ты, - Задор о чём-то задумался и спросил у меня совета: - А может, эту прожку в инет выставить во фри-доступ на каком-нибудь левом хакерском сайте? Пусть и другие пользуются – я не жадный! Я одобрительно кивнула, надеясь на скорую повсеместную победу над ненавистным прибором. Но на следующий день выяснилось, что радовались мы рано… Задор vs "Запрапор": компликейшн - Мммммм! Мммммммм! Ммммммм! – послышалось из-за стены, и я догадался, что тощий зад Лёвки, живущего в соседней квартире (наши комнаты разделяла только эта стена) мальчишки на год младше меня, «общается» с дополнительным оборудованием его «Запрапора». «Видно, оранжевый у него индикатор: если бы красный был – он бы не «мычал», а орал во всю глотку, как в тот единственный раз, когда в ещё дозапрапоровские времена его порол отец», - подумал я. Сам Лёвка, правда, потом утверждал, что орал он так специально - надеясь смягчить отца, а на самом деле ему было не столько больно, сколько страшно – страшно в первый раз в жизни получать ремня! «За что его сегодня-то «Запрапор» приговорил?» - мелькнула мысль - о том, за что тогда взялся за ремень его отец, я знал: Лёвка стащил из дома немаленькую сумму, чтобы раздать долги – он тогда сильно проигрался в карты – решил, что самый умный, и сел играть, толком не зная игры. После того раза играть он не бросил, но, если и проигрывал, то понемногу, а чаще выигрывал. Тоже понемногу. Видимо, быстро освоил игру при его-то мозгах! «Да, под дополнительным оборудованием ори-не ори, а «Запрапор» не пожалеет – выдаст столько, сколько считает нужным! «Запрапор» не ошибается! И знает ведь сволочь нанотехнологичная о том, кто чего больше боится: Лёвка только раз вроде ремня получил до сегодняшнего дня и ещё в дозапрапоровскую эпоху – от отца, поэтому порки он наверняка боится гораздо больше, чем я!» Вспомнив о том, что после того, как я запустил вирус в свой прибор и приборы нравящейся мне девочки и лучшего друга, нам с ними не грозило никакое наказание вообще: пока «Запрапор» сигнал не подаст – родители сами наказать не решатся, я облегчённо вздохнул. Многие родители, включая моих, перестали даже заглядывать в дневники своих детей. С разрешения «Запрапора», конечно. Не прибора, а общественной организации, в которую, как постоянно подчёркивают её представители, добровольно вступили все дети и их родители. В голову почему-то пришла нелепая мысль о том, снимает ли Лёвка очки, ложась на порку. Да, он был очкариком. Очень высоким и худющим очкариком – почти отличником. «Почти» только из-за своей рассеянности. Типичная внешность ботана, но как к ботану к нему не относились, ни в школе, ни во дворе, - он был достаточно компанейским пацаном, но умел скрывать от родителей и то, что успел уже попробовать и сигареты, и пиво. Родители ведь не «Запрапор» - всего не знают о многих из нас! «Нет, если бы он сейчас получал наказание за сигареты или пиво, то наверняка орал бы во всё горло без всякого притворства! Неужели за одни только мысли о них?» - мысленно перебил я сам себя. О том, что я по широте души предложил в разговоре с Люсьен, я не забыл, и сейчас подумал о том, что скоро и Лёвка тоже сможет воспользоваться моей программой, как и многие другие. Я включил ноут, запустил впн и зашёл на запрещённый хакерский сайт, на который пару часов назад выставил прожку в свободный доступ. «Сколько раз скачали? - я взглянул на статистику и увидел… ноль. – Почему?! Неужели всех устраивает этот «Запор» на руке?» – я едва сдержался, чтобы не завопить это вслух. «Мычания» Лёвки за стеной стихли, но я уже не обратил на это внимания: я пытался понять причину ноля скачивания. Понял не сразу, а только после того, как увидел, что на сайте заметно уменьшилось по сравнению с дозапрапоровскими временами количество посещений: «Неужели для многих впн – проблема? Да его даже дошколёнок поставить может! Нет, не может такого быть! Дело в том, наверное, что с «Запрапорами» на руках юные юзеры просто боятся заходить на запрещённые сайты!» Это открытие вогнало меня в уныние: для того, чтобы узнать о том, что можно обезвредить «Запрапор», надо сначала зайти на сайт, на который из-за этого же «Запрапора» боятся зайти! Замкнутый круг какой-то, как любят выражаться взрослые! Что делать, чтобы сделать свой, как я дерзко назвал его на сайте, «Вирус-Антизапор» массовым, я не знал. В столь мрачном настроении я и отправился спать… «Может прогулять «Бла-бла»? Всё равно ведь мой «Запрапор» не отреагирует!» - подумал я утром. «Бла-бла» я теперь коротко называл появившийся после повсеместного внедрения «Запрапора» еженедельный урок «Разговор о «Запрапоре» и его пользе», который был сегодня первым. Немного посомневавшись, я решил всё-таки в школу не опаздывать. Не из-за боязни наказания, а из-за того, что мне хотелось обсудить возникшую компликейшн с теми двоими, у кого моя программа уже была…
Ответов - 12
Сништ: Отличница vs "Запрапор": на качелях Страха Сегодня я встала, как выразилась бы моя бабушка, не с той ноги: под утро мне приснилось то, как позавчера родители, чётко следуя инструкциям техподдержки «Запрапора», готовили меня к первой в моей жизни порке. Отец уложил меня грудью и животом на стол и держал за вытянутые вперёд руки, а мама завернула мою юбку на спину и спустила с меня трусы. Тогда, позавчера, всё это: и обида, и унижение, и стыд, забылось сразу же после того, как приступило к работе дополнительное оборудование – так больно мне ещё никогда до этого не было. Вчерашний день принёс мне большую радость – возможность больше не бояться того, что «Запрапор» сменит цвет индикатора. Почему же приснился этот сон? «Наверное, из-за того, что вечером слишком много думала о своём докладе!» - сделала печальный вывод я, не став завтракать – родители, к счастью, уже ушли на работу, а лишь выпив сока для бодрости, и отправляясь в школу. Да, сегодня была моя очередь делать доклад на еженедельном «Разговоре о «Запрапоре» и его пользе». Именно поэтому я так усердно готовилась переплести правду с выдумкой: то, что позавчера для меня загорелся красный индикатор, а до этого трижды зажигался жёлтый, я скрывать не собиралась, но и о причинах позавчерашнего красного – о том, что я запустила в свой «Запрапор» вирус, который создал Задор, рассказывать тоже не могла. Задор, к моему ужасу, чуть не опоздал – «Неужели он ничуть не беспокоится о том, что кто-нибудь заметит, что его «Запрапор» никак не реагирует на опоздание на урок?» - подумала я в волнении, но Задор, к моему облегчению, успел войти в кабинет за считанные секунды до звонка. К моему (и, наверное, не только к моему) удивлению классный руководитель вошла в кабинет не одна, а с незнакомым мне мужчиной, который старательно улыбнулся, махнув рукой и дружелюбно сказав «Садитесь!» вместо неё. «Это что ещё за тип, который так нагло распоряжается на уроке вместо учителя? Не иначе, как начальство какое-нибудь?» - подумала я – благо, мне не надо было опасаться за то, что индикатор моего «Запрапора» изменит цвет от одних только мыслей. О том, кто это, я (как и остальной класс) сразу же узнала от классной руководительницы: она представила его как Николая Николаевича Николаева – председателя общества «Запрапор». В кабинете стояла тишина: одноимённый с этим обществом прибор достаточно быстро приучил моих одноклассников и одноклассниц к дисциплине, а особенно к дисциплине «Разговора о «Запрапоре» и его пользе». «Запрапором» (и прибором, и обществом) можно было только восторгаться, хвалить его, рассказывать о его пользе для себя и других, но не выкриками с места. - Слово предоставляется нашему уважаемому гостю! - объявила учительница, но тот, сделав скромное лицо, попросил не обращать на него внимания, а вести урок так, как было запланировано, а ему уделить всего лишь минут пятнадцать в конце урока. Затем он, проявив свою простоту и демократичность, отправился в заднюю часть кабинета, где устроился за свободной партой. Как же мне было страшно выходить к доске и читать свой доклад при нём – при том, кто правил «Запрапором» и наверняка был очень наблюдательным человеком! Наверное, даже страшнее, чем стоять в «Углу Страха» или чувствовать, как руки мамы спускают с моей попы трусы, чтобы приготовить её для работы дополнительного оборудования так, как положено при первой порке. Боялась сказать что-нибудь не то не только сама, боялась ещё и того, что Задор или его друг Крашенинников по прозвищу Краш чем-нибудь выдадут и себя, и меня, но не напрасно, видимо, я уделила много времени этому докладу, который являлся миксом правды и лжи. - Замечательно! Браво! Прекрасный доклад! – зааплодировал Николай Николаевич, когда я закончила. Потом он велел мне садиться, а сам, видимо, забыв о том, что просил всего лишь минут пятнадцать в конце урока, вышел к доске. Он подверг мой доклад анализу - начал объяснять всем то, что все понимали и без него: то, что родители, в отличие от «Запрапора», не знают всего о своих детях, поэтому меня в дозапрапоровские времена почти не наказывали вообще никак, а с появлением «Запрапора» для меня было найдено подходящее наказание – «Угол Страха». Затем он продолжил о том, что «Угол Страха», видимо, перестал на меня действовать (в чём глубоко заблуждался), поэтому прибор и выбрал другое наказание – то, которое я несомненно заслужила и которое послужит мне хорошим уроком, чтобы избегать всего, что может повлиять на «Запрапор». «Покажи свой «Запрапор»!» - обратился он ко мне, а когда я выполнила его требование, подвёл итог тем, как приятно видеть «Запрапор» с зелёным индикатором, с чем я не могла мысленно не согласиться, несмотря на то, что знала истинную причину этого факта. - Приятно? – спросил он со своей доброжелательной улыбкой у класса. Класс хором согласился. - А какой цвет индикатора может быть приятнее зелёного? – улыбка из доброжелательной мгновенно превратилась в загадочную: мимикой и интонациями голоса Николай Николаевич владел на грани гениальности – ему бы актёром быть! Недоумение, вероятно, было на лицах всех присутствующих, а не только на лице классной руководительницы, которое я видела. - Синий! – ответил он сам себе, насладившись недоуменной тишиной в классе и мгновенно состроив на своём лице гримасу лёгкой и любящей укоризны. - Но такого ведь нет на «Запрапоре», - осмелилась заметить классная руководительница. - Будет! – лицо Николая Николаевича так же быстро стало восторженно-счастливым, и он начал рассказывать о новой модели – «Запрапоре-2», массовое производство которой уже запущено. О том, что синий индикатор будет оповещать родителей, что их ребёнок заслуживает поощрения. О том, что при выборе поощрения «Запрапор-2» будет учитывать не только считываемые данные ребёнка, но и материальные возможности родителей. О том, что после стопроцентной замены устаревших «Запрапоров-1» на новые «Запрапоры-2» школьные оценки будут отменены вообще, как пережиток дозапрапоровских времён! Зачем они нужны, если «Запрапор-2» и так всё знает лучше родителей: и то, как наказать, и то, как поощрить? О том, что в новой модели будут и ещё кое-какие нововведения, о которых будет рассказано нашим родителям на родительском собрании в ближайшую субботу. «Это что же будет? Я напишу контрольную на пятёрку, и меня учительница не похвалит при всём классе? О том, отличница я или двоечница и хулиганка, никто и не будет знать до тех пор, пока не подойдёт моя очередь делать доклад на «Разговоре», как и за что меня поощрили или наказали?» - этими мыслями я шёпотом поделилась с Задором на перемене, а он так же шёпотом ответил: - Это самый маленький из траблов… Дело-то в том, что мой «Вирус-Антизапор» всего лишь блокирует индикатор… - Это что же, и синий загораться не будет? – мои глаза возмущённо округлились. - И это – не самый большой, - ответил он и повторил:: - Это просто блокировка индикаторов… - А в чём же тогда самый большой? – от растерянности я стала плохо соображать. - В том, что при замене «Запрапора» наверняка будут откопипастена вся база со старого. Сама понимаешь, что произойдёт это у каждого из нас дома при родаках, и запустить «Вирус-Антизапор» в новый мгновенно нам не удастся, и тогда… - Красный… Или вообще для того, что мы наделали, какой-нибудь малиновый или бордовый изобрели… - испуганно пролепетал стоявший рядом с нами Краш, а я явственно в первый раз в жизни почувствовала, как заныла в скверном предчувствии моя попа, которая до позавчерашнего дня не была знакома с ремнём и всего лишь несколько минут назад была уверена в том, что это знакомство никогда больше не продолжится. - Это - правда? – мне не хотелось верить в то, что сказал Краш, но я чувствовала, что вот-вот расплачусь от страха. - Насчёт изобретения малинового или бордового – не знаю… - совсем тихо ответил Задор. - А насчёт остального? - спросили мы с Крашем почти хором. - А насчёт остального… - Задор вздохнул. – Время у нас ещё есть, если в субботу только родительское собрание, а внедрять новый прибор будут постепенно и не раньше понедельника… Может, что-нибудь придумаю, как отформатировать базы наших «Запрапоров» и записать туда что-то простенькое о нашем поведении, чтобы инфа не пошла в новые… Эти слова Задора меня немного успокоили, Краша, видимо, тоже: мы знали о способностях юного хакера. Краш vs "Запрапор": краш у Краша Суббота подкралась незаметно, родители ушли на родительское собрание, и я к их возвращению был уже в кровати. По привычке выработавшейся ещё в дозапрапоровские времена. Помогала эта привычка тогда не всегда: частенько отец просто сбрасывал с меня одеяло, говорил, чтобы я не притворялся спящим, и велел поворачиваться на живот и спускать трусы. И я поворачивался и спускал. Без всяких вопросов. Каждый раз я знал – за что. С появлением «Запрапора» угроза получить ремня именно после родительского собрания сошла почти на нет: я знал о том, что теперь на них обсуждали не учёбу и поведение школьников, а «Запрапор» и его пользу – примерно так, как у нас на еженедельном уроке, только реже. Ну а после того, как мой «Запрапор» был заражён вирусом, который создал мой друг Задор, мне, при постоянном зелёном индикаторе, вообще никаких наказаний бояться было нечего, но привычка рано ложиться в день родительского собрания осталась. Я лежал в кровати и вспоминал о том, что моё первое знакомство с запрапоровским дополнительным оборудованием состоялось в первый же день присутствия прибора на моей руке. Я не воспринял его всерьёз и сразу же нарвался на красный индикатор. Думаю, что за то, за что в дозапрапоровские времена вряд ли бы был наказан: как любят говорить взрослые, на 99,9 процентов никто не заметил бы мою хитрую «шпору» во время контрольной. Да, тогда я не только недооценил возможности «Запрапора», но и даже не обратил внимания на то, как он менял цвет. А когда увидел красный индикатор на нём, было уже поздно – шла уже перемена, а контрольная была сдана. Сейчас же мне такое не грозило. Новость о скором внедрении «Запрапора-2» меня испугала только после того, как Задор объяснил, что именно может произойти в момент замены прибора. Испугала, но ненадолго: я верил в хакерские способности друга и в то, что он что-нибудь придумает. До сегодняшнего дня, правда, пока не придумал, хоть и утверждал, что тратит на это почти всё своё свободное время. Я услышал щелчки дверного замка – пришли родители, потом они, видимо, заметили, что в моей комнате выключен свет, и отец спросил у мамы: «Будить?» Я почувствовал, как у меня внутри провалилось: «Неужели они узнали о том, что случилось с моим «Запрапором»?!» Сейчас войдёт, сбросит с меня одеяло, но уже не станет снимать свой ремень, а достанет дополнительное оборудование, которое за тот, единственный, раз мне понравилось ещё меньше, чем отцовский ремень. Гораздо меньше. Но мама ответила: «Пусть спит! Завтра порадуем его приятной новостью!» О чём-то радостно переговариваясь (слов уже было не разобрать), они прошли на кухню. Обрадовало это и меня: таким тоном не говорят о проступках единственного сына и его предстоящем наказании, каким бы оно не было. Я начал было думать о том, что же это за приятная новость, но так и заснул, не придя ни к каким более-менее похожим на правду предположениям. В воскресенье за завтраком родители были светящимися от счастья, но не спешили поделиться со мной приятной новостью, про существование которой мне этот факт напомнил, но я поддержал их не очень умелую игру и не стал задавать вопросов, а решил проявить терпение и дождаться. И дождался! Едва со стола в мойку исчезла посуда, как он был спешно, но тщательно протёрт мамой, и на нём появилась извлечённая из кухонного шкафчика коробка, на которой я явственно увидел круглый логотип «ЗА ПРА ПОР» - точно такой же, как на значке, какой я, как и все остальные школьники, носил на левой стороне груди на школьной форме. Я едва сдержался от того, чтобы поморщиться при виде этой надписи, хотя поначалу и не понял того, что именно находится в коробке. - Представляешь, как нам вчера повезло? – мама очаровательно улыбнулась. – Вчера, после собрания в школе провели лотерею, в которой разыгрывалось три новых «Запрапора»! Всего три на всю школу! Только представь себе, что ты, всем на зависть, будешь одним из первых, кто будет носить «Запрапор-2», да ещё и бесплатно! - Давай-ка, сынок, снимем с тебя старый и наденем новый, - в руке отца, светившегося радостью не меньше мамы, откуда-то появился магнитный ключ. В моей памяти мгновенно всплыли слова Задора: «при замене «Запрапора» наверняка будут откопипастена вся база со старого», и я от ужаса полного разоблачения не мог сказать ни слова Мама, тем временем, достала из коробки и выложила на стол сам прибор и дополнительное оборудование к нему. Если сам «Запрапор» внешне выглядел почти так же, как старый, то оборудования было гораздо больше: кроме такого же, как и у старой модели, ремня, там была изготовленная из какого-то неведомого мне материала, «ладонь-шлёпалка» и ещё один ремень, который был плетёным. - Представляешь, на новом приборе теперь есть ещё и индикатор поощрения – синий! - Теперь мы уж точно не ошибёмся с подарками тебе – новый «Запрапор» лучше и нас, и тебя самого знает, что ты хочешь! Я слышал и не слышал того, что говорили родители, застыв столбом на месте. - Он онемел от счастья! – пришла к выводу мама. - Руку-то давай! – повторил, не светящийся счастьем, а сияющий от счастья отец. Я механическим движением неисправного робота протянул руку и закрыл глаза, чтобы не видеть того, как заменённый прибор засияет красным или, как я предположил в разговоре с Задором, даже каким-нибудь малиновым или бордовым, но уж точно не зелёным и не синим цветом. И тогда… «Ладонь-шлёпалка» уж точно входила в комплект не для таких случаев, а наверняка для дошколят и младшеклассников с гораздо меньшими провинностями, чем запуск вируса в прибор… Мне, как я сам понимал, наверняка «светил» плетёный, а о том, как было больно даже от старого, обычного дополнительного оборудования в прошлый раз, я хорошо помнил: всего лишь за шпаргалку, если бы отец узнал о ней в дозапрапоровские времена, он наверняка бы меня выпорол, но гораздо слабее. - Ну вот, а ты боялся! – услышал я в голосе отца довольную улыбку, открыл глаза и увидел, что новый «Запрапор» уже на моей руке, и на нём светится зелёный индикатор. - Можно я пойду в свою комнату, - выдохнул я, подумав о том, какое счастье, что даже Задор иногда ошибается в том, в чём я искренне считал его гением. - Подожди, подожди! Ещё не всё. Пойдём в нашу с мамой комнату – в инструкции написано, что надо ещё через блютус перебросить информацию со старого «Запрапора», а программу переброски я вчера поставил на свой компьютер. Чудо не состоялось, и я обречённо поплёлся вместе с отцом в комнату родителей. Вот уже оба «Запрапора» подключены к «Синезубому» и идёт передача информации. Я, боясь посмотреть на прибор на своей руке, прячу её за спину. - Вот и всё! – заявляет наконец-то отец. Можно я пойду в свою комнату, - пролепетал я вновь и услышал в ответ: - Конечно, иди, сынок! Я, как в тумане от всего пережитого, повернулся, неосторожно оставив руку с «Запрапором» за спиной, и… - Он же у тебя красный! – моя душа ушла в пятки, я остановился и, вновь закрыв глаза, уже больше всего боялся не предстоящей порки, а вопросов о том, как всё это могло произойти. Строгое отцовское «Снимай штаны и ложись на подлокотник кресла, сам знаешь как!» я воспринял даже с облегчением… Задор vs "Запрапор": тупик, новый курс и снова тупик Краша, идущего в школу, я заметил издалека и окликнул. Он не отозвался. «Не слышит, наверное, - далеко!» - подумал я, прибавил ходу и окликнул снова. Никакой реакции не было опять, я догнал его и гаркнул «Краш, ты оглох?!» чуть ли уже не в самое ухо. - Не называй меня так, пожалуйста. У меня есть имя и фамилия для этого, - спокойно ответил он. - Ты сдурел, что ли?! Я же тебя с первого класса так называю! – мои глаза полезли на лоб от такого заявления Краша. - Тогда ещё не было запрета «Запрапора» на прозвища, - тем же спокойным и даже каким-то равнодушным тоном заявил он. - Да насрать нам на «Запрапор», пока он не может вырубить свою зелень! – я был настолько поражён поведением Краша, что не стеснялся в выражениях. - Мой может, - Краш показал мне свой прибор, который светился оранжевым индикатором, - поэтому я не хочу разговаривать в таком тоне, - добавив это, он пошёл быстрее, а я остановился и вроде бы даже разинул рот, не понимая того, как такое могло произойти с «Запрапором» Краша. - Да подожди ты, Крашенинников! – я вновь догнал его. Он остановился., а я, стараясь быть вежливым и с трудом сдерживая в себе желание взять его за грудки, потрясти, как грушу, и спросить о том, он это или его копия-андроид, спросил:- Что случилось с твоим «Запрапором»? Почему он оранжевый? - Это у меня «Запрапор-2» -родителям посчастливилось в субботу выиграть его в лотерею после родительского собрания, - тем же тоном ответил Краш. Я тихо выругался, почувствовав свою вину в том, что до сих пор всё ещё не научился удалять базы данных с «Запрапоров»: мне удалось только скопировать свою на ноутбук и поизучать её содержание, но делетиться с прибора она, объявив себя системным файлом, упрямо отказывалась. Форматироваться тоже. Краш вновь поспешно начал удаляться от меня, но я догнал его и задал новый вопрос: - А почему он у тебя сейчас-то уже оранжевый? Как ты, с утра пораньше, уже успел порку заработать? - Вчера красный был, и «Запрапор» меня очень больно наказал новым дополнительным оборудованием. Переключился он не на зелёный, а только на оранжевый. Это значит, что вечером мне предстоит ещё одна порка – она будет слабее, но по вчерашним синякам всё равно будет очень больно. И я заслужил их обе, согласившись заразить свой старый «Запрапор» твоим вирусом. Должен тебе сказать, что когда будет моя очередь делать доклад на «Разговоре о «Запрапоре» и его пользе», я не стану скрывать того, за что «Запрапор-2» меня так строго наказал, - чётко, почти по-военному, отрапортовал мне Краш и вежливо поинтересовался тем, какие у меня ещё есть вопросы. О, вопросов у меня было много: например о том, во что его превратила всего лишь одна порка новым оборудованием. Его, в дозапрапоровские времена получавшего от отца ремня заметно чаще меня и не строившего из этого трагедий. Но я догадался, что отвечать на такие вопросы он откажется. Поэтому спросил о совсем другом. О том, что нового в новом приборе: я знал о том, что разговаривать о достоинствах «Запрапора»старая модель не запрещала, а это значит, что не должна запрещать своей рекламы и новая. И Краш действительно всю дорогу до школы просвещал меня своими знаниями о новинке…. - Не обижайся на него. Я, наверное, тоже такой стану, если меня два дня подряд пороть будут, да ещё и этим новым, плетёным, оборудованием: отец послезавтра получит зарплату, и родители собираются купить для меня новый «Запрапор» - я случайно слышала их разговор, - вздохнула Люсьен, когда я рассказал ей о том, что произошло, объясняя то, почему теперь Краш держится в сторонке от нас с ней. - Да я не обижаюсь, - буркнул я в ответ, подумав о том, что если сломался Краш с его многократно поротой ещё в дозапрапоровские времена задницей, то, что будет с Люсьен. Я с ужасом представил себе, что скоро потеряю не только лучшего друга, но ещё и любимую девчонку, и останусь совсем-совсем один среди окружающих меня живых роботов. От этого хотелось разреветься сильнее, чем от ремня. Люсьен, видимо, заметила это и попыталась меня успокоить: - А может, это и к лучшему? Дождёмся разрешённого возраста, и тогда будем дружить, как девушка и юноша. А остальное? Пусть меня разок выпорют два дня подряд, как и Краша, а потом… переживу я как-нибудь то, что «Запрапор» будет решать, как меня поощрять за то, о чём буду знать только я, а до жёлтого, оранжевого и красного индикаторов постараюсь не доводить. До нового, коричневого, тем более… - при упоминании о новом цвете индикатора, о значении которого я тоже узнал от Краша и рассказал ей, Люсьен поёжилась. Я, стараясь делать это так, чтобы никто не заметил, обнял её… То, что ещё не всё потеряно, а надо просто кардинально менять курс, который привёл нас в тупик, я понял только после школы, уже дома, и вновь, пока ещё мой «Запрапор» был блокирован, засел за свой ноут. И то, что я изучал, было связано не с вмешательством в старый или новый прибор, а совсем с другим. В математике есть понятие «доказательство от противного», и я собирался победить «Запрапор» тем, что никогда никому не пришло бы в голову: получив тот сигнал индикатора, которого должен был бояться больше всего. Новый – коричневый. Или как я мысленно называл его – «говённый». Тем же вечером я попросил родителей завтра купить мне новый «Запрапор». Они переглянулись, мама пробормотала что-то о том, что сейчас денег не хватит, но отец сказал, что для единственного сына ничего не жаль, и он завтра же, после работы, заедет в офис «Запрапора» и купит новую модель в рассрочку. На следующий день так и произошло, но меня ждало огромное разочарование: на «Запрапоре-2» после считывания старой базы загорелся не «говённый», который я по моему пониманию точно заслужил, и даже не красный или оранжевый, а жёлтый индикатор. Да, проклятые нанотехнологии лучше меня знали, что для меня хуже любой порки – они рекомендовали родителям лишить меня интернета на месяц! Я вновь оказался в тупике – в гораздо большем тупике, чем перед этим: ведь уже завтра вечером должна была получить новый «Запрапор-2» Люсьен! Что делать, я не знал… Отличница vs "Запрапор": ва-банк - Ты с ума сошёл? – не выдержала я, когда Задорин (я, готовясь к жизни с новым «Запрапором-2», старалась мысленно называть его так уже сейчас) начал рассказывать мне о том, что решил добиться коричневого индикатора на своём – на новой модели, которая должна была оказаться на моей руке сегодня вечером. - Да не вышло у меня ничего всё равно, - грустно ответил он в ответ. – Жёлтый включился опять, и всё тут! У меня же ведь ни разу даже оранжевого на старом не было! Месяц без нета теперь – только для учёбы! - Это потому, что кто-то слишком боится остаться без него! – сделала я очевидный вывод тоном воспитанного Кролика из мультика о Винни-Пухе. – Но зачем тебе это было надо? Задорин вздохнул и начал объяснять то, что, по всей видимости, ещё вчера не стал бы рассказывать никому, включая меня. То, что он пришёл к выводу, что весь его курс на блокировку индикаторов «Запрапоров» был ошибочным. Я молча кивнула, а он продолжил о том, что бороться надо не с индикаторами и даже не с базами данных, а с… сервером, который без сомнений находится в специально построенном здании, где находится офис общественной организации, а для этого ему надо как-то там оказаться. - И что? Ну, допустим, ты там оказался бы? – заинтересовалась я. – Кто же тебя допустит к серверу? Задорин достал свой смартфон, интернет в котором родителями тоже был отключён, показал мне фотографию и коротко спросил: - Узнаёшь? - Ну да! Это тот тип, что был на «Разговоре», когда я делала доклад. - Прочитай подпись, - так же коротко сказал он. - Что?! – я не поверила своим глазам. – Ты это смонтировал? Не мог же он в тот же день быть в другом конце страны! - Не смонтировал, честное слово! С нета вчера качнул! А сюда глянь! – Задорин показал ещё несколько фотографий того же человека, который в один и тот же день побывал на уроках в самых разных городах. - И как он успел? – этого я понять не могла. - А так, что нет никакого председателя общественной организации… как его там?.. Николая Николаевича Николаева! И двойников столько даже у президентов и королей не бывает! - И что? Клоны они, что ли? Как овечки Долли? - я понимала только то, что ничего не понимаю. - Может быть, - Задорин вновь вздохнул. - А может, и не клоны, а… серийные андроиды. Возможно, что работают автономно, а возможно, что управляются сервером. - И что из этого? – мне было очень трудно представить себе и то, и другое, и третье: в фильмах это одно, а в реальной жизни – совсем другое! Но и то, как один человек мог побывать почти одновременно в разных городах по всей нашей огромной стране, я представить себе не могла. Даже «заброшенный гипнозом Воланда в Ялту» булгаковский Лиходеев по сравнению с этим «отдыхал»! - Вот и проверил бы: что было бы, если бы я вырубил сервер, - Задорин вновь вздохнул. – Не судьба, видимо, - ты права: жёлтого индикатора я боюсь больше, чем оранжевого, красного или «говённого», поэтому вновь заблокировал индикатор на зелёном. - Как?! – только и смогла спросить я. Он объяснил свой план, который оказался неисполнимым из-за невозможности оказаться там, где по его мнению должен находиться сервер. - А если не сработает? – засомневалась я. - Конечно, не сработает! Из-за того, что я не смогу туда попасть по той причине, что для меня жёлтый страшнее «говённого»! - Для меня «говённый», - я умышленно произнесла это слово вместо «коричневый» - так, как это делал Задор (уже вновь «Задор»), - гораздо страшнее жёлтого. - Не смей и думать об этом! Я тебя слишком люблю! – догадался о моих мыслях он. - Ты меня любишь за то, что я – отличница, которую не пороли и вообще почти никак не наказывали в дозапрапоровские времена? – поинтересовалась я дрогнувшим голосом. Отчего он больше дрожал? От того, на что я решилась, или от возможного ответа Задора, я сама не знаю. - Я бы тебя любил, даже если бы ты была двоечницей! – честно признался он. – Но я… я боюсь за тебя… - А у нас есть другой выход? В моём «Запрапоре» уже за один только этот разговор наверняка «набежало» на «говённый» - ты даже не представляешь, как мне страшно подумать о том, что будет после того, как на меня наденут новый…
Сништ: Отличница vs "Запрапор": финал Выслушав то, что собирался делать в здании «Запрапора» Задор, если бы ему удалось туда попасть, и попрощавшись с ним затяжным поцелуем, я отправилась домой: до прихода отца с новым прибором мне надо было подготовиться. По дороге я успела откровенно нахамить незнакомой старушке, которая в ответ смогла всего лишь пробормотать: «Чему вас только «Запрапор» учит! Чтоб тебе коричневый огонёк загорелся!» Если поцелуй с Задором мне был очень приятен, то за то, как я поступила со старушкой, мне было стыдно, но я всё же мысленно поблагодарила её за пожелание. Дома, в первый раз за все годы учёбы забив на уроки, я переоделась в брюки, которые имели перед школьной формой то преимущество, что в них был глубокий карман, и переложила туда старый кнопочный мобильник, полученный от Задора. Теперь оставалось только ждать и одновременно надеяться на то, что у меня загорится коричневый индикатор на новом «Запрапоре», и… бояться этого. Непросто одновременно надеяться на что-то и бояться того же самого, не правда ли? Очень непросто! Но то, что мне это всё-таки удалось, стало ясно после прихода домой отца с обновкой для меня. Когда они с мамой в торжественной обстановке заменили прибор на моей руке и перегрузили в него базу данных со старого, индикатор на нём загорелся нужным цветом. - Коричневый! – почти хором ахнули родители и срочно, точно так же, как и в прошлый раз, когда увидели красный, начали звонить в техподдержку «Запрапора» за инструкциями. На этот раз я даже и не пыталась что-то сказать им, понимая бессмысленность этого: они хотели видеть только сигналы прибора и его рекомендации, а слышать только инструкции его техподдержки. Хотелось закричать: «Мама! Папа! Во что же вы превратились?! Хотя бы спросите у меня, что я натворила, а потом делайте, что хотите!», но я сдержалась: свою догадку о причине такого поведения родителей (и моих, и его, и Краша, и вероятно всех остальных) Задор мне тоже успел рассказать. Две девушки примерно моего возраста или, может быть, чуть постарше, одетые в школьную форму, не только со значками «Запрапора» на груди, какие носили в школу все, включая меня, но ещё и с красными повязками с такой же надписью на левых руках, появились в квартире, после того, как мама открыла им дверь, быстро. Одна из девушек показалась мне знакомой, но я не могла вспомнить откуда. Они, тем временем, взяли меня за руки и повели из квартиры, предварительно вежливо объяснив родителям, что им ездить в здание «Запрапора» совсем не обязательно: всё можно будет увидеть по телевизору на специально созданном телеканале общественной организации, а обратно меня привезут так же на машине. Мы вышли из квартиры, спустились на лифте, вышли из подъезда и сели в машину с надписями «Запрапор» на боках. «Гляди-ка, нашу отличницу в «Запрапор» повезли! Не иначе, как коричневый огонёк у неё загорелся! Я домой – телевизор включать! Я тоже!» - услышала я за спиной голоса сидевших на скамейке возле подъезда соседок-старушек и непроизвольно поёжилась от мысли о том, что они, как и ещё многие люди по всей стране, смогут увидеть всё, если план Задора почему-то не сработает, но было уже поздно: «Рубикон перейден, мосты сожжены!» - вспомнились мне слова великого римлянина, а вслед за ними и то, где я видела одну из очень крепко державших меня за руку девушек. Она снималась в телерекламе «Запрапора» и была той самой, которая лёжа на животе заплаканная рассказывала о том, как хорошо, что есть такой прибор, благодаря которому она больше не будет тайком от родителей пить пива. В здание «Запрапора» девушки ввели меня, по-прежнему крепко держа за руки, мы спустились на лифте на нулевой этаж и вошли в какой-то зал. - А вот и наша первая гостья! – увидевший меня Николай Николаевич обаятельно улыбнулся, затем артистично слегка наморщил лоб, словно пытаясь что-то вспомнить, и спросил: - Мы вроде уже встречались? Я молча кивнула в ответ, стараясь незаметно оглядеться: зал как зал – похож на спортзал нашей школы, только почти пустой и без окон, что было естественно – нулевой этаж ведь. Рядом с Николаем Николаевичем, помигивая индикаторами, стояло какое-то устройство, похожее на лототрон из телепередачи «Русское лото», которую я несколько раз случайно видела по телевизору. - Ах да! Помню-помню твой замечательный доклад! Ты тогда так замечательно рассказала о том, что родители ничего не знали о тебе и поэтому до появления нашего прибора почти не наказывали вообще! – картинно вспомнил меня председатель общественной организации. Я вновь молча кивнула. - И что же? Красный индикатор и наказание за него тоже не помогли? Вот видите, как иногда бывает? – Николай Николаевич, сменив тон на восторженный, обратился явно не ко мне, из-за чего я поняла, что всё происходящее снимается на камеру и вполне возможно, что мы уже даже в прямом эфире телеканала. Я почувствовала, как задрожало всё моё тело. «Не хватало только в обморок свалиться! Кто тогда вырубит сервер?» - мысленно пришикнула я на себя, но сразу поняла и то, что по-прежнему неестественно крепко держащие меня за руки девушки не дают мне дотянуться до того, что лежит в кармане моих брюк – до старого мобильника. Меня обуял ужас. Николай Николаевич, закончив свой спич к телезрителям, вновь обратился ко мне, изобразил сочувственно-укоризненную улыбку и начал расспрашивать о том, за что же я заслужила коричневый индикатор. Не зря мы с Задором потратили время, обдумывая и такой вариант: я, хоть и дрожала от ужаса, но рассказывала о том, что я была недовольна «Запрапором» и часто ругала его за то, что утратила возможность быть безнаказанной. - Вот видите, до чего доводит родительская неосведомлённость?! Она позволила себе ругать нашу замечательную общественную организацию и наш замечательный прибор! Разве она не заслуживает строго наказания?! – было адресовано Николаем Николаевичем уже телезрителям тоном благородного возмущения. Затем он объявил о том, что наказание должно быть проведено по всем правилам: «Запрапор» - общество, сочетающее в себе самые передовые нанотехнологии с исконными традициями, подошёл к прибору похожему на лототрон и включил его. Через несколько секунд прибор «выплюнул» шарик. - Вариант номер шесть! – громко и торжественно объявил Николай Николаевич то, что увидел на шарике, и приказал державшим меня девушкам: - Лена, Таня, отведите её, пожалуйста, в костюмерную и переоденьте согласно номеру! «Переоденьте?!» - этой мысли я действительно чуть не грохнулась в обморок: если я не смогу нажать четыре цифры на мобильнике, будет полный краш! - Можно я хотя бы в туалет схожу? – пробормотала я, когда девушки вели меня переодеваться. Я даже не врала – от ужаса мне действительно было надо туда. Они переглянулись, но отвели меня туда, куда я просила, а сами встали в дверях, не давая закрыть их. - Я не могу, когда на меня смотрят, - взмолилась я, они одновременно, по-военному развернулись спинами ко мне и встали подобно часовым на посту. Только тогда я и смогла, сидя на унитазе, засунуть руку в карман своих спущенных брюк и нажать четыре кнопки – число и месяц своего рождения, которыми Задор запаролил запуск своего изобретения. Того, которое было им вмонтировано в корпус старого телефона, и которое должно было послать сигнал отключающий сервер находясь на близком расстоянии от него. Нет, ничего не произошло. Даже электроосвещение не мигнуло, и я поняла, что это краш. «Что ж, я хотя бы смогла попытаться!» - успокаивала я себя в то время, когда девушки переодевали меня в нелепейшее платье девятнадцатого века. Или даже раньше. Пришлось снять не только лифчик, но и трусы, заменив их совершенно идиотскими несшитыми панталонами, которые не надо было снимать при посещении туалета, а достаточно было лишь раздвинуть в стороны. Когда они успели переодеться сами, я, находясь в шоковом состоянии, не заметила, но они выглядели уже не как современные девушки, а как домашняя прислуга при доме барина. Затем девушки привели меня обратно в зал, который к этому времени чудесном образом преобразился подобно мне: в нём была старинная обстановка, которая возможно, при других обстоятельствах, меня даже заинтересовала бы. Но сейчас я видела только стоявшую посреди всего этого убранства красивую резную скамью и торчавшие из изящного ведёрка прутья. «Это и есть розги!» - ужаснулась я – думать о том, что они наверняка тоже какие-нибудь нанотехнологические, хоть и выглядят как ветки с дерева, было некогда: я вновь услышала голос Николая Николаевича, тоже переодетого согласно эпохе помещиком. - Ленка, Танька, разложите её! – барским тоном повелел «прислуге» он. Я не только не сопротивлялась, но даже не успела сказать, что сама лягу, как вдруг всё исчезло: и Николай Николаевич, и девушки, и скамья, и розги, и остальная обстановка, а я оказалась одна в пустом зале… Да, Задор оказался прав: его устройство, оставшееся в кармане моих брюк, всё-таки смогло вырубить сервер «Запрапора», хоть и не сразу. Да, он оказался прав и в том, что Николай Николаевич не был человеком, а был воплощением искусственного интеллекта. Как, впрочем, и девушки – его помощницы. Он оказался прав и в том, что взрослые были зомбированы специальным сигналом исходящим из телевидения и радио, а на детей и подростков этот сигнал по каким-то причинам не действовал и искусственному интеллекту пришлось создавать контроль за ними в виде приборов на руках… Что было потом? Никто из взрослых ничего не помнил о том, что было. Здание было демонтировано за одну ночь, и уже утром на его месте красовалась огромная клумба. И никто не верит в глупые фантазии о «Запрапоре», высмеивая их и сравнивая с чипированием при вакцинации или рептилоидами захватывающими Землю. О том, кто и зачем создал этот искусственный интеллект, а затем быстро замёл следы, нам с Задором и Крашем неизвестно.
Виктория: Ну вот, все в одном месте. Намного проще улавливать сюжетную нить и повороты.
Сништ: Свершилось: "Запрапор" принят на конкурс киберпанка на литературном сайте "АвторТудей". Мне даже пошли на встречу и не заставили выискивать и убирать сверхлимитные 3218 знаков - я не знаю, как бы я это делала и делала ли бы: считаю, что "лишних" слов в "Запрапоре" нет. Можно, конечно, что-то и убрать, но это, с моей точки зрения, повредит колоритности персонажей. Если кого-то отпугивает слово "киберпанк", объясню, что условия конкурса совсем не так страшны: 1. Сюжет рассказа должен вращаться вокруг персонажа, который "вышел из машины" т.е. этот персонаж является ИИ, что обрел "плоть". 2. Этот персонаж может не быть главным героем. 3. ИИ может быть копией разума человека. 4. Ограничений на тело персонажа нет. 5. Магия не запрещена. 6. У персонажа должна быть "изюминка", он должен считать себя кем-то или чем-то особенным например: оборотнем, вампиром, троллем, охотником на нежить, лепреконом, черепашкой ниндзя, богом или дьяволом и т.д. Это примеры, а не обязательный список.
Виктория: Сништ , если честно, как то ты лихо Запрапора "угробила": Ничего беды не предвещало, а тут - раз - и за две части каюк пришел.
Сништ: Виктория, что-то искусственный интеллект не учёл. Думаю, что то, что любящее сердце сильнее самого страшного страха. Если бы он каким-то способом разлучил Задора и Люсьен, возможно, что у него всё и получилось бы.
tovarishivanov: Виктория пишет: ты лихо Запрапора "угробила": На самом деле вопрос сложнейший как завершить вот такой не простой сюжет и как победить ИИ? Конечно и мне хотелось бы видеть сцену в жанре боевика и бег по коридорам гг преследуемых тупанувшими Николай Николаевичами и перспективными Запрапорами, и мдиллистическую картину всеобщего счастья но как автор решил, так посчитал правильно. Не скажу что мне понравился финал истории но автора судить легко, а найти верный финал очень трудно.
Сништ: tovarishivanov пишет: Конечно и мне хотелось бы видеть сцену в жанре боевика и бег по коридорам гг преследуемых тупанувшими Николай Николаевичами и перспективными Запрапорами Я всё-таки писала не боевик, а социальную фантастику. С упором на то, что чувства и эмоции - то, что искусственный интеллект считает недостатком людей, на самом деле придаёт им силы. tovarishivanov пишет: и мдиллистическую картину всеобщего счастья Мне бы хотелось написать что-нибудь такое, но жизнь не даёт быть слишком оптимистичной. Полная победа не в духе антиутопий.
Сништ: Довольно-таки неожиданно (и самостоятельно - без подсказок со стороны) появилась идея продолжения "Запрапора". Сразу скажу, что "Запрапор" вернётся без этого названия, в другом виде и в другой, географически далёкой от нас, стране. Грядёт Антизапрапоровский Интернационал Молодёжи.
Сништ: Увы, только это: в призёры "Запрапор" не попал.
Виктория: Сништ пишет: Увы, только это: в призёры "Запрапор" не попал. Ничего страшного! Главное здесь - нам - нравится!
Сништ: Виктория пишет: Ничего страшного! Главное здесь - нам - нравится! Да, собственно, слишком много и не стоило ждать: здесь гораздо больше антиутопии, чем киберпанка, всё-таки.
полная версия страницы