Форум » Антология лучших рассказов, размещенных на форуме » Виктория. Девичье царство (повесть) » Ответить
Виктория. Девичье царство (повесть)
Виктория: Девичье царство (повесть) От автора. Идея повести возникла в далеких 2018-19 гг., когда воочию "познакомилась" с воспитательными порядками в "глубинке", что называется "дедовскими нравами", в традициях которых моих двоюродных сестер, Катю и Лизку, воспитывали и воспитывают. Да, регулярное сечение розгами по субботам и не только. И когда на моих глазах высекли розгами старшую из сестер, Катьку (на тот момент ей было 10-11 лет), то возникло большое желание все-все это изложить в виде рассказа. Но вышел даже не один рассказ, а бурлящих эмоций хватило на целых семь рассказов. Основано на реальных событиях.
Ответов - 13
Виктория: Глава I. Неожиданный отъезд. Теги: строгое воспитание, порка, наказание девочек, розги. Звонок по «городскому» оторвал Андрея в самый неподходящий момент. Он как раз дописывал «мудреный» блок кода программы. - Кто это мог быть? – С раздражением поднялся Андрей из-за ноутбука, стараясь не забыть логику алгоритма. – И в самый неподходящий момент! - Валентинка? Не узнала меня? – Смутно знакомый голос прозвучал в трубке. Кто это мог быть? Валентина – это мать Андрея, значит звонил кто-то из знакомых. А характерное обращение «Валентинка» сразу вызвало ассоциацию о маминой родне из села Шинхарево. Вот только кто? - На тетю Галю, мамину сестру, голос совершенно не подходил, и тем не менее, звонил кто-то, знавший мать. - Простите, я вас не узнал. Кто вы? – Только и оставалось ответить Андрею. - А-ааа, Андрей? Не узнал? Да это тетя Клава, соседка твоей тети Галины. Помнишь, когда еще приезжали вместе с матерью, к нам заходили за медом? У нас еще дом напротив? С трудом, но Андрей начал припоминать. Ездили они с мамой в гости к ее сестре Галине, правда, больше 3 лет назад, Андрей как на последний курс института перешел. «Ну точно! Тетя Галя, мамина сестра, моя значит тетка. У нее еще 3 дочки: Аленка, Катя и Светлана. По-моему даже, Светлана тогда своих уже детишек родила, а Аленка и Катька – учились в школе», - окончательно вспомнил Андрей. - Ох, горе у нас, горе! Галинка то под машину попала, лежит в больнице, врачи говорят месяца 4-5 пролежит, перелом какой-то сложный. Вы бы с матерью подъехали, родня ведь, а то девчонки без присмотра остались. Дождавшись матери, Андрей передал разговор. В принципе, программа для заказчика была практически написана, так что он мог даже на несколько дней съездить с матерью. Мать тоже быстро созвонилась со своим начальством, договорилась на несколько дней об отгулах, так что этим вечером и выехали на машине – как раз к утру должны были добраться. В доме тети Гали приехавших родственников встретили тетя Клава (Андрей ее вспомнил) и шустрая девчонка 5-6 лет. - Оксана, не мельтеши! – Строго прикрикнула тетя Клава, а потом, уже матери. – Ну наконец-то! А то девчонки совсем без присмотра, Аленка хоть большая уже, школу заканчивает, но одна то не справится. А мне – так ведь на работу надо, кто ж отпустит? Поговорили. Похоже, в самом деле, с тетей Галей все было серьезно, на несколько месяцев в больницу угодила. Мама и тетя Клава уехали в больницу, а Андрей стал осматриваться. Внезапно дверь распахнулась, и в гостиную вбежала еще одна девчонка. По виду, лет на 8-9. Оксанка не замедлила проинформировать сестру: «Это дядя Андрей. Он с тетей Валей к нам сегодня приехал!». «Так вот ты какая Наташка», - подумал Андрей, уже зная что Светлана, старшая дочь тети Гали, оставив на мать (тетю Галю) своих «пострелят» - Оксанку и Наташку – уехала вахтой в Москву на подработку. Позже, видимо уже предупрежденные о приезде родственников, пришли из школы Аленка и Катя. Аленка – уже вполне сформировавшаяся девушка, хрупкая и с длинной косой. «Как выросла за эти 3 года. Совсем ведь девчонкой ее запомнил», - подумалось Андрею. Хотя видно было, что еще школьница. Катя – ну прямо уменьшенная копия своей сестры Аленки, 11-12 лет. Аленка откровенно обрадовалась встрече с Андреем и буквально бросилась его обнимать. – Ну да, мы же с ней хорошо поладили тогда, 3 года назад, когда в последний раз к ним приезжали. – Припомнил Андрей. К Аленке, как к старшей из сестер, Андрей и обратился за подробным рассказом: выходило, что Светлана, старшая сестра, неудачно выйдя замуж и успевшая развестись, оставила Оксанку и Наташку на бабушку, уехала на «денежную работу» («А у нас, Андрей, ничего ведь не заработать, вот и уехала!»), но, правда, не забывала высылать денежные переводы. Так что, на Оксанку и Наташку, – худо-бедно хватало. Сама мама Галя «крутилась» на нескольких работах, стараясь чтобы и Аленка, и Катя не были «хуже других». Словом, познакомились. Как раз вернулась мать Андрея и тетя Клава. Врач подтвердил, что «Все срастется, но придется полежать». Вечером, уже вчетвером - мама, тетя Клава, Андрей и Аленка, - обстоятельно поговорили. Позиция тети Клавы понятна: «Конечно, всем постараюсь помочь, но как-то все же возьмите детишек под присмотр». - Короче, приезжайте кто-нибудь, ваша ведь родня, и занимайтесь сами с детьми тети Гали. - Да и Аленка уже совсем большая, она и с хозяйством поможет. – Убеждала тетя Клава. – Да у нас знаете, как быстро девушки взрослеют! 17 лет – и уже под венец. Мать молчала – уйти с работы она никак не могла. Уволят. И что? – оставался ….Андрей?! – Да у меня же работа только наладилась, пошли заказы по фрилансу! – Воспротивился в начале Андрей. - Хотя … Заказы Андрей брал из Агентства, работал через интернет, с заказчиками лично не встречался. – И все же Андрей был в растерянности. - Однако … вот так взять - и переехать из «уютного» города в «деревню», взять заботу о 4 девчонках (ладно, 3-х, Аленку, поверим, и в самом деле можно уже за «хозяюшку» считать). - Ты что, Андрей, задумался? Неужто решил ….? – Словно угадала мою мысль мать. Андрей посмотрел на Аленку – все же до чего была хороша. Может, в самом деле, и хозяюшка такая же хорошая? - Андрей, пожалуйста! – Вдруг почти взмолилась и Аленка. – Да и Катька будет помогать. А за Оксанку и Наташку не волнуйся – мы привычные, управимся с ними. Так прошло 2 дня, Андрею с матерью надо было возвращаться назад, к себе. Мать еще раз с тетей Клавой сходила в больницу к своей сестре Галине. Андрей хотел сходить вместе с ними, но его отговорили: «Что смотреть на Галину в таком виде? Ей и неприятно будет такой предстать». Не было их долго. А потом состоялся разговор между Андреем и его матерью. - Андрей, даже не знаю … Галина очень просила помочь. Тетя Клава тоже готова помогать, но у нее же работа. Ты же, в самом деле, можешь работать, как его (тьфу!), через интернет отсюда? Вот так получилось, что нагруженный ноутбуком и прочими «причиндалами» Андрей возвращался в дом тети Гали. Андрея приятно удивила активность девчонок: все (разве что кроме Оксанки) «чистили-драили» дом под руководством Аленки. Аленка и Катя трудились вовсю, а Наташка – «на побегушках» - в меру сил им помогала. Вскоре подошла и тетя Клава. - Ну вот видишь! Хорошие девчонки у Галины, хозяйственные. – Одобрительно кивнула тетя Клава. И помедлив, добавила. – Только все равно, Андрей, держи девчонок «в кулаке». – И сделав еще паузу, продолжила. – Вот сегодня суббота… Обычно по субботам наказывают у нас девчонок. Если конечно на неделе, раньше, совсем чего худого не натворят. Признаться, слышал Андрей такое ранее. Еще 3 года назад «запал в голову» разговор матери с тетей Галей, что та будет сейчас Аленку наказывать, провинилась, дескать. Когда все прибрали и почистили, Андрей отозвал в свою комнату Аленку и рассказал о разговоре с тетей Клавой. Аленка заметно омрачилась, замялась, но все же сказала: «Да-а, так и есть. Девочки просто надеялись, что сегодня … избегут». Видно было, что очень неприятна была тема, но Андрей решил прояснить до конца. - Аленка, говори – раз начала. Смелее …. – Андрей ободрительно взял Аленку за руку. – Может быть, как ты сказала – «избегут». Только давай проясним. Сам же подумал – НЕУЖЕЛИ и Аленка в «черном списке»? Вот с этого точно не хотелось начинать. - Оксанка. Ну ее почти всегда наказывают. Такая она у нас. – Аленка помедлила. – И … Катя. – С заметным усилием выдавила Аленка. – Катя … Может сегодня не слишком строго? Ее и так тетка Клава на неделе наказала. - А ты, Аленка? – Напрямую спросил Андрей. – А Наташка? Аленка всерьез задумалась, но все же выдавила: «Меня? И … меня будешь? А Наташку – нет, у нее все хорошо на этой неделе.» Подумав еще, Аленка уже с большей уверенностью сказала: «Нет, и меня на этой неделе не нужно. Я уже «исправила» «тройку», а вторую – во вторник, честно!». Андрей был откровенно рад, что в первый же день не осложнил отношения с Аленкой. Все же Андрей серьезно рассчитывал на ее помощь по хозяйству и с девчонками, и обижать Аленку в первый же день совсем не хотелось. - Хорошо, как все это у вас проходит? Словом, приготовь все необходимое и давай, в 7 вечера, собери всех девчонок, и поговорим. Аленка, видимо, объявила девчонкам о решении Андрея, потому что послышался плач Оксанки и всхлипывания Кати. Затем Аленка с Катей куда-то ушли. Андрей вышел из дома и решил пройтись по селу. На обратном пути навстречу попалась тетка Клава и сразу одобрительно «защебетала»: «Вот это ты правильно! Сразу девчонок учить надо, а то быстро на голову сядут». - Вы о чем, тетя Клава? – Несколько удивился Андрей таким напором. - Правильно, Андрей, правильно! Давеча сама видела, Аленка твоя и Катька ворох розог в дом несли. Неужто и Катьку, и Наташку наказать решил? Или что … неужели Аленку? - Тетя Клава, я человек новый. Как раз и хочу разобраться с вашими порядками. Вечером как раз хочу с девочками поговорить. Видно было, что тете Клаве страсть как хочется продолжить разговор, но Андрей уклонился от обсуждения и пошел к дому. «Да не робей, они девки привычные! Построже наказывай!», - донеслось ему в спину. Первое, что обнаружил Андрей, войдя в дом, - это выдвинутая на середину гостиной потертая лавка с веревками. - Розги – в бадье, в чулане. Я их уже замочила. – С ходу отчиталась Аленка. Андрей посмотрел на часы: до 7 вечера оставался почти час. - Оперативно! – Подумал про себя Андрей. - Андрей … Прости … Я честно-честно на следующей неделе все исправлю! И тетка Клава меня уже сразу наказала! – Просящий голос Кати заставил его обернуться. - Катя, пойдем …. – Аленка взяла сестру за плечи и повела за собой. Как и планировалось, в 7 вечера все были в сборе. - Девочки, мне жаль начинать наш первый день таким образом. Однако и правила менять я не хочу, так что … – Начал со вступления Андрей. – С кого начнем? Аленка, видимо весь порядок был отработан не раз, вывела Оксанку. - Оксанку у нас обычно Аленка наказывает. – Подала голос Наташа. – Чтобы не так больно как мама. - Андрей, в самом деле …. Я накажу. Все по честному будет. – Вступилась и Аленка. – Оксанка очень боится, пока к тебе не привыкла …. Разреши? - Хорошо, я не возражаю. – Андрею и самому не хотелось пороть такую малышку. – И сколько … розог, Аленка? Аленка что-то считала в уме, не решаясь озвучить. Однако говорить надо, так что назвала – 25. Помедлив еще, Аленка нехотя добавила: «Конечно, еще 10 добавить надо бы, потому что не в первый раз за одно и то же наказывают». - Ладно, посмотрим… - Подумал про себя Андрей. - Совсем не мало. Мне же еще Катю наказывать, так что надо посмотреть. И кстати, ей то тогда сколько? Аленка, прикинув, принесла из чулана несколько пучков розог. Раздев и привязав плачущую Оксанку, Аленка встряхнула розгами в воздухе и, примерившись, первый раз хлестнула Оксанку. Сразу послышался громкий рев. Не делая длинную паузу, Аленка с силой хлестнула по попке два раза подряд. Рев стал совсем громким. Из обрывков слов можно было разобрать попытки Оксанки выкрикнуть: « Не на-аадо! Бо-оольно!». Аленка перешла на другую сторону: снова 3 быстрых хлестких удара розгами, пауза, и еще 3 быстрых хлестких удара. «Однако! Аленка явно «не халтурила». Больно наказывала. Как же тогда мама Галя порет?», - подумал Андрей, наблюдая за происходящим. Снова, уже с другой стороны, - 5 сильных ударов. Оксанка все продолжала клянчить и упрашивать, но Аленка – показалось Андрею – даже с большей силой хлестнула попку Оксанки, и снова, с другой стороны, 5 ударов. Здесь Аленка отложила пучок розог в сторону, подождала, когда Оксанка немного успокоится, и начала ее ругать, добиваясь, чтобы Оксанка кивала и соглашалась. Андрей прислушался: типичные «шалости» 5-летнего ребенка, и, тем не менее, было понятно, что Оксана неоднократно повторяет эти шалости, несмотря на замечания. Отругав, Аленка взяла новый пучок розог. Предупредив, что сейчас будет «совсем больно» наказывать, Аленка, действительно уже с куда большей силой, начала хлестать Оксанку по попке. Оксанка совсем взвыла! Отхлестав с одной стороны, Аленка перешла на другую сторону, и немного помедлив, повторила «процедуру». Отложив использованные прутья, Аленка выжидательно посмотрела на Андрея, а Андрей – на попку Оксанки. Попка была ярко-красная и, Андрей потрогал, казалась горячая. Надо было решать про те 10 дополнительных розог, о которых говорила Аленка в самом начале. – Этого решения и ждала Аленка. Судя по неподдельному реву, и даже вою, Оксанки розги очень больно «кусались». Судя по всему, для ее 5 лет наказание было достаточно строгим. И все же … - Ален, и что, Оксанку действительно наказывают не в первый раз за одни и те же замечания? И не исправляется? - М-ммм, знаешь, Андрей, а накажи тогда сам! В самом деле – не слушается Оксанка. – С решительностью, которую Андрей не ожидал от Аленки, выпалила она. – Сколько ее можно защищать! Андрей в первую секунду растерялся, но подумав, что сейчас ведь нужно будет наказывать Катьку, взял розги и, подражая Аленке, с силой хлестнул по попке. Рев Оксанки вновь перешел в вой. Андрей снова «вытянул» по попке. Не дожидаясь очередного воя, быстро хлестнул оставшиеся три раза с этой стороны. Бросил взгляд на Аленку – та едва заметно кивнула. Уже ободренный, Андрей, перейдя на другую сторону, с равными паузами с силой ударил розгами по попке оставшиеся пять раз. Аленка была наготове: отвязала Оксанку и, не одевая ее, с голой попкой поставила в дальний угол. Видимо, наказание все же получилось строгим, потому что и Наташка что-то зашептала девчонкам: «Сильно сегодня Оксанке попало….», и Катя совсем «упала в лице».
Виктория: Наступила очередь Кати. Андрей уселся на лавку и привлек к себе Катю. Все же, как она была похожа на сестру, Аленку, ну прямо уменьшенная копия. Андрей внезапно подумал: смог бы он наказать Аленку? Но сразу выбросил эту мысль из головы, потому что понимал, что ему было бы очень сложно на это решиться – Аленка ему откровенно нравилась. Но это была все-таки не Аленка, а ее «копия», Катя. Сколько ей? Наверное, не старше 11-12 лет. - Давай, рассказывай! - Ну-у, «тройка» была … Потом еще с девочкой в школе подралась …. – Катя явно что-то «таила». – Тетя Клава уже наказала во вторник … - Катя!! Говори! – Стараясь выглядеть максимально строгим, грозно произнес Андрей. - Катя, рассказывай. Все равно ведь придется. – Не выдержав, вмешалась Аленка. – «Двойка» у нее. А до этого – «тройку» по той же математике принесла. - Алена! Лучше будет, если расскажешь до конца. То, что Катя боится сказать. Уверяю, так лучше всего поможешь сестренке! – Андрей решил зайти с «другого конца». Сестры переглянулись. Ни той, ни другой рассказывать дальше не хотелось. Видимо, наказание было слишком строгим. - Катя? – Аленка подошла к сестре и обняла ее. – Рассказывай …. Накажут … А что поделать? - Сем-еемьдесят. – Выдавила Катя и бросила взгляд на сестру. – 70 розог …. За «двойку». Андрей чувствовал подвох: все равно что-то не договаривали сестры. - Ладно, Катька, говори как есть! – Вновь вмешалась Аленка. - 100 розог, не меньше, мама бы дала тебе за все! Забыла, как в прошлый раз было? 3 дня потом в постели отлеживалась! Катька разрыдалась. Долго не могла успокоиться, а потом, будто что-то решив для себя, выдала: «За что 100 розог?! Много же! И «двойку» мне несправедливо поставили!». Выждав, Катя демонстративна начала раздеваться, разбрасывая вещи по сторонам. Алена, не дожидаясь указаний, ушла и скоро вернулась с целой вязанкой прутьев. Андрей все не решался: не таким он видел свой первый день! Была предательская мысль – «простить», но стоящая в углу и плачущая Оксанка не давала «обратного хода» - так поступить будет несправедливо по отношению к Оксанке. Тем временем, Аленка сноровисто привязывала сестру к лавке. Наконец, все было готово. Андрей решил пороть по 20-25 ударов. Все же Катя была не такой маленькой как Оксанка. Заревела Катя с первых ударов, но все первые 25 ударов, тем не менее, вынесла без истошного крика. Андрея даже удивила такая терпеливость. Андрей сменил прутья. – И снова 25 ударов, с другого бока, опустились на зад Кати. Здесь уже Катя начала рыдать в полный голос. В этот момент Андрей заметил какую-то «непонятку», еще не осознавая, ЧТО его смутило. - Розги … - До Андрея стало доходить. – Розги … Одни и те же и для Оксанки, и для Кати … - Алена, а ну, иди сюда! – Грозно проговорил Андрей. – У вас так принято, что и для Оксанки, и для Кати – одни и те же розги? – Не поверю! Честно отвечай! Деваться некуда, пришлось Аленке признаваться, что для Оксанки мама всегда поручала срезать «детские», «легкие», розги: и потоньше, и покороче. А вот для Наташки и Кати – совсем другие розги нужно было готовить. Они, Аленка с Катей, так сегодня и срезали вначале, отдельно для наказания Оксанки, отдельно – для Кати. И … не удержались. Нарезали «легких» розг с избытком. - Да вот же, Андрей … - Аленка разворошила вязанку с розгами. – Да вот, которые для Кати. Они внизу были, а ты взял сверху, те, что для Оксанки. Андрей выбрал розги снизу вязанки. Ну конечно! Розги явно были и длиннее, и массивнее, совсем не те, какими он только что порол Катю. - Ага! То-то Катька и терпела удивительно долго, а не взвыла с первых розог. – Андрей перешерстил прутья. – Так и есть, чертовка Аленка! Сговорились! «Тяжелые» розги положила вниз, а сверху – розги полегче. - Ну раз так, Катерина, то получишь ты сейчас положенными тебе розгами с «оттяжкой»! - Андрей разозлился. – А с тобой, Алена, после решу как поступить! Следующие 50 розг Андрей клал в полную силу, и, судя по ору Кати, ощущения от ЭТИХ розг были совсем другие! Катя теперь орала непрерывно. Правда, свою угрозу – пороть с «оттяжкой» - Андрей все же не осуществил, просто сильно и больно порол «сверху», не «дергая» кожу. Выдав эти 50 розог Андрей остановился и оценил результат: тут и там выступила кровь, зад распухал на глазах, жирные рубцы иссекали всю задницу. - Не-еее, не могу!! Дай отдохнуть! – Вырвался стон из горла Кати. В самом деле, Андрей оценил, отдых нужен. Андрей поманил Аленку в сторону. - Ну? Что скажешь? – Андрей старался выдерживать «нейтральный тон». - Да, да! Пожалела я Катьку! Ее же тетка Клава знаешь, как выдрала! – Попыталась оправдаться Аленка. Помолчав, спросила, глядя Андрею в глаза. – А … со мной что? Меня в последний год мама нечасто порола … Может … не будешь на первый раз? Я же сестру выручить хотела! - Ладно, с тобой разберемся. Потом. С Катей то что предлагаешь делать? – Начал «оттаивать» Андрей. - Может, хватит? Ее же тетка Клава уже выдрала. – Аленка упорно пыталась защитить сестру. - Хорошо. Пусть так. – Андрей обернулся и громко уже, обращаясь к Кате, объявил. – На сегодня закончим. Но если еще раз попробуете меня с сестрой обмануть – обе получите хорошенько, и не жалуйтесь потом! Катя попыталась встать, когда Аленка ее отвязала, но сразу же охнула: «Больно …». Аленка хотела помочь, но Катя отмахнулась и сама ушла в свою комнату. - Ну и ты, Оксанка, выходи из угла и больше не шали. – Андрей отправил и Оксанку в ее комнату. - Наташ, иди сюда. – Андрей обратился к Наташе, которая стояла в ожидании, одна в комнате, не решаясь уйти без разрешения. Наташа робко подошла к Андрею. - Ладно, ты то хоть не бойся. – Улыбнулся Андрей. – Часто вот так вас сестричек-лисичек приходится наказывать? Тебя саму часто наказывают? - Неет, то есть – раньше часто, сейчас уже меньше. – Наташа уже спокойно разговаривала, поняв, что в этот раз ей ничего не грозит. – Я хорошо учусь…. Иногда только …. «тройки». И за поведение еще наказывают. За поведение чаще…. Отпустив Наташку и решив не заходить в комнату к плачущей Кате, Андрей вышел на улицу. - Ну что, сосед, вижу, решил сразу девчонок своих поучить? Вот это правильно. – Голос тетки Клавы возник ниоткуда. – Слышала я, слышала, как их учил уму-разуму. Андрей попытался сделать вид, что не услышал, но тетка Клава не отставала. - Я тебе так скажу: Наташку и особенно Катерину – держи в строгости, их так надо! – Тетка Клава не собиралась уходить. - А Оксанку и … - Андрей все же решил спросить. – И … Аленку? Здесь тетка Клава задумалась, а потом все же ответила. - Аленку? Вообще то Галина всегда держалась за нее, единственная помощница, как-никак. – Тетка подумала. – Знаешь, и тебе бы за нее держаться, поможет и с хозяйством, и с девчонками. – Снова задумалась. – Выпороть, говоришь? Так то Галина порет Аленку, бывало, да вот и недавно порола, но все же старайся зря Аленку не обижать, она девка положительная, мало у нас на селе таких. - А Оксанку? – Андрею уже стало интересно расспросить. – Сегодня как раз выпороли. Не мала она для розог? - Да-уж, Оксанка. – Тетка вздохнула. – Мала-мала, а сущее наказание! - Розгами - так мать еще ейная, Светлана, начала совсем малую наказывать. - А ты сам порол или Аленка? – Неожиданно спросила тетка. – Я тебе не зря советую: держись за Аленку, многим поможет по хозяйству. Оксанка лучше всего Аленку слушается, так что ты с Аленки за шалости Оксанки спрашивай строго, а Аленка - девка дельная, сама решит, когда пора выпороть Оксанку, вот и не противься, пусть накажет. И тебе забот меньше. Вернувшись в дом, Андрей застал относительную тишину: девчонки успокоились. Заглянул к Кате – та лежала в кровати, морщилась, видно было что больно и неудобно. Остальные – Аленка, Наташка и Оксанка – ужинали. Правда и Оксанке неуютно сиделось: ерзала, никак не могла найти удобное положение. – Понятно, попка то болит. - Права тетка Клава, надо за Аленку держаться! – Подумал Андрей. Когда Наташка и Оксанка разошлись по комнатам, Андрей не удержался и заглянул к Оксанке. Видно было, что и той после порки неудобно даже в кровати. Андрей приспустил трусики: м-да, выпорота хорошо. - Андрей, давай Оксанке попку гепариновой мазью смажу, опять ведь в садике вопросы будут. Сами жалуются на нее, а потом делают вид что «они ни при чем». - Что, неприятности могут быть? – Насторожился Андрей. - Да нет! Не одну Оксанку так наказывают. Тетка Клава наверное тебе сказала – почти всех девчонок порют. – Аленка быстро смазала попку Оксанки. – Ладно, Оксанка, спи! Завтра меньше болеть будет. Андрею захотелось поговорить с Аленкой, ему неуловимо приятно было в обществе двоюродной сестры. - Слушай, Аленка, и что, вот так – каждые выходные? - И на неделе бывает … - Аленка вздохнула. – Катьке и в самом деле часто попадает. Знаешь, мне жалко ее сегодня стало. А обманывать тебя я не хотела. - Ален, а … тебя? Наказывала мама Галя? – Андрей замер, ожидая ответ. - Послушай…. Может, не будешь меня наказывать? Мне все же 16 лет. – Аленка тяжело вздохнула. – А мама… Наказывает, даже сейчас. И сказала, что пока школу не закончу – будет наказывать. Аленка снова тяжело вздохнула и продолжила: - Может все же договоримся? За «тройки» - так я уже не маленькая. За «двойки» … За непорядок какой в доме… Домой без разрешения поздно приду …. Или соседи пожалуются …. Или в школу вызовут …. – Аленка вновь тяжело вздохнула, видимо припоминая за что в последние разы ее наказывали. – Что ж, вот тогда и наказывай …. Мама в последний раз наказала летом, так я четыре дня отлеживалась. Андрею совсем не понравился такой конец разговора и «убитый» вид Аленки. - Да ладно, сестренка! Давай жить дружно. – Андрей приобнял Аленку. - Тогда еще, Андрей…. Давай Оксанку я сама наказывать буду, просто …. Часто ее наказывать придется, а ты … слишком сильно порешь, я же сегодня видела. Наташку – хорошо, ты наказывай. Но аккуратней с ней: она очень болезненно переносит порку, так что старайся ей больше 50 розог не давать, даже за «двойку» или «поведение». Про Катьку …. – Не знаю, что и сказать: все же попробуй не больше 70-80 розог. Правда, ее и на неделе частенько приходится наказывать, так что …. Но по 2 раза по 70-80 розог в одну неделю, бывало такое, тяжело переносит. Да и сейчас до понедельника лежать будет в кровати. - А тебя? Сколько? – Решил пошутить Андрей и сразу пожалел. - Андрей! Мы же договорились!! – Аленка снова сильно разволновалась и «вспыхнула». – Ну не надо! Не дразни!!
Виктория: Глава II. Дела текущие. Теги: строгое воспитание, порка, наказание девочек, розги. После всех бурных событий первого дня «знакомства» все, наконец, утихомирились и попытались провалиться в сон. Правда, сразу заснуть удалось не всем. Андрей ворочался, привыкая к новому месту и прокручивая в голове столь бурное начало «новой жизни». Не спалось Кате: боль после порки никак не стихала, не давая уютно устроиться. Да и мысли не проходили: «Поводы, это Катя понимала, будут возникать достаточно часто. И как дальше жить?». Наташка, хоть и не была в этот раз наказана, тоже переживала: строгие наказания Оксанки и Кати никак не хотели забываться. А ведь, и очень вероятно, на этой лавке вскоре будет лежать она, Наташка. Аленка тоже пыталась переосмыслить события дня. Совсем другим она помнила «того» Андрея, 3 года назад, когда между ними возникли приязненные отношения. - Оксанка, Катька … Чудом избежала наказания Наташка. А она, Аленка? – Аленка вспомнила последнюю порку от мамы, после которой еле отлежалась за 4 дня. - Бр-ррр! Неужели Андрей и … ее будет наказывать? - В голове услужливо прокрутились те события и дела текущие, зная о которых, мать, скорее всего, взялась бы за розги. А вот Оксанка как-то сразу заснула, словно сбросив с себя весь груз сегодняшних переживаний. Утром Аленка привычно встала раньше всех и отправилась на кухню «жарить-парить-варить». Когда Андрей проснулся, то приятный запах съестного уже витал по дому. Проснулись и девчонки. Все встали, только Катя, умывшись, вернулась обратно к себе, на свою кровать – боль мешала. Наконец все собрались за столом. Аленка и вправду оказалась отличной хозяюшкой. Просто, но вкусно приготовленная еда придала всем хорошего настроения. «Нет, к Аленке надо относиться очень бережно. Нельзя никак ее обижать!», - вновь промелькнуло в голове Андрея. - Так, Наташка – давай садись за уроки и не лодырничай. А то … сама все вчера видела. – Начала распоряжаться Аленка. – Оксанка, можешь сходить погулять, только не так как в прошлый раз! - Катя … - Аленка бросила взгляд на Андрея. – Катя, ты можешь сейчас за уроки сесть? Много задано? - Да ладно, все равно в понедельник в школу отправите … - Невесело ответила Катя. – В первый раз, что ли? Аленка тоже упорхнула к себе – были и у нее уроки и дела. Так что Андрей, получив от Аленки список покупок, отправился до магазина. Вроде ни с кем и не знаком, а все здоровались и что-то шептались за спиной. – «Это племянник Галины, приехал, пока она в больнице». Уже подходя к дому, Андрей столкнулся с теткой Клавой и мужичком неопределенного возраста вместе с ней. - Ну здравствуй, сосед. - Начала тетка и представила мужичка. – Это Степаныч, пообщайтесь-ка вы, помочь он тебе может. - Андрей, значит? – Заговорил мужичок. – Да, девок много у Галинки, пороть-не перепороть. Вот и хочу предложить… - Мужичок откашлялся. – В общем, человек ты городской, с розгами дел не имел, а они – о-оо! – тонкости имеют. Так могу поспособствовать по-соседски. - Это чем же? – Невольно заинтересовался Андрей. - А как же? – Даже удивился мужичок. – Сам, что ль, в подлесок пойдешь, резать будешь? Она ведь, розга, внимание требует: всякую брать нельзя, а выбирать нужно! – Мужичок снова прокашлялся. – А я тебе отборные нарежу. Да и покажу-расскажу как хранить, вымачивать. - Степаныч дело говорит! – Вмешалась тетка. – Твои девки, поди, вчера вместо нормальных розог одни прутики принесли, которыми у нас разве что малышню учат. Андрей заинтересовался: в самом деле, подсунули же ему вчера девчонки прутики для Кати вместо нормальных розог; да и потом, в лес, что ли, самому ходить? Опять же, куча девчонок, четверть в школе только начинается, так что запас не помешает. О цене – сговорились. «Правда, что-то дороговато, так денег не напасёшься, чтоб девчонок регулярно драть», - с какой-то веселостью подумал Андрей. - Ну и сколько, Степаныч, взять для начала? – Уже по-деловому подошел Андрей. – Так считай сам: Катька у тебя – на нее точно надо всегда иметь запас, Наташка – той тоже, на раз в неделю. Оксанка хоть и маленькая, а и на нее надо! Да и Аленка у тебя… Вот и считай! – Степаныч загибал пальцы. - Да и не пропадут розги, рассол сделаем – месяц как свежие будут. - Ну-ну, старый хрыч! – Рассердилась тут тетка Клава. – Говори – да не заговаривайся! Какая Аленка? Пусть Галина порола ее, а Андрею – не стоит! Первая помощница она ему! Когда Андрей вернулся домой, все были при деле. Тогда Андрей и сам навел порядок со своими компьютерными «прибамбасами», проверил «сотовый» интернет – на удивление неплохо ловит. Посидел-подумал, но решил не лениться, а взялся за очередной модуль программы. Незаметно пролетело время. Стук в дверь – «Открывай сосед!» - отвлек Андрея. На пороге – Степаныч. - Ну что, показывай. Знаю, у Галинки специальная бадья была припасена для розог. Пошли, посмотрим. – Степаныч решительно прошел через порог и, следуя указаниям Андрея, они вместе дошли до чулана. – Ну! Что я тебе говорил! «Детские» прутики нарезали твои девчонки, а посмотри - что я тебе привез! – Степаныч ликовал, видимо очень гордый своим «товаром». – Давай сначала рассол наведем (тут Степаныч «поколдовал», сыпанул соли, потом что-то из другого пакета). – Вот это другое дело! Пошли, розги принесем! Бадья быстро заполнилась прутьями. «Это ж на сколько?! – Столько розог?», - невольно присвистнул Андрей. - Все пригодится, все уйдет! Не сомневайся! Девок у тебя много – значит и розог должно быть с запасом. - Все нахваливал свой «товар» Степаныч. - А знаешь, что, давай-ка я тебе и премудростям кой-каким поучу, как пороть. – Не унимался Степаныч. – Ты ж «городской», откуда тебе такие премудрости знать? Столько энтузиазма была в голосе Степаныча, что Андрей невольно начал слушать. И чем дальше – тем больше понимал, что много дельного в словах Степаныча; в самом деле, стоило его послушать. - Ну вот как-то так. – Закончил Степаныч. – Сотовый мой запиши. А вообще – во-оон он мой дом (Степаныч показал), сразу найдешь. Когда Степаныч наконец ушел, Андрей вернулся в гостиную и увидел там всех своих девчонок. Видимо визит Степаныча и возня с прутьями не прошли незамеченными. Вид девчонок был встревоженный. Аленка и Катя неожиданно попросили: можно ли им взглянуть на привезенные прутья. Следом увязалась и Наташка. Вернулись девчонки невеселые. Аленка – чтобы другие девчонки не слышали – отвела Андрея в сторону и полушёпотом заговорила: - Андрей, это что, тетка Клава со Степанычем тебя свела? У-уу, зараза! – Аленка была крайне недовольна. – Слушай, Андрей, да для наших девчонок … Такими парней взрослых наказывают, совсем не для Катьки с Наташкой! - А обманывать вчера не надо было с «тонкими» прутиками! – Довольно резко ответил Андрей. – Да и … сама же говорила … иногда и тебя надо наказать. - Уже с улыбкой, переводя в шутку, ответил Андрей.. Аленка, однако, «игры» не приняла, и твердо ответила: « И для меня – слишком строго!». Вечер прошел в тишине. Девчонки явно были расстроены. Видимо, какие-то надежды на то, что вопрос с «наказаниями» утрясется – развеялись. Попытки Андрея пошутить и развеселить девчонок не имели успеха. Так все и разошлись по своим комнатам. Утром Андрей сам отвел Оксанку в детский сад. Воспитательница – дама в возрасте – глядя на переодевающихся детей бросила взгляд на Оксанку, на ее ноги и трусики, недовольно покачала головой и с неудовольствием сказала: «Вот только потом не говорите, что ваш ребенок упал в садике, и отсюда синяки! Да и Бурмакову опять привели ….». Андрей проследил взглядом за воспитательницей: на скамейке переодевалась девочка, и темные полосы ниже трусов однозначно говорили о недавнем наказании. С девочкой была приятная молодая женщина; заметив взгляд Андрея, она улыбнулась и сама показала глазами на Оксанку. Выйдя из садика, Андрей перекинулся парой слов с невольной новой знакомой. - Ну что делать? Еще дочка в третьем классе, сын – в пятом. Вот и приходится всех воспитывать. – Вероника, так звали новую знакомую, улыбнулась. – Вы уже розгами? Мы розгами только старших, а Танюшу – муж ремнем порет. Понедельник и вторник прошли относительно спокойно. Андрей завершил работу над очередным модулем программы, согласовал с заказчиком доработки и даже успел частично их внести. У девчонок тоже все было нормально, были в неплохом настроении. Оксанке, правда, Аленка напомнила (Аленка ее из садика забирала), что на часть порки она уже заработала. - Андрей вникать не стал, Аленка сама разберется. Настораживало только плохое настроение Аленки: видно было, что нервничает, переживает. – Попробовал пообщаться – неохотно ответила, что «проблемы в школе, пытаюсь сама разобраться»; Андрей «лезть в душу не стал» - все бывает. К слову, по хозяйству – все было замечательно, управлялась со всем Аленка отлично, периодически «дергая» Катю в чем-то помочь. Андрей во вторник все же взял дневник Кати и проверил «навскидку» домашние задания – все, на первый взгляд, в порядке. Поинтересовался: «Болит?». – «Нет, сейчас почти прошло». Не стал дальше приставать. А вот в среду Наташка пришла расстроенная из школы, Андрей поначалу и не заметил, она больше с Катей и Аленкой шептались. Все же к вечеру раскрылось: глаза – «на мокром месте». Точнее, Андрей услышал как Аленка ее «пинает»: «Давай, Наташка, учи уроки! Еще хуже наделаешь». Андрей выждал – и зашел: «Давай-ка, Наташа, уроки проверим. Что задано? Показывай дневник». Наташа молчала. Тогда Андрей стал сам смотреть: взял тетрадки – судя по датам, сегодняшнее домашнее задание не выполнено. А когда взял дневник – ну понятно, «двойка»…. - Наташа, давай по порядку. Ты уроки сегодня учила? Как завтра в школу пойдешь? Расплакалась. Понятно … Уроки не выучены, все «горевала» …. - Идем дальше, Наташа, по «двойке» объяснения будут? – Андрей решил даже подсказать «отговорку». – Просто так поставили, случайно? Или не выучила? Или - не поняла, не успела? - Не-ее выучила. – Расплакалась Наташа. – Ду-уумала не-ее спросят! Ну что, «картина маслом»: «двойка» - «думала - не спросят», сегодняшние уроки не выучены… - Ну и что с тобой делать? – Андрей и в самом деле задумался: помнились слова Аленки, что «поосторожнее с Наташкой, порку плохо переносит», и что «лучше не больше 50». – Наташа, будет справедливо: 50 раз за «двойку» (сама же говоришь, что «не учила») и … пусть будет 25 раз за невыученные уроки. – Не стал затягивать вопрос Андрей. Сзади обнаружилась Аленка, шепнула: «Андрей! Много!! Не выдержать Наташке 75 розог, тем более от Степаныча». Андрей ответил резко: «Может тогда вникнуть, для начала, – что у тебя самой за проблемы со школой?». Выставив сам лавку на середину, Андрей разогнал девчонок по комнатам и, прикинув, принес пучок розог. - В самом деле, хорошие розги Степаныч заготовил, не обманул. – Оценил Андрей Наташка вся тряслась от слез, с трудом, трясущимися руками, разделась полностью, даже верх весь сняла, и легла на скамью. В таком, полностью обнаженном виде, она смотрелась совсем маленькой хрупкой девочкой. Попка – миниатюрная. Не удержавшись, Андрей спросил: «Наташ, лет то тебе сколько?». - Во-осемь. Девять будет в ноябре. - Ну все же 9, практически, через 3 месяца. – Андрей попытался успокоить свою совесть. – Не совсем уже и «малышка». Все же, подумав, решил пороть строго, а там – посмотреть, можно и остановиться. Помня предупреждение Аленки, пороть решил по 15 раз, т.е. выходило 5 раз по 15 розог. - Ну посмотрим… – Успокаивал себя Андрей. – Остановиться никто не мешает. Уже имея опыт наказания Кати, «вытянул» с небольшими перерывами 5 раз по попке. Сразу же зарыдала! Не обращая внимания, еще 10 раз с силой хлестнул попку. Наташа после этого уже закричала «в голос». Андрей решил не обращать внимания: сменил прутья, зашел с другой стороны, и уже с силой, не останавливаясь, опустил розги 15 раз. – Наташа так заорала, что казалось «выпрыгнет из самой себя». - Итак, 30 розог, почти половина. – Подумал про себя Андрей. – Так что, вполне можно выпороть до конца. Сменив розги и дав Наташе проораться, Андрей зашел с другой стороны и уже, не жалея попку, с силой высек ее 15 новыми ударами. Наташа, казалось, сейчас порвет веревки, которыми она была привязана. И только сейчас Андрей заметил: тут и там – кожа просечена, выступили капельки крови. Мысль «выпороть до конца» Андрея не оставляла, поэтому продолжил и дальше размеренно пороть. Внезапно Наташа захрипела, «звук» снизился, и теперь вместо отчаянного воя более слышались сдавленные хрипы. Андрей остановился. - Наташа! Наташа!! – Похлопал ее по щекам Андрей. – Эй! Да что с тобой? - Ален, иди сюда! – Громко позвал Андрей. Алена, видимо наблюдавшая за происходящим через щелку двери, сразу подскочила. - Андрей!! – Алена не решалась напрямую грубить Андрею, но весь ее взгляд говорил – что она о нем думает в этот момент. – Да отвяжи ты ее! Я сейчас воды принесу! Когда Наташку отвязали и попробовали напоить – вода просто сбегала мимо рта. Аленка не растерялась, намочила тряпку и приложила к лицу Наташки. Саму Наташку положили на спину прямо на лавке. Взгляд Наташки был «плавающим», и лишь спустя 10 минут Наташка начала приходить в себя. - Бери ее и неси в кровать! – Аленка «верховодила». – Блин! Было же такое! Когда мама однажды тоже сильно наказала Наташку. – Подожди, сейчас кровь с попы вытру, всю простынь измажем. Наконец, Наташка была на руках Андрея отнесена в кровать. Через силу ее напоили. Хрипение опять сменилось на громкие стоны и беспорядочные выкрики: «Больно!! А-ааа, больно!». Несколько раз Андрей заходил к Наташке, но она, разметавшись по кровати, лишь громко стонала и не хотела разговаривать. Ужин прошел в тягостном молчании. Даже Оксанка сидела на удивление тихо. Аленка и Катя переглядывались между собой, но тоже молчали. Утром Андрей проснулся рано. Не спалось. Однако когда он встал, Аленка уже копошилась с завтраком. - Андрей, я же предупреждала тебя! А ты?! Не привыкла Наташка к таким наказаниям, ее даже мама обычно порола не нашими с Катей розгами, а брала розги Оксанки. Конечно, порола сильнее Оксанки, но … - Аленка подбирала слова. – Но так строго Наташку всего один раз попытались наказать, и тоже вот так в кровать относили. Андрею было неприятно, он и сам понимал, что «переусердствовал», но и поучения Аленки были неприятны. Катя же тоже предпочла молчать за столом. Одним словом, в этот раз Оксанку в садик повела Аленка (успею до школы), а Андрей пошел в школу, знакомиться с учительницей Наташки. Это оказалась молодая приятная женщина, не старше 30 лет, звали ее Нина Григорьевна. Андрей попытался объяснить, что Наташка «приболела», может на несколько дней. Однако Нина Григорьевна как-то сразу все поняла. - Наказали? – Казалось, Нина Григорьевна о чем-то сильно сожалеет. – Выпороли? И что, все так серьезно? – Чувствовалось, что Нина Григорьевна сильно расстроена. – А-аах! Как же я не хотела ставить эту «двойку»! Знала же, что этим все и закончится! - Ну что делать, да – наказали …. – Попытался «уйти в защиту» Андрей. – Зато лучше будет сейчас стараться, да и с поведением, наверное, вряд будут проблемы. - Да поймите вы: Наташа – очень послушная и исполнительная девочка. Конечно, как и все дети в ее возрасте – немного озорная и – иногда – может полениться, забыть. – Нина Григорьевна, казалось, пыталась в чем-то убедить Андрея. – Но пороть ее за это, тем более, так строго … Это совершенно излишне! Она очень ранимый ребенок. - Так что, никак не реагировать на «плохие» отметки? Наташа, по-моему, еще говорила, что с «поведением» бывают проблемы. – Не хотел «выходить из защиты» Андрей. – Наташа сама об этом говорила. - Да, бывают проблемы … - Нина Григорьевна на минутку задумалась. – И все же … Не нужно больше столь строго наказывать! Что, розгами, выпороли? Возьмите, в таком случае, ремень, вы же «городской» человек, что вам до наших местных предрассудков обязательно розгами пороть? Да у нас и «местные» - многие родители ремнем девочек наказывают, а не розгами! - Однако, интересно. Порку как таковую Нина Григорьевна не осудила, но «только строго не наказывайте». – Подумал Андрей про себя и невольно усмехнулся. – Хорошо, Нина Григорьевна, ремень так ремень.
Виктория: Конец недели наступил быстро. Андрей невольно оценил, что то Аленка, то Катя периодически заходили к Наташке, стараясь ее поддержать. В субботу Наташка уже встала с кровати, хотя и морщилась, но довольно уверенно уже присаживалась на табурет. Обстановка разряжалась. Единственно, Андрей счел нужным поговорить с Наташкой: «Никаких обид не строить! Получила «за дело». А розги – от тебя самой зависят, согласись?». Аленка дошла до Нины Григорьевны, взяла задание для Наташки (в школу решили ее не отправлять до конца недели), так что Наташка с пятницы уже сидела и занималась. То Андрей, то Аленка просматривали ее тетрадки, и даже проверяли «устные» предметы – все шло нормально. Андрею даже понравилась работа в «деревенской глуши» - никаких отвлекающих звонков телефона, ни «соблазнов» - сиди и работай спокойно над программой. Девочки тоже не доставляли проблем. Лишь грустный вид Аленки совсем не нравился Андрею, но больше он к ней не приставал. Оксанку по-прежнему иногда ругали, и не только Аленка, но и Катя; Андрей не вмешивался – девчонки и сами неплохо управлялись с младшей сестрой. Но, как говорится, если ружье висит на стене – оно обязательно выстрелит. Так и получилось. Прежде всего, в пятницу Аленка привела из садика Оксанку, и они о чем-то долго говорили. Оксанка хныкала, видимо разговор был неприятным, потом Оксанку на час поставили в угол, а затем – отправили спать. В субботу же события стали разворачиваться динамично. Первой из школы пришла Катя, немного помялась и молча выложила перед Андреем дневник с двумя «тройками» - за пятницу и субботу. В принципе, Кате «единичные» «тройки» разрешались – с условием «я до конца недели исправлю!», но, во-первых, две «тройки», и, во-вторых, – «двойка» с прошлой недели так и не была исправлена. - Катя?! – Только и спросил Андрей, ожидая продолжения. – Все же Катя сама, первая, начала разговор. - Да, я знаю … - Катя старалась говорить уверенно, но голос предательски дрожал. – По 50 розог за каждую «тройку» …. Сегодня …. – Катя запнулась, но продолжила. – И … 50 розог завтра – за то, что никак не могу начать нормально учиться. - Катя?! – Все еще пытался уяснить ситуацию Андрей. – А ты … выдержишь … сегодня? А потом – завтра? Здесь Катя уже заплакала, но ответила. - Да-ааа. 50 розог – прямо сейчас, потом я отдохну, а вечером …. – Катя ненадолго заревела и продолжила. – А вечером – оставшиеся 50 розог. А завтра с утра – последние … 50. И Катя, не выдержав дальше, разревелась на плече Андрея. - Ну-ууу, прости!! Знаешь, как это больно!! Совсем терпеть невозможно!! – Продолжая реветь, Катя попыталась объяснить. – У нас в классе так только мальчиков наказывают, и еще Аньку наказывают…. Но Анька, в самом деле, … на все «забила», а я – стараюсь! Уже обжегшись с Наташкой, Андрей «осторожничал»: «Катя, ты про сегодняшние наказания говоришь или чтобы завтра не наказывали?». – Невольно Андрей сам подсказывал «выход». Катя, тоже поняв «подсказку», сразу сориентировалась: «Завтра … Завтра не наказывать!». Такой компромисс Андрея устраивал: неделю с девчонками – и порка за поркой …. Что-то не то … Вошла Алена и сразу посмотрела на Катю – та кивнула, даже немного улыбаясь. Аленка немного расслабилась. - Андрей, я ненадолго. Розги для Оксанки. Не теми же, что в чулане, наказывать. – Пояснила Аленка. – А … с Катей вы все решили? Сейчас же розги серьезные будут … Не как в прошлый раз … - Иди уже, защитница! – Выставил ее Андрей. Отправив Оксанку и Наташку по комнатам и запретив «высовывать нос», Андрей с Катей принесли розги и выдвинули лавку на середину. - Катя … Тебе надо «длинную лекцию прочитать» или сама понимаешь? – Приступил Андрей, когда все было приготовлено. – Ну и … держись, что ли, не ори как резаная. Катя покачала головой, потом быстро разделась и легла на лавку. Привязав, Андрей взял несколько розог. Решив не затягивать, предупредил, что будет пороть по 25 ударов, потом – перерыв и смена стороны. Катя кивнула. Не торопясь, уже имея опыт, Андрей начал сечь попку Кати. Не стал «разогревать», а сразу – резко и больно. Катя честно пыталась держаться, но к 20 удару уже начала во всю реветь, все громче и громче. Когда Андрей сменил розги и перешел на другую сторону – Катя уже не просто ревела, а рыдала. И все же, Андрей чувствовал, Катя сдерживалась, сколько могла. Однако после 30-35 ударов выдержка Катю покинула – она уже не контролировала себя, дергалась, словно пытаясь порвать веревки и вырваться, крик уже перешел в бессвязный ор. Андрей сделал себе «пометку в голове»: вот он, болевой порог, надо иметь в памяти на будущее, когда он наступает у Кати. И все же Андрей продолжал пороть, замахиваясь для удара, и оставляя розги на несколько секунд на теле – как и учил его Степаныч. Наконец, все 50 розог были даны. Андрей видел, несмотря на испоротую попку, что вполне 20-30 розог Катя еще выдержит (и тоже «взял себе на заметку»). Но уговор есть уговор: отвязал Катю и дал той одеться и уйти в свою комнату «отдыхать». Вскоре вошли Аленка и Оксанка. Аленка что-то втолковывала Оксанке. Слезы Оксанки лились ручьем. Оставив Оксанку, Аленка подошла к Андрею. - Ну что, с Катей все нормально? – Заговорила Аленка. – Спокойно перенесла? И, как я поняла, вечером – оставшиеся розги? - Да, нормально с Катей. – Андрей понял, что Аленка хочет поговорить о другом. – Ладно, говори. Ты же не про Катю хотела поговорить? - С чего бы начать …. Словом, Оксанку надо наказать! Я имею в виду – очень хорошо наказать! – Аленка, наконец, решилась говорить прямо. – Поверь, разговаривала с ней не раз. И наказывали … - Хорошо, твои предложения? – Видя, что Аленка настроена серьезно, Андрей решил перейти к конкретике. – Только ведь ты сама на прошлой неделе защищала Оксанку, чтобы не слишком строго наказывать? Вы не поссорились случайно, с чего ты «вдруг» поменяла мнение? - Нет, дело не в личной какой-то неприязни… Пора Оксанку строго наказать! – Твердо стояла на своем Аленка. – Давай попробуем вот этими розгами. – И Аленка указала на те, что были приготовлены для Кати. - 20 розг…. И выпорешь сам, как Наташку порол. - М-ммм, ;№»:% (непечатно), ну ты … выдала Алена! – Не нашелся, что и сказать Андрей. – Хорошо подумала? Пригласили Оксанку. - Оксанка, ты знаешь, что сегодня мы накажем тебя очень-очень больно? Алена с тобой говорила? Андрей все же решил переговорить с Оксанкой. – Ты понимаешь, что «очень-при очень» больно накажем? Алена тебе объясняла «за что»? - Видимо, Оксанке все было объяснено. Со слезами – кивнула. Андрей посмотрел на Аленку – та кивнула, «так надо». Аленка привязала Оксанку к лавке, а Андрей взял несколько прутьев. «Ну что, поехали!», - решил для себя Андрей и приступил. Все же, в начале, хлестнул не в полную силу, но и этого хватило, чтобы Оксанка взвизгнула. Решив «не тянуть резину», Андрей начал уже всерьез пороть, с каждым ударом все сильнее и сильнее. Стадия рева быстро перешла в ор нестерпимой боли. После 10 ударов, Андрей остановился и осмотрел попку – вздувшиеся рубцы на всю попку, но крови не было. Перейдя на другую сторону, Андрей сильными (как и в самом деле порол Наташу с Катей) ударами располосовал некрасивыми рубцами всю попку. Крови по-прежнему не было. Но попка выглядела … Действительно, СТРОГО наказана для такой малышки. - Ну смотри, Ален … Тебе поверил, с твоих слов наказал. Надеюсь, ты знала, о чем попросила. – Андрею было неприятно случившееся. – Ладно, отправляй Оксанку в кровать, зови Катю – закончим и с ней. Настроение Андрея было откровенно плохим. Не нравилась ему история с Оксанкой, совсем не нравилась. Катя пыталась пискнуть, что «еще бы отдохнуть», но увидев настрой Андрея, тут же разделась и легла. Недовольный собой из-за Оксанки, Андрей порол Катю с каким-то остервенением, чтобы «пробрать» как можно сильнее. Не стал даже делать «паузу на отдых» после 25 ударов, а просто взял новые розги и выпорол до конца. Молча развязал, помог одеться и довел до ее кровати. Подумав, зашел в комнату Аленки. - Ладно, сестренка, коль у нас такие разборки сегодня, рассказывай и ты: что у тебя за проблемы в школе? - Андрей … Мы ведь с тобой неделю назад договаривались …. – Аленка была растеряна и напугана. – Что, и меня?! - Рассказывай! Никто тебя пока не наказывает. – Андрей откровенно «надавил». Аленка, еле сдерживая слезы, начала понемногу, по частям, рассказывать о своих школьных делах. Потом – все откровенней и откровенней. Из рассказа выходило, что не со всеми учителями «ладит», особенно с учительницей «русского языка и литературы» никак не находит общий язык, и «совсем не понимает» от химии и физики до алгебры и геометрии. - Алена, мне что, как у маленькой сейчас твой дневник смотреть или в школу сразу идти? – Не на шутку разозлился Андрей. – А что, у меня спросить, помощи попросить, - слабо было?! - Андрей … Андрей, ты … теперь меня выпорешь? – С явным испугом в голосе спросила Аленка и, совсем упавшим голосом, спросила. – Так что … дневник смотреть будешь? - Вот идиотка! – Не сдерживался больше Андрей и ругал Аленку «на чем свет». – Зачем мне твой дневник?! Спросить меня, говорю, не могла?! Помощи попросить?! – Андрей немного остыл и договорил. – Выпороть тебя? – Да надо обязательно выпороть, надо!! Только не за «оценки» твои в дневнике, а что ума не хватило сразу все мне рассказать и посоветоваться со мной! – Вот за это тебя выпороть хорошенько нужно! Поняла?! Андрей махнул рукой и вышел. Надо было все спокойно обдумать. В воскресение, опять «чуть свет», Аленка занималась хозяйством. Андрей зашел в комнату к Оксанке – проснулась, хлопает глазенками. - Ну что, сильно вчера досталось? – Поинтересовался Андрей. В ответ Оксанка пролепетала «Сильно!» и загнула ночнушку. Андрей посмотрел – выглядело некрасиво, но «угрозы для жизни нет». Сидеть, похоже, больно, но все же может. - В садик пойдешь в понедельник! Надеюсь, не думаешь дома остаться? – На всякий случай предупредил Андрей. Не стучась, Андрей зашел в комнату Кати. Та была еще в кровати. - Ладно, давай-ка посмотрю! Да не стесняйся, чего я там не видел? – Андрей откинул одеяло. Катя была без трусиков. Перевернув без особых церемоний ее на живот, Андрей осмотрел попку. - Катя, может и зря я тебя пожалел, вполне бы выдержала еще 50 розог. – Андрей помедлил и решил до конца все разъяснить. – Словом, в следующий раз будет так: 75 розог в субботу и оставшиеся 75 розог – в воскресение. Ничего с тобой не случится! И да, в понедельник – в школу пойдешь, так что учи уроки. Андрей зашел к Наташе, та была в ночнушке и заспанная после сна. - Наташа, долго объяснять не буду: чтобы все уроки, что пропустила, были выучены «на зубок»! А про розги – я тебе сказал, надеюсь, что достаточно тебя наказал, чтобы все поняла. И в следующий раз, хоть заревись, сколько заслужила – столько по заднице и получишь! Это понятно? «Нагнав страху» на всех девчонок, Андрей улучил момент и отвел Аленку в сторону. - Ты хоть поняла, дуреха, что незачем от меня таиться? Наоборот, помогу, чем смогу! – Андрей задумался, что дальше сказать. – Словом, дневник твой я смотреть не буду, чем помочь могу – подумай. А вот выпороть тебя … за то что «скрытничала» - за это ты заслужила хорошей порки! «Кажись, всем «клизму» вставил», - подумал Андрей и отправился к себе в комнату: и самому надо было не лениться, а и в воскресение поработать над программой. Уже ближе к концу дня к Андрею зашла Аленка. - Знаешь, ты во всем прав! Мне нужна твоя помощь! И я действительно идиотка, что не обращалась к тебе, а зачем то «таилась» …. – Аленка начала бодро, но видимо дальнейшее, что она хотела сказать, было для нее непростым. – А с наказанием, за то что «скрывала», я согласна. Мама бы точно сильно выпорола. - То есть … Ну с помощью – никаких проблем! Конечно помогу! – Андрей думал, как дальше спросить и обсудить дальнейшее. – А … с наказанием? Ты серьезно? И никаких потом обид? И что, ты серьезно – строго тебя наказать? – Андрей все не мог подобрать слова. – Но ты же понимаешь, что ты – не Катька, так что … это не 50, и не 100? - Да! Я все понимаю! – Голос Аленки окреп. – Только все надо сделать без девчонок, я все продумала: в понедельник, когда уйдут в школу. Тогда и накажешь. – Увидев удивление Андрея, пояснила. – У нас бывает так, что родители отпрашивают «старших» детей из школы на 2-3 дня для помощи по хозяйству. А нашу ситуацию все знают, так что «классная» не откажет. - Ален, ты все обдумала? – Андрей был в замешательстве. – И … сколько ты считаешь … тебя наказать? - Да, я все решила. Виновата, в самом деле. А чем я лучше Катьки или Наташки? – Казалось, Аленка пытается убедить саму себя. – Я думаю (слова никак не давались Аленке) … Я думаю …. 200? Андрей молчал. Видимо неправильно истолковав молчание Андрея, Аленка, уже сильно волнуясь, начала его убеждать. - Андрей, это совсем не мало! Поверь! – Аленка волновалась, и голос ее дрожал. – Мама наказывала меня … Я знаю, что это такое – 200 розог! В полную силу, пусть даже строже, чем ты наказывал девчонок! Андрей?! - Ален, я обещаю помочь тебе, чем смогу! А с наказанием … раз ты сама считаешь, что так будет правильно – пусть будет, как ты сказала. В понедельник Андрей отвел Катю и Наташку в школу, и нашел «веские причины» отпросить на 3 дня Аленку. На удивление, это и в самом деле не вызвало проблем. Аленка, между тем, отвела в садик Оксанку. Здесь, правда, чуть не возникла заминка: воспитательница, увидев следы «субботнего» воспитания, едва не побежала к заведующей. Едва Аленка все утрясла. И вот, в 9 часов, лавка выставлена на середину, огромный пучок розог приготовлен. Предварительно они договорились, что Андрей порет по 25 ударов, делает небольшую паузу – и продолжает наказание. На 50 или 100 розгах решили не останавливаться: если потребуется отдых, Аленка сама просигнализирует. Андрей до этого не видел Аленку обнаженной. Однако стесняться она не стала, а полностью разделась, буквально полностью, даже лифчик сняла. Андрей привязал ее. Пора было начинать. Формы Аленки были великолепными, Андрей невольно залюбовался. Однако, стесняясь внимания к телу Аленки, Андрей побыстрее начал порку. Все же рука никак не поднималась на такую красоту, однако, нанеся первые 25 ударов, Андрей понял, что Аленка намного терпеливей своих сестер. Правда и пороть ее предстояло по-другому. Следующие 25 ударов Андрей порол, сразу резко увеличив силу замаха. Грубые рубцы вспыхивали тут и там. Аленка стонала и начала дергаться, однако стойко переносила порку. Хотя порка только началась: пока всего 50 ударов. Андрей остановился, опустился на колено, на уровень лица Аленки, но та только моргнула – «продолжай!». Шальная мысль промелькнула в голове Андрея: «А может действительно выпороть Аленку без всяких послаблений? Девка то сильная. Неужели все сможет выдержать?». Поэтому сил не жалел – порол будто это и не его красивая сестра, а какая то сторонняя девица. Андрей видел, как до предела напрягались веревки, удерживающие тело, как напрягался каждый мускул после удара. Аленка просто «рвалась» из уз, удерживающих ее. Когда дошли до 100 розог, Аленка не выдержала и подала условленный сигнал. Андрей сразу же остановился. - В-воды! – Выдавила Аленка. Разбрызгивая воду, Аленка кое-как допила бутыль. Андрей, не дожидаясь просьбы, обильно омочил лицо и голову Аленки. - Ты как, Ален? - С нескрываемой тревогой спросил Андрей. – Больно? - Очень … Очень больно! Нет сил терпеть!! - Аленка буквально выдавила из себя. – Андрей … На-ааказывай дальше. Оставалась еще сотня ударов розгами, и Андрей продолжил дальше пороть. К ягодицам он старался сейчас не присматриваться – просто тяжело было видеть, во что они превращались. И все же порол, менял розги и стороны. Где-то на 150 ударе Андрей заметил, что Аленка будто забилась в конвульсии, видимо уже не в силах выдерживать нестерпимую боль. - Ален, ты как? – Снова забеспокоился Андрей. - Бо-оольно!! Не могу! Везде болит! – Аленка еле шевелила языком. И все же выдавила. – Дай попить и заканчивай по-быстрее … Не могу терпеть …. Напоив Аленку и снова смочив ее лицо водой, Андрей продолжил. Он сам не понимал – почему бы ему не сбавить силу, пожалеть Аленку … Но нет, сек сильно, попробовал даже с «оттяжкой», но здесь Аленка совсем «замычала», не в силах терпеть. Андрей решил последние 50 ударов уложить на верхнюю часть ног. Видимо, это было еще болезненней, чем порка по ранее напоротым местам. – Все поведение Аленки свидетельствовало об этом. И все же Андрей усиленно порол ноги в той части, которой невольно касаешься при сидении на стуле. Нанеся последний удар, Андрей остановился. Отвязал Аленку, но она было словно в прострации, слабо реагируя на слова Андрея. Прямо на руках, всю голую, Андрей отнес Аленку в предварительно расправленную кровать. - О… Оставь меня … - Вытолкнула из себя Аленка. – Уйди … Пожалуйста … Андрей вернулся в гостиную и быстро привел все в порядок. После этого несколько раз пытался заглянуть в комнату Аленки, но понял, что лучше оставить ее в покое. Наскоро разогрев заранее приготовленный обед, Андрей стал ждать девчонок из школы. Катя и Наташка пришли практически одновременно. Естественно, возник вопрос: «А где Алена?» - «Отдыхает Алена, заболела». Однако в этой семье девчонки хорошо знали значение слова «заболела». Не решаясь приставать к Андрею, девчонки активно шушукались между собой. – Все же событие было неординарное. Ужинали тоже без Аленки. Андрей потом уже на подносе принес Аленке еду. Однако Аленка едва притронулась к еде и только просила пить-пить. Андрей видел, что девчонки откровенно удивлены случившимся. Наконец, Андрей решил это прекратить: «Все! Цыц! Кто еще будет дальше на эту тему говорить – прямо сейчас получит по жопе!». На второй день, когда девчонок не было дома, Аленка вышла-таки из своей комнаты: справить естественную нужду и поесть. Но говорила мало, обрывками. А потом снова ушла к себе. Так продолжалось все оставшиеся дни, до вечера среды. Все сидели за столом и ужинали, когда появилась Аленка. Выглядела она вся измученная и «без искорки» в глазах. Ничего не говоря, поела вместе со всеми, и только в конце ужина, обращаясь к Андрею, сказала: «Тогда завтра в школу пойду, лучше мне». Видимо, в школе все сразу стало понятным. Никто Аленку не дразнил, и даже не расспрашивал. Учителя молчали, и лишний раз не спрашивали Аленку на уроке. Только к концу недели Аленка достаточно оправилась, чтобы стать похожей на ту Аленку, которой ее всегда знали. И вот снова суббота. - Девчонки, дневники на стол! Сами рассказываем «кто-что» натворил за неделю. – Андрей вполне освоился в роли «старшего» для девчонок, и гонял их с не меньшей ловкостью, чем это раньше делала Аленка. Писки и всхлипы, последовавшие после команды Андрея, явно показывали, что и в эти выходные лавке не придется стоять без дела. Тем более, что Степаныч привез очередную партию свежих розог.
Виктория: Глава III. Педагогические опыты. Теги: строгое воспитание, порка, наказание девочек, розги. Случившееся на прошлой неделе, прежде всего порка Аленки, потрясло девчонок. Сама Аленка, окончательно оклемавшаяся за выходные, старалась оставаться такой же Аленкой, какой ее знали прежде: улыбалась, «гоняла» девчонок, вела себя как «старшая», словом, делала вид, что ничего не случилось. И все же чувствовалась «холодинка», возникшая в отношениях между Андреем и Аленкой. – Нет, они по-прежнему непринужденно, во всяком случае, внешне это так выглядело, общались, но какая-то затаенная тревога чувствовалась внутри Аленки, когда ей приходилось общаться с Андреем. Наташка, казалось, думала сейчас только об одной учебе, почти все время проводила за учебниками и тетрадками, принося по несколько «четверок» и «пятерок» в неделю. Внешне строгий с Наташкой, Андрей сейчас всегда помнил о ее ранимом характере. Поэтому когда Наташка однажды принесла замечание в дневнике по поведению, Андрей просто отвел ее в комнату, с грозным видом спустил с нее колготки и трусики и поставил в угол: «Стой и подумай! Видимо, мне снова идти за розгами?!». – Однако ни за какими розгами не пошел, а через 2 часа вывел из угла всю зареванную Наташку, простоявшую в углу все 2 часа в ожидании порки, и отправил умываться, и учить уроки. У Оксанки, видимо, что-то «щелкнуло» в голове после последней строгой порки: без замечаний не обходилось, но все это было, по большому счету, невинными шалостями; и когда Андрей, не поленившись, пообщался с воспитательницей в садике – то и та лишь пожала плечами: «Да все в порядке, что-либо – и сказать нечего». Так что в субботу лавка и розги Оксанке не потребовались. Интересней всего было с Катей. Порка, наконец, «встряхнула» ее: сначала одна «четверка» (закрыла давнюю «тройку»), потом – еще «четверка». Давняя же «двойка», за которую ее наказывали неделю назад, как оказалось, была «на карандаше» - в дневник поставили, а в журнале – «точку». Вот эту «точку» и закрыли «свежей» «четверкой». Правда, совсем без «приключений» Катя не могла, поэтому как раз к субботе принесла «гневную» запись в дневнике по поведению. Спорить не стала – «было». Андрей, ранее уже предупредивший девчонок, что «с учебой» - будем «помогать, разбираться и учиться», а вот «за поведение» - «будете держать ответ по полной». Позицию свою Андрей постарался объяснить девчонкам, чтобы не было лишних обид: «Девчонки, вас много – я один, с вами просто не совладать, если вы будете плохо себя вести!». К тому же Катя, пожалуй, лучше всех из девчонок переносила розги и относилась к ним как к неизбежному злу. Словом, Катя и сама не хотела оттягивать «момент», поэтому после краткого разговора с Андреем, спокойно, не устраивая споров, легла на лавку и получила свои законные 80 розог. И поревела, и поорала, как без этого, но перенесла неплохо. - Андрей с прошлого раза помнил, что 50 розог за раз – не предел для Кати, так что ничего «делить» не стал, а всыпал сразу все причитающиеся розги. Конечно, с середины порки Катя уже орала в голос, однако Андрей наоборот лишь еще строже порол во второй половине наказания, и даже хорошенько высек верхнюю часть ног. Пришлось, все же, помочь Кате дойти до кровати, однако Андрей и тут предупредил: «Сегодня отлеживайся, а завтра – за уроки! В понедельник – в школу!» Попало Кате все же сильно! Видимо «на адреналине» во время порки она продержалась, хоть и орала в полный голос, а вот к вечеру «расклеилась»: ныла, что везде болит, попку «ломит» и в конце совсем разревелась. Аленка больше не решалась заступаться за сестер, лишь бросила неодобрительный взгляд на Андрея. Андрей же решил, используя случай, провести «профилактику» с Наташкой: привел ее в комнату к Кате и дал «полюбоваться». Однако быстро понял свою неделикатность: Кате совсем не хотелось, чтобы кто-то ее видел в таком состоянии. Андрей быстро увел Наташку и снова «надавил» на нее: «Наташа, ей Богу, еще одна жалоба по поведению – и будешь так же лежать!». Наверное, даже «передавил», потому что вид у Наташки стал совсем испуганный. В понедельник, хотя и с сомнениями, Андрей отправил Катю в школу. – Все же не оклемалась до конца, ей бы еще день-другой дома полежать …. А с другой стороны – наказана, вот пусть в школе видят, что попало Катьке и «с рук» не сошло. Вот пусть Катька посидит на «жёстких» стульях, не зря же Андрей низ попы и верх ног «наказал». … Андрей проверил почту на ноутбуке – как назло, «мертвый период»: либо «мелкие» заказы, с которыми, к тому же, долго разбираться, либо «долгоиграющие пластинки» - большие заказы, которые нужно было одновременно выполнять целой командой, причем «притертой друг к другу». Словом, не получалось взять что-то действительно «денежное». «Ну вот! Провозился с девчонками, а сам без заказов сижу!», - с раздражением подумал Андрей и на какое-то время откровенная злость охватила его … И все же «разум» взял свое: уж точно на девчонках срываться нельзя, они, по сути, не виноваты. - Однако надо с пользой воспользоваться возникшим свободным временем. А не заняться ли девчонками вплотную? – Задумался Андрей. - В самом деле, наказывать их – он наказывал, и не раз, а вот помочь-разобраться … Да той же Аленке пообещал, а так ничего, по сути, и не помог. Когда Алена вернулась из школы, Андрей позвал ее к себе на разговор. - Слушай, Ален, а давай-ка ты мне снова и подробно расскажешь про свою учебу, про твои проблемы? Мы же договаривались разобраться с твоими проблемами? Давай тогда дневник, тетрадки … Я ведь в прошлый раз так ничего и не посмотрел. Однако Аленки испугалась, буквально переменилась в лице. - Андрей … Дневник … - Аленка путалась в словах. И, совсем упавшим голосом. - Опять … наказать? Ты же только что наказал!! - Аленка, успокойся. Что ты про наказание? Что-то случилось? – Андрей старался говорить максимально доверительно. – Ты сама как считаешь, снова тебя нужно наказать? Или можно обойтись без наказания? - Нет! Нет!! – Аленка была откровенно напугана и не пыталась этого скрыть. – Андрей, да ты сам подумай, ты же тогда очень строго меня наказал! Даже мама редко так наказывала! – Слезы выступили на глазах Аленки, и совсем уже жалобным голосом она попросила. – Давай пока без порки? Я буду, я буду заниматься! - Ален, успокойся. Да ты чего? – Андрей сам не ожидал такой реакции. – Тащи дневник, тетрадки, учебники и давай рассказывай - в чем проблемы? Не собираюсь я тебя пороть, что ты как маленькая девочка расплакалась. До позднего вечера Андрей просидел с Аленкой, которая уже успокоилась и почти спокойным голосом рассказывала о своих школьных делах. «Двойка» - была в дневнике этой недели, и три «тройки» - на прошлой неделе; однако Андрей лишь спросил – «за что?», запомнил «проблемные» предметы, и больше – напрямую – разговор о «двойках»-«тройках» не заводил. Спохватились только к вечеру: завтра как раз геометрия и физика, а домашние задания – так и не сделаны… Здесь уже пошли на «военную хитрость» - помощи Андрея вполне хватило, чтобы через час задания были выполнены идеально. - Да все равно я ничего почти не поняла! – С отчаянием прокомментировала Аленка. - Не паникуй, сестренка, выучим постепенно. Все будешь знать! – С уверенностью высказался Андрей. – Давай только, это тебе первое задание, сама посмотри что «в первую очередь», что «во вторую» будем разгребать. Андрей видел, как прежнее тепло и доверие, и взаимная приязненность, возвращаются к ним с Аленкой. Андрей решил не терять время, и на следующий же день подошел в школу к концу уроков. Сразу же пересекся с Ниной Григорьевной, учительницей Наташи. Узнали друг друга. Сразу перешли к делу. - Наташа ваша сейчас одни «четверки» и «пятерки» получает. Молодец, умница! – Начала Нина Григорьевна. – Только, мне показалось, слишком грустная ходит. – Нина Григорьевна что-то попыталась припомнить. – Погодите! То замечание … Вы что, опять наказали? Неужели опять выпороли?! – Чувствовалось, что Нина Григорьевна была возмущена и хотела продолжить тираду. - Нет, нет! Отругал и поставил в угол. – Тут же «парировал» Андрей. – Да, пообещал в следующий раз строже наказать, но – нет, ни разу больше не порол. В итоге расстались довольные друг другом, с чувством понимания. Андрей напоследок еще раз пообещал учитывать ранимый характер Наташи. С «классной» Кати разговор вышел другой. Вот она, «классная», больше ругала Катю: и невнимательная, и ленится, а поведение! – «Вы читали последнее мое замечание в дневнике?!». Андрей ответил коротко: «По-моему, вы могли увидеть в понедельник, что Катя наказана. И еще. Я смотрел дневник: по-моему, за учебу Катя взялась, две последние – «четверки»». Тем не менее, «классная», соглашаясь, что у Кати есть и успехи, продолжала «гнуть свое»: «Построже с Катей, построже!». Позиция «классной» была понятна, и покоробила Андрея: Катя в понедельник пришла в школу после наказания далеко не в лучшем виде, и, тем не менее, рекомендация – «построже!». Сложней всего был разговор с «классной» Аленки. Та, с одной стороны, и хвалила ее – «какая ответственная девушка, и поведение - примерное!», а с другой – «увы, никак не может разобраться с учебой, проблемы «комом» нарастают!». В итоге удалось поговорить с «предметниками»: по алгебре и геометрии Андрей сразу нашел общий язык с молодым преподавателем, пообщались - и пришли к мнению, что «разгрести можно»; с «физичкой» тоже удалось найти понимание, однако даже на временное «послабление» требований (на период «наверстывания хвостов») не согласилась. А вот с учительницей «русского языка и литературы» понимания не нашли. «Старая, упертая мегера!», - так и крутилось на языке Андрея. К сожалению, это и было наибольшей проблемой: если по математике и физике Андрей был способен «натаскать» Аленку, тем более найдя понимание с «предметниками», то как помочь с «русским и литературой», он не мог реально представить. «Ну посмотрим», - подумал Андрей, прощаясь. Каким-то образом, возвратившись из школы и Аленка, и Катя уже знали о визите Андрея в школу. Аленку Андрей поспешил сразу порадовать, что в целом нашел понимание с «предметниками», будем с тобой заниматься и наверстывать. Вот только с «русским и литературой» … - Но Аленка заверила, что вот как раз по «русскому и литературе» она уже подумала, как заниматься, хотя … конечно «тройки». – Андрей категорично уточнил: «Аленка, пусть «тройки», но «твердые», и никаких «двоек», ни единой! Давать сразу так договариваться!». Сложнее было поговорить с Катей. Та, естественно, тоже ждала разговора. Поскольку ничего особо приятного и утешительного Андрей сказать не мог, то и тон избрал жёсткий. - Катя, ты знаешь, что я сегодня сходил и переговорил с твоей «классной руководительницей». – Начал Андрей. – Она считает, что с «поведением» у тебя проблемы. И я тоже думаю, что это твоя главная проблема. И не буду скрывать, твоя учительница считает, что с тобой надо «построже!» – Дальше Андрей решил сразу перейти к сути. – Так что, за «поведение», «лень», «забыла» и подобное – однозначно порка, такая же, как ты получила в последний раз. Ты, надеюсь, еще не забыла ее? Катя, видимо, и ожидала подобного. Потому что не удивилась, а повторила за Андреем. - Порка. За поведение. Я поняла. – И все же не удержалась, и съехидничала. – И что, вот так всегда теперь: мне на стул в школе по 2-3 дня не присесть? А на физкультуру как ходить? - Катя, есть резервы – твоя учеба. Вот здесь ты вполне можешь обходиться без наказаний. – Андрей понимал, что в чем-то Катя права: получать каждую неделю порку, после которой надо «приходить в себя» и как-то идти в школу – тоже не дело. Поэтому и сделал упор на учебу как выход. – Подумай и определись: по каким предметам можешь учиться на «четыре» и «пять», а какие – не вытянешь выше «тройки». Вот это, «с «тройками», можно обсудить. Так устроит? Похоже, что устроило. Потому что Катя не приуныла, не расплакалась, а наоборот задумалась над предложением. - Тем более, с учебой тебе и Аленка может помочь, и на крайний случай – я. Ну а поведение? – Согласись, и здесь есть тебе над чем подумать, чтобы не получать каждую неделю порки. Нет, определенно! Катя – думала уже над проблемой наказаний, и с поведением, и с учебой. А предложение по некоторым предметам «узаконить» «тройку» ей пришлось по душе. Занятия с Аленкой начали с геометрии, поскольку и запущено была больше всего, и «нюансов» хватало. О договоренности с учителем Андрей не говорил, а договорились они о том, что устно пока не спрашивает, самостоятельные – дает возможность «переписать». Словом, «правильный» мужик оказался! Параллельно Андрей взял физику: с химией все же «вытягивалось» «тройка» естественным путем, ну а с «русским и литературой» - у Аленки был свой «план действий». Параллельно Андрей попенял Аленке: «Какого … фига … Кате то не помогала? Откуда у нее «двойки»?!». Так и порешали: Андрей помогает Аленке, а Аленка – проверяет уроки за Катей. Катю же Андрей снова предупредил: «Не знаешь – спроси! А если просто «не выучила» - значит поленилась. А за лень у нас что? – Порка!». Разговор в садике был тоже интересен. Оксанка уже вторую неделю приходила по понедельникам без наказания, что не могли не отметить воспитатели. Все же, на беседу с заведующей пригласили. Заведующая построила разговор дипломатично, стараясь не называть «вещи своими именами». – Наказывать, конечно, надо, тем более у вас три девочки, но и каждую неделю приводить выпоротого ребенка …. Мы ведь тоже не можем не замечать, нас поймите! - Убеждала заведующая. Дальнейшее рассуждение немало позабавило Андрея, потому что заведующая вдруг заговорила о ремне: «Да, порой, надо наказать. Вот некоторые родители (мы конечно не одобряем!) ремешком наказывают. И ребенок наказан, и всего лишь красная попка». «А вообще, конечно многие наказывают, чего скрывать», - на прощание разоткровенничалась заведующая. Довольно спокойно прошли еще 2 недели. Степаныч уже суетился около Андрея, обновил запас розг и обговаривал заготовку на зиму. Катя, ну это – Катя, так и не смогла обойтись хотя бы неделю без порки. Правда, сама же и предложила «рационализаторское решение»: разделить, ставшее уже устоявшимся, наказание на 2 части – по 35-40 розог по средам и субботам. Идея оказалась неплоха: во-первых, болевой порог Кати и составлял 30-35 розг, так что как раз хватало сил «вытерпеть на пределе», и со школой проблем не возникало – можно было идти в школу на следующий день, и почти не заметна «угловатость» походки; во-вторых, в 2 раза чаще «напоминать» Кате о «правильном» поведении. Почему бы и нет? – Андрей согласился. Катя тоже была довольно, что избежала теперь наиболее изнуряющей второй половины порки. Кстати, а вот с учебой Катя «решительно подтянулась»: ну еще бы, домашние задания сейчас, волей-неволей, приходилось готовить качественно, Аленка за этим следила строго. Оксанке, прислушавшись к совету заведующей садика, подобрали ремень. Можно сказать «с запасом», наказывал «болюче», а попка и в самом деле лишь краснела на пару дней. Конечно слабее розги наказывает, но, во-первых, сейчас можно было сразу наказать за небольшие шалости, а во-вторых, розги – тут они, так что всегда ждут попку Оксанки. С Аленкой Андрей занимался регулярно, и алгебра с геометрией «сдвинулись», проскочили даже первые «четверки». Физика и химия – твердо стояли на «тройках». А вот с литературой … - Все же лениться умела и Аленка. «Двойка» по литературе – не выучила стихотворение. Что тут сказать? Аленка и не «запиралась», сама пришла и рассказала Андрею. Честно говоря, Андрей обиделся: столько сил тратил на Аленку, и … как маленькая. - Алена! А что у нас делают с маленькими ленивыми девочками. Как Наташка или Катя? – Ехидно спросил Андрей. – Не ожидал я от тебя!! Столько сил на тебя тратим! Аленка и спорить не стала. Попросила лишь девчонок сидеть по комнатам и не подглядывать, а потом выдвинула лавку на середину и принесла розги. - И сколько здесь? – Поинтересовался Андрей. - Сто. И … если не исправлю за неделю, то … еще 50? – Аленка волновалась, но старалась говорить уверенно. Вредничать Андрею не хотелось, хотя и крутилось на языке: «Мы Катьке по 70-80 розог даем за «двойку». Однако Андрей сдержался: отношения, налаженные с Аленкой, того не стоили. Однако выпорол строго, не жалел. На этот раз заставил уже на 50 ударе начать кричать. И, искренне возмущенный проступком Аленки, все же основательно выпорол той низ попки и верх ног. – Пусть посидит, прочувствует. Конечно, 100 розог Аленка перенесла относительно неплохо, все же не маленькая, отлежалась до вечера, а утром – в школу. Но садилась осторожно – болело все «посадочное место».…. Видимо, и учительница по литературе оценила наказание, потому что уже через 3 дня в дневнике красовалась «четверка» за стихотворение. С Наташкой вышел аналогичный казус: «Думала, не спросят!». - Вот что делать с этими самонадеянными девчонками! – Возмущался Андрей. Полистал дневник – «четверки» и «пятерки» по предмету, и на тебе, такая глупость. Опять в угол? – Уже совсем несправедливо по отношению к другим девчонкам. – Понимал Андрей. А девчонки смотрят, та же Катька смотрит: будет ли соблюдена «справедливость»? Решили – 50 розог (все же младше Катьки). Андрей внес уточнение: 25 розог – сейчас, а остальные – утром, перед школой. Чтоб все же на «напоротой» попке посидела. Так и договорились. И еще Андрей пригласил всех девчонок поприсутствовать, чтобы ни одна не сомневалась, что Наташке дают послабления. Даже Оксанку пригласили. Драл Андрей, не жалея попку, так что сразу же Наташка завыла. Но, как и планировалось, никаких пауз – порол строго, пауз не делал. Отвязали – видно что «потрясена», «пробрало». Отправили в свою комнату. А утром - снова при всех Андрей выдрал Наташку. Андрей дал ей 15-20 минут успокоиться, и отправил прямо так, в слезах, в школу. Не раз приходилось Андрею пороть Оксанку за «мелкие» шалости новым ремешком. Здесь и выяснились «ценные преимущества» ремешка: сейчас за шалости Андрей или Аленка сразу же снимали трусики с Оксанки и пороли до тех пор, пока Оксанка хорошенько не наревется. Андрей обратил внимание, что если с розгами в отношении Оксанки Аленка раньше «осторожничала», опасалась наказать слишком строго, то с ремешком, опробовав его пару раз, наоборот: ремешка для Оксанки совсем не жалела. Не успеет Оксанка проявить непослушание, как тут же бывает выпорота ремешком. Ремешок порол действительно больно, а наказывать сейчас можно было долго и часто, буквально за каждую шалость, а следы – красная попка на 2-3 дня – не вызывали больше претензий в детском садике. Одним словом, ремешок оказался тем идеальным решением, какое и нужно было для Оксанки. Однако, пришлось Оксанке снова попробовать розги. Когда в одну из недель Аленке пришлось наказать Оксанку ремешком несколько раз, то, посоветовавшись, Андрей и Аленка решили прибегнуть к прежним розгам: видимо, Оксанке временами все же требовалась «встряска» посильнее. Оксанка уже привыкла к ремню и расплакалась, услышав про розги, даже вначале не хотела раздеваться и ложиться на лавку. За что и была дополнительно наказана. Андрей сам наказал Оксанку: попку не жалел, хотя и порол не так сильно как Катю, но порол сильно, 10 розог с одной стороны, 10 розог с другой стороны. А за то, что не послушалась сразу и сама не легла на лавку – добавил ее 10 розог. Для Оксанки, уже отвыкшей от розог и получившей на этот раз аж 30 розог, это было «потрясением». В садик на следующий день Оксанка ушла с «больной» попкой.
Виктория: Глава IV. Новая школа. Теги: строгое воспитание, порка, наказание девочек, розги. Периодически Андрей, взяв с собой кого-либо из девчонок, навещал тетю Галю. Периодически – потому что ехать нужно было в районный центр, куда перевели тетю Галю, и до которого еще надо было добраться. К сожалению, поправка продвигалась медленно, тетя лежала на «вытяжке», срасталось все медленно. Однажды лечащий врач пригласил Андрея к себе в кабинет. Разговор он начал издалека, что медицина сейчас современная, может многое, и прочее и прочее. А закончил – реабилитация, к сожалению, идет не так, как ожидалось ранее, и конечно лучше будет пройти дальнейшее лечение в травматологическом отделении областного центра. Направление он может дать, но надо кому-то и в областном центре «посуетиться», потому что есть какие-то лимиты на лечение и прочее. Вернувшись домой, Андрей позвонил домой, своим родителям. Родители Андрея, на этот раз и мать, и отец, приехали через несколько дней и сразу же поехали на разговор в больницу, к лечащему врачу. Вернулись они в плохом настроении. – Действительно, все весьма плохо. Отец Андрея прикинул с кем можно поговорить по приезду домой о переводе тети в травматологическое отделение. Решено было звонить Светлане, старшей дочери тети Гали, тем более что Оксанка и Наташка были ее детьми. Все понимали, что грядут проблемы. К тому же, узнав, что приехали тетя и дядя девочек, директор школы пожелала побеседовать с ними. Неожиданностью было, что на встречу подошла и работник социальной службы, специально приехавшая из районного центра. И как раз работник социальной службы поставила «вопрос ребром»: не возможно дальше допустить, чтобы 4 несовершеннолетних ребенка и дальше жили одни. – «Неделя-другая, понятно. Пусть месяц, но и то непосредственно с близкими родственниками. Андрей – да не смешите! Словом, либо государственный детский центр (дом), либо – близкие родственники забирают детей к себе, но и то …. Даже это не совсем законно». Родители Андрея снова связались со Светланой, объяснив всю ситуацию. Пришлось Светлане «бросать все» и приезжать домой. Варианты обсуждали разные, но в итоге удалось договориться об одном: Светлане либо нужно оставаться здесь, со всеми детьми, либо – как это не жестоко звучит – забирать с собой Оксанку и Наташку. Было много слез: и взрослые, и дети – все были в слезах. Даже в школе учителя старались «не трогать» детей, понимая ситуацию. Кстати, как раз положительные отзывы из школы, что дети не были заброшены, а наоборот – даже где-то «подтянули» успеваемость под приглядом родственников (читай – Андрея) привели к смягчению первоначально неуступчивой позиции социального работника. Ситуация «висела подвешенной» практически неделю, как вдруг события быстро закрутились. Прежде всего, срочно отзвонилась Светлана – удалось договориться о служебной квартире, пусть «однушка», но ведь и не «общага»! Так что Оксанку и Наташку она готова забрать до конца недели. Далее, отцу Андрея удалось договориться о переводе тети Гали в травматологическое отделение областного центра, и даже с транспортом для перевозки удалось решить вопрос. Наконец, что делать с девчонками? У родителей Андрея была небольшая однокомнатная «хрущевка», зато Андрею родители построили отличную двухкомнатную квартиру аж 70 кв.м. Девушки у Андрея не было, одна комната практически пустовала, так что … Снова «семейный совет»: родители, Андрей и сестры, Аленка и Катя. - Да, действительно такой вариант есть. – Начал обсуждение отец Андрея. – Но прежде всего мы с мамой хотим понять: вы, вообще, как все уживались у вас дома? У вас все было хорошо? Ладили? Андрей молчал, потому что пока и сам не мог определиться – нужно ли ему такое «бремя»: одно дело временно, в доме тетки, присматривать за сестрами, а сейчас же – надо пустить девчонок в свою квартиру. А его личная жизнь? И действительно, вопрос серьезный: «А они действительно хорошо ладили?». – Ладно, Аленка была ему откровенно симпатична, да и хозяйкой оказалось хорошей. А что с Катей? – Девчонка совсем не проста: Андрей невольно вспомнил, что недели не проходило, чтоб ему не пришлось наказывать Катю. - Андрей! Пожалуйста …. – Неожиданно стала упрашивать его Катя. – Ален, ну хоть ты Андрею скажи! Мы же слушались и все делали, что Андрей скажет! Родители Андрея и сам Андрей ждали, все еще не решаясь высказаться. - Андрей, в самом деле … - Включилась в разговор Аленка. – Мы не будем мешать тебе! – Аленка посмотрела на Катю и продолжила. – И за Катей я присмотрю. С ней тоже проблем не будет. - Андрей, решай сам. Но мы спрашивали и тетю Клаву, и в школе разговаривали – все только положительно отзывались, хвалили тебя, как ты справлялся с девчонками. – Вмешался отец Андрея. – И потом … это все же твои двоюродные сестры. Девчонки выжидательно смотрели на Андрея. - Давайте так, сейчас время позднее, всем надо подумать. – Решился Андрей. – Завтра мы с Аленкой и Катей переговорим наедине, подумаем, как нам жить вместе, а потом примем окончательное решение. Время и в самом деле было позднее, так что все разошлись по комнатам. Наутро, дождавшись, когда родители вышли по делам из дома, Андрей пригласил в гостиную Аленку и Катю, уселся на печально знакомую всем лавку, а девчонки расселись по стульям. - Ну что, девушки, что решать будем? – Закинул «удочку» Андрей. – Придется ведь слушаться меня и подчиняться. Родителей моих – не втягивать в наши дела, разбираться будем сами, как и здесь разбирались. – Андрей выжидательно посмотрел на молчавших девчонок. – Словом, розог у нас нет, не растут (пошутил Андрей), но и кроме розог – найдется …. – Вы эту часть нашего договора понимаете? Ален, это и тебя касается, а не только Кати. - Андрей, я согласна. – Первой из девчонок заговорила Аленка. - Со мной проблем не будет. С Катей … - Андрей, я тоже согласна. – Вмешалась Катя. – И про наказания … поняла. Будешь строго наказывать … И слушаться обещаю. Переезд занял целый день, потом переставляли мебель в квартире Андрея, покупали кровати, столы и шкаф в комнату девчонок, и обустраивали их. Получилось уютно и даже просторно, и у девчонок, и у Андрея в комнатах. Вечером все собрались на большой кухне и поедали торт. Переезд состоялся. За несколько дней отец Андрея решил вопрос с временным обучением девчонок в школе, где раньше учился и Андрей. В воскресение, перед первым учебным днем, Андрей снова собрал девчонок на кухне. - Алена, Катя, отнеситесь серьезно к учебе в новой школе. Попытайтесь сразу наладить отношения и с одноклассниками, и с учителями. – Андрей прокашлялся. – Возможно, требования в новой школе будут выше, чем в вашей прежней школе, так что сразу включайтесь в учебу. – Андрей снова прокашлялся. – И наконец, с наказаниями – это на полном серьезе, сразу уясните! Катя, надеюсь, все поняла? - Да. Да, Андрей, все понятно. – Перебила его Катя и, не удержавшись, спросила. – А пороть то чем будешь? - Так вот, я продолжаю. – Строгим голосом сказал Андрей, недовольный, что его перебили. – Чем наказывать? – Найдем, не волнуйся. И Алена, я повторюсь, про наказания – это и тебя касается. Мы договорились? Не придется к этому вопросу больше возвращаться? В понедельник, отправив девчонок в школу, Андрей озадачился: «А Катя права: после розог обычный ремень им будет как слону дробинка». Кстати, и как пороть? – Соседей перепугаем. Порывшись в интернете в надежде найти какую-нибудь «подсказку», Андрей так ничего конкретного не нашел. Хотя … Андрей кое-что вспомнил из рассказов одноклассников по школе и решил попробовать. Точкой его назначения был «Военторг». Попросил один ремень, другой. Вдруг сзади раздался насмешливый голос: «Вы чего выбираете, молодой человек?». Оглянувшись, Андрей увидел моложавого прапорщика, усмехающегося в усы. - Пособие по воспитанию детей до 16 лет. – Решил в тон ответить Андрей в ответ на «панибратский» тон прапорщика. - М-мм. – Прапорщик задумался и оценивающе посмотрел на Андрея. – Вы серьезно? Так сколько лет говорите? - Шестнадцать. Раньше были розги. – Коротко отрапортовал Андрей. - Таисия Михайловна, а дайте-ка нам вон ту портупею и вон тот ремень. – Окинув витрину взглядом, обратился прапорщик к продавщице. – Ну что, держите, молодой человек. – С этими словами прапорщик расстегнул портупею и совершил какие-то манипуляции с ремнями, входящими в нее. Андрей рассматривал узкий жёсткий, плохо сгибаемый ремень. - Да, да, молодой человек именно этим узким жёстким, из дубленой кожи. – Прапорщик взял из рук Андрея эту жесткую «змею» и оценивающе посмотрел. - Розги, говорите, были? – Прапорщик подумал и уточнил. – И все же, если вы что-то с возрастом завысили, то пользуйтесь лучше этим. – И передал Андрею другой ремень. Андрей рассматривал, пытаясь оценить насколько больно это будет. - Уверяю, вашего парня «проберет», даже если раньше были розги. – Прапорщик оказался разговорчивым. – Что, отец попросил купить для брата? Балбес великовозрастный или плохо учится? - Балбес. – Коротко ответил Андрей. Продолжать разговор и уточнять «для кого» ремень ему совершенно не хотелось. - Ну что, девчонки, осматривайте подарки. – Выложил Андрей на стол приобретения из «Военторга». – Розог у нас нет, а вот это – сказали в самый раз. Конечно, девчонки ожидали что-то такое, но не так быстро. С интересом оглядывали и щупали ремни, но затаенная тревога в глазах выдавала их мысли. - Рассказывайте, как первый день? – Андрей решил сразу обсудить «школьную тему». – Учтите, я обязательно схожу в школу к классным руководителям и той, и другой. К Кате, наверное, в первую очередь нужно сходить? Неделя прошла спокойно, лишь Аленка сказала, что на следующей неделе – контрольная по алгебре. «Вот и проверим, чему мы с тобой научились!», - подбодрил ее Андрей. Не дожидаясь субботы, Андрей шел в такую знакомую им школу, которую сам когда-то кончал. Валентина Николаевна, классный руководитель Кати, была хорошо знакома Андрею. Да и виделись они совсем недавно, на встрече выпускников в прошлом году. - Андрей? Возмужал … Где ты сейчас? – Приветливо встретила его Валентина Николаевна. – Какими судьбами? Андрей, не вдаваясь особо в детали, рассказал, что его двоюродная сестра Катя временно живет в их семье из-за болезни ее мамы. Не стал скрывать, что в «прошлой» школе водились за Катей «косяки», особенно по поведению, поэтому – давайте сообща, помогая друг другу, решать все вопросы, возникающие по Кате. - Я уже поняла: непростая девочка. Говорила уже с другими учителями. – Сразу перешла к делу Валентина Николаевна. – Простите, Катю действительно раньше наказывали м-мм физически? Просто она уже с нашей Ирой Солкиной успела подружиться, и они обсуждали этот вопрос. Иру как раз наказывают, и как я знаю, нередко. Андрей задумался: надо было что-то отвечать. А может это шанс сразу и объясниться? - Да, нравы у них в селе простые. Если честно – почти всех наказывают, даже девчонок. – Напрямую ответил Андрей и совсем уже прямолинейно спросил. – С этим будут какие-то проблемы? Насколько я помню по своей учебе в школе, то и у нас в классе было такое: вспомните Славика Домрачева или даже Кибишеву Лену. Теперь задумалась Валентина Николаевна. - Я вас правильно понимаю, Андрей, что … вы собираетесь наказывать? – Валентина Николаевна пока не могла определиться с «окончательным словом». – А ваши родители, то есть дядя и тетя Кати, что они думают по этому поводу? - Я прожил с девочками в их селе несколько месяцев. Разное было, признаюсь … Что до моих родителей – они не знают! – С твердостью сказал Андрей. – И не нужно им знать! Главное, что мама Кати – в курсе и полностью поддерживает … такие методы воздействия. У Кати был выбор – детский дом, пока ее мама в больнице или переезд к нам. И да, с Катей был серьезный разговор по поводу наказаний. Андрей выдохнул: все было сказано предельно четко, оставалось дождаться реакции Валентины Николаевны. - Андрей … Да, Катя девочка непростая, наверное с ней будут проблемы … Скажу прямо, придется и наказывать. – Валентина Николаевна поправила очки. – С родителями Иры Солкиной, о которой я говорила, у нас было несколько тяжелых разговоров об их методах воспитания. – Валентина Николаевна снова задумалась, подбирая слова. – Дети разные, до всех по-разному достучаться. Честно? – Совсем не хочется лезть в сугубо внутренние дела семьи. Однако и молчать, когда ребенок приходит с побоями – противоречит правилам. Словом, не мне указывать, как нужно наказывать, но и наши правила вы должны учитывать. - Валентина Николаевна, я вас услышал. – Андрей решил не продолжать дальше «опасный» разговор. – И все же, как Катя вписалась в класс, как начала учиться и что у нее с дисциплиной? - Андрей, я не хочу начинать с жалоб. Просто возьмите сразу под контроль ее учебу. Хорошо, что вы интересуетесь успехами Кати. – Подумав, Валентина Николаевна предложила. – Если вам удобно, то мы может встречаться по пятницам или субботам и обсуждать успехи Кати. Я только «за». - Катя, давай сразу определимся. Твои наказания – не повод для обсуждения в школе и тем более жалоб. – Андрей был строг. – Наказали – и это не должно выходить за пределы стен этого дома. Да, у нас в городе учителя неодобрительно относятся к … известным тебе методам наказания, поэтому нечего попусту болтать! – Андрей подобрал слова и продолжил. – По правилам, вы с Аленкой должны быть сейчас в детском доме, такие законы. Поэтому, если в школе что-то не понравится с вашей учебой или поведением, или … благодаря твоему «длинному языку» вновь встанет вопрос о домашних наказаниях – вы обе «пулей» вылетаете в детский дом. Вас просто принудительно заберут! Это ясно?! - Катя! Мы же договорились! Зачем ты лишее болтаешь?! – Сейчас уже Аленка напустилась на сестру. – Я в детский дом не хочу! Ты хочешь – можешь отправляться хоть сейчас! - Я … Я не специально. Извините меня. – Катя чуть не расплакалась, увидев как Андрей и Аленка разозлились на нее. - И давайте так, девчонки! Какие проблемы в школе – независимо: что-то не понимаете или «двойку» схватили – сразу мне рассказывайте! Сразу! – Андрей решил «жестко» закончить разговор. – Алена уже была наказана, вспомните, что «темнила» с проблемами с учебой. – Андрей вспомнил и добавил. – Кстати, Ален, наши занятия надо продолжить, не жди проблем. Буквально сегодня-завтра посмотри, в чем нужна помощь – и подходи ко мне! «Ну что, «накачку» дал, посмотрим, как поведут себя», - подумал про себя Андрей. В выходные Андрей с удовольствием отметил, что обе девчонки «пыхтят» над уроками. Катя даже несколько раз подходила к Аленке и о чем-то консультировалась. А к вечеру воскресения уже Аленка подошла к Андрею обсудить их дальнейшие занятия. Во вторник Катя молча подошла к Андрею и показала дневник: две «тройки». - Не поняла или не учила? – Спросил Андрей. - Не поняла …. Мы это в нашей прежней школе еще не проходили. Честно. - Иди, учи! Что не понятно – спрашивай Аленку или меня. – Андрею не хотелось «ссориться». Сил заниматься одновременно и с Аленкой, и с Катей у Андрея не было, поэтому Андрей еще раз попросил Аленку помогать сестре и проверять ее домашние задания. А вот с Аленкой – Андрей занимался. Как и собирался, Андрей в субботу подошел для разговора к Валентине Николаевне, классному руководителю Кати. Выяснилось, что пока учителя делают «скидку» новой ученице, понимая, что той надо адаптироваться, тем более что программа и в самом деле была сложнее, чем в ее прежней школе. А вот по поводу вопроса «о поведении» Валентина Николаевна нахмурилась: есть уже замечания. И подраться успела, и «нехорошими» словами злоупотребляет, нагрубила «математичке» и умудрилась даже «за дружиться» с «плохой» компанией девчонок и мальчишек из 7-е класса, где их и «застукали» за «дегустацией» сигарет. - У нас не принято писать в дневнике замечания по каждому поводу. Мы все же – школа, и тоже ведем воспитательную работу. В крайнем случае, уже вызываем родителей в школу. – Пояснила Валентина Николаевна на вопрос Андрея – «А почему в дневнике нет замечаний?». - Катя! Это правда? – Зайдя в комнату девчонок, Андрей начал «допрос». - Да. – Катя не стала отпираться. Но потом опять заныла. – Я больше не буду … - Девчонки! Я вас предупреждал? Катя, тебя вообще персонально предупреждали! – Андрей был настроен решительно. – Короче, здесь не село, соседи к крикам не привыкшие, так что – лежать и терпеть, и не орать на весь дом! Катя, будь готова через 10 минут. Андрей взял тот узкий жёсткий ремень, который прапорщик назвал «портупейным». – Надо пробовать.
Виктория: Когда вошел в комнату, Катя стояла у кровати в одних трусиках. - Катя, еще раз предупреждаю! Привязывать здесь нечем и мебель портить я не буду, чтобы веревки вставлять. Лежи и не вскакивай, терпи! И никакого ора! – Еще раз предупредил Андрей. – А теперь – снимай трусы и ложись. Лицом в подушку – чтобы криков было меньше. Руками – держись за спинку кровати или подушку. Катя послушно сняла оставшиеся на ней трусики и легла. Было непривычно без веревок. Андрей примерился и что есть силы врезал узким ремнем поперек попки. Катька взвыла! – Видимо боль и вправду сильная. Андрей, не останавливаясь, врезал ремнем еще раз 5. Катька все же смогла взять себя в руки и старалась теперь кричать в подушку. А вот попка «виляла», Катя почти перевернулась на бок. - Алена, держи крепко Катю. Попа – кверху, набок – не переворачиваться! Так уже получалось лучше: Алена, пусть и с трудом, но удерживала сестру. Сколько пороть? – Посмотрим по состоянию попки, военный что-то говорил про 50-100. Порка продолжилась, судя по реакции Кати, действительно было очень больно. Останавливаться Андрей не хотел, а собирался ориентироваться по реакции Кати. Андрей обратил внимание, что, во-первых, ремень частенько ложился не «плашмя», а врезался «ребром», и это вызывало истошный вскрик Кати, во-вторых, кольца на портупее тоже врезались в зад и сразу оставляли набухшие полукруги. И все же пока Андрей не мог понять – насколько сильно наказан зад. Следы были совсем иные, чем от розог. Однако Катя извивалась все сильнее и сильнее. Подушка заглушала крики (Катя все же старалась честно «кричать в подушку»), но шум они все равно наделали для соседей! Постепенно попка приобретала «напоротый» вид: узкие следы ложились и рядом, и в «перехлест», и «ребром». Катя же буквально рвалась из рук Аленки, та еле-еле удерживала ее, хотя ее попка постоянно изворачивалась от ремня, так что удары попадали и по бедрам, и ногам. Наконец, «внутренний запас» терпения у Кати, видимо, исчерпался, потому что она просто взвыла: «Не могу больше!!». Пришлось остановиться и дать Кате прийти в себя. А затем – повторить все снова, с силой нанося удары по всем местам на попке и ногах, которые подставляла Катя. В этом цикле до крика «Не могу больше!» Катя продержалась куда меньше. И снова – отдых, и снова узкий жесткий ремень в разных положениях врезался в попку. Андрей все же старался бить именно по попке, а не по бедрам. Во время очередного «отдыха» Андрей грубо встряхнул Катю и ужасно выговорил: «Значит так! Получила ремнем по заду, подергалась и снова ложись на живот!! Буду пороть тебя до тех пор, пока не приучишься подставлять задницу кверху! Да пойми, по бедрам же больнее! В твоих интересах – чтобы именно по попке. Поняла?!». Катя все же стала стараться «лежать кверху попой». Андрей сейчас уже не торопился, просто ждал: пусть через 10 или 15 секунд, Катя нехотя «выставляла зад». Аленка тоже приноровилась удерживать сестру. Счет ударам Андрей потерял, смотрел на попку и оценивал: насколько она испорота. Следы от «старых» ударов стали проявляться все резче, и становилось понятным, насколько высечена попка. Правда, Андрей не мог оценить, насколько болезненна сама порка: понятно, что достаточно больно, но вот насколько? Катя уже несколько раз доходила до «пика», близкого к истерике, но Андрей не прекращал пороть. Однако все же надо было кончать, поэтому Андрей объявил: «Осталось 30 ударов. Засчитываю только те, когда «сверху по попке», так что «подергалась» - и ложись «кверху попой», а не набок, иначе мы так никогда не закончим!». Порка продвигалась медленно, потому что «правильно ложиться» занимало у Кати по 10-15 секунд, а то и больше. Андрей терпеливо ждал и с силой опускал ремень только тогда, когда попка была «в правильно положении». Наконец, все завершилось. Старые «следы» все сильней наливались «цветом», показывая степень выпоротости попки. – «Что ж, завтра увидим, что будет на попке», - решил про себя Андрей. Если же оценивать состояние самой Кати, то было видно, что она «вымотана» поркой, и пребывала в состоянии, подобном после большого количества розог. - Андрей, давай смазывать мазью! Тут явные синяки будут по всему заду. – Вмешалась Аленка. Смазали, Андрей не стал возражать. Андрея напрягало, что рев и стоны Кати никак не прекращались, нервничала, естественно, и Аленка, находясь в одной комнате с сестрой. Прошел почти уже час, а Катя так и не могла до конца успокоиться. Наконец все улеглись спать. Андрей даже предложил Аленке временно поменять кровать: уложить Катю в комнату Андрея, на его кровать, а Андрею и Аленке расположиться в комнате девчонок. Наутро «полезли следы». Андрей, ни мало не стесняясь, как «куклу» развернул Катю на живот и стянул трусики. Внимательно все осмотрел. Попка вспухла, в большинстве своем начала приобретать темно-фиолетовый и синий цвета, там, куда попадали кольца с портупеи – ближе к черному, а там где ремень ложился «плашмя» – ближе к ярко-красному. Осмотрев бедра, Андрей сделал «зарубку в голове» - никаких больше порок по ногам и бедрам, только попка, только ждать когда ляжет в правильное положение «кверху попой»: чутье подсказывало, что «бедренные» следы продержаться слишком долго. Картина наказания становилась понятна, «тайны» наказания портупейный ремнем начали открываться. И конечно на ощупь попка была ощутимо болезненна. Причем болела «изнутри» вся попка. Андрей пожалел, что бросил считать удары, потому что было не понятно как наказывать в дальнейшем. И еще Андрей испугался, хотя и не подал вида: Валентина Николаевна права, здесь вам не «дремучее» село, а областной центр, и в таком виде отправлять Катю в школу … Н-да, запахло проблемами. К тому же родители Андрея – сейчас рядом, и они «ни сном, ни духом» о методах, которыми Андрей воспитывает своих двоюродных сестер. Не хватало еще, чтоб родители в гости сегодня пришли! - Андрей! Ты как Катьку в школу отправлять будешь?! Скандал же будет! – Поняла серьезность ситуации и Аленка. Катька «хандрила» с утра, но все же ближе к обеду встала, позавтракала. Надо было решать со школой на завтра: сидеть Катька могла, уже сносно, хотя видно, что все болело. - Катерина, покушаешь, - и умывайся, и садись за уроки. Вместе сделаем! – Нарочито по-деловому распорядился Андрей. – Да, когда у тебя физкультура в школе? - В четверг. А что? – Катя сообразила, - Ну да, физкультура … А можно … отпроситься? Выглядела Катя «заторможенной», что ли … Безучастной. Усадив Катю за стол, Андрей буквально «вытаскивал клещами» - «что задано?». Письменные задания сделали, Андрей напрямую подсказывал решения и объяснял «почему так». Убедившись, что «что-то» в голове Кати отложилось, переходили к следующему заданию. Дав отдохнуть, Андрей тем же методом «понуканий» добился, что и устные задания Катя по два раза ответила почти без ошибок. Алёнка не вмешивалась и демонстративно молчала. Это нервировала Андрея, но он понимал и Аленку, поэтому, убедившись, что на «базовом уровне» Кате выполнила домашние задания, Андрей, наконец, оставил ее в покое и ушел в свою комнату. Наутро, как и обещал Андрей, обе сестры пошли в школу. Андрей еще раз утром «развернул» Катю и осмотрел следы – «Да уж, если так продолжиться – попка неизвестно сколько будет темно-фиолетовая». Понедельник и вторник прошли внешне спокойно. Беспокоило, что Катя была слишком «послушной», а точнее подавленной и безучастной, но «теребить» ее Андрей не стал. Во вторник Катя показала дневник: рукой Валентины Николаевны была написана просьба для Андрея подойти в школу для беседы». - Что опять случилось? – Встревожился Андрей. - Не знаю, Валентина Николаевна после уроков пригласила меня к себе и попросила тебя подойти в школу. – По всему, Катя тоже не представляла причину вызова Андрея в школу. На этот раз времени у Валентины Николаевны было мало, поэтому разговаривали «в быстром темпе». - Андрей, что у вас случилось дома? С мамой Кати плохо? – С нескрываемой обеспокоенностью начала Валентина Николаевна. – Второй день наблюдаю Катю в подавленном «безучастном» виде. Сегодня еще другая учительница подходила – интересовалась, что с Катей такое? - Затрудняюсь сказать. – Ушел в «глухую» Андрей. – Но с мамой все нормально, без изменений. - Андрей, мы взрослые люди! Что случилось? – Настаивала Валентина Николаевна. – Погодите … Наш с вами разговор о Кате перед выходными … Вы, что, наказали Катю? Наказали ТАК, как я думаю?! – В голосе Валентина Николаевны звучало возмущение. – Ну, знаете …. Всегда считала вас разумным человеком! Опекуны, тетя и дядя, в курсе случившегося? - Валентина Николаевна, я вас услышал. Сам не ожидал … такой реакции. – Андрей понял, что лучше говорить откровенно. – И еще, можно Катю в четверг отпросить с 4-ого урока? Тут такое дело … - Так … Четверг … Сейчас посмотрим какие уроки … - Валентина Николаевна уткнулась в расписание. – Так … Физкультура!! – Возмущенный взгляд скользнул по Андрею . – И что?! Так теперь всегда будет? Слушайте, Андрей, я прямо скажу: снова такое повторится – и я приглашаю в школу законных опекунов Кати, тетю и дядю, и разговор будет серьезный! Мы поняли друг друга? «Все же «буря» прошла стороной», - почти довольный, Андрей возвращался домой. Катя, тем временем, приходила в себя и уже вовсю улыбалась. Занятия с Аленкой тоже дали результат: неожиданные «четверки» по физике и геометрии служили тому подтверждением. Более того, Аленка «нашла общий язык» и с учительницей «русского языка и литературы», что было отрадно, и решало еще одну проблему «со школой». Все же в воскресение Андрей опять собрал девчонок на кухне за общим столом. - Девчонки, а ведь неделя неплохо прошла! – Решил подбодрить девчонок Андрей. – Аленка вон «четверки» таскает, Катя – тоже спокойно неделю отучилась. Давайте так и держать! Однако девчонки чего-то ждали от Андрея, что-то, что их волновало. - И по наказаниям. Прежде всего, сами убедились, что можете нормально учиться и не нарываться на «приключения». – Андрей решил вновь озвучить позиции. – Катя … Получила за дело, и обсуждать здесь нечего. Девчонки выжидательно смотрели, но молчали. - Да, девчонки. Будут. – Андрею непросто было подобрать слова, так чтобы и «не завести» девчонок, но и чтобы до них «дошло». – Катя … Ничего не изменилось. Ремень для тебя будет, судя по всему – регулярно. Алена, надеюсь, что не будет доходить до этого, но … Ты поняла? - Понятно. – Почти одновременно ответили девчонки. Затем уже Аленка. – Андрей, с Катей вышло слишком строго. Так неправильно. Наказывай, но … мы же девочки. У нас дома так строго только взрослых парней лупили. На удивление, учеба в новой школе давалось девчонкам намного лучше, чем в их «старой» школе. Аленка неожиданно для себя «вытянула» всю математику, пошли «четверки» по физике, правда, с химией учеба шла с «провалами». Андрей с Аленкой подумали и решили: твердая «тройка» за четверть по химии, по крайней мере за текущую, – это то, что всех устроит. А с алгеброй и геометрией – стоит «поднапрячься» и попробовать выйти на «четверку». Андрей не поленился дойти до «физика», тоже неплохо его помнил, объяснил, что Аленке нужны «крылья», успех, а потом уже будет «держаться за достигнутый успех». «Физик» долго рылся в журнале, прикидывал, но в итоге – «хорошо, давайте попробуем, вот тут и тут подтянуть и исправить придется; может даже подойти и переписать самостоятельную работу». Заминка возникла с самой Аленкой: заниматься приходилось много, «выкладываться по полной», а она, по честному, не была готова учиться с такой отдачей и напряжением; в «старой» школе такой задачи и не возникало. Здесь и возник деликатный разговор между Андреем и Аленкой. Задача Андрея была непростая: и Аленку не напугать, и добиться «согласия». - Ален, давай поговорим. Только до конца выслушай, чтобы понять, что я тебе предлагаю, а не делай поспешных выводов. Договорились? – Осторожно начал Андрей и изложил свой план. План сводился к тому, что если раньше НАКАЗЫВАЛИ, пороли за «плохую» учебу, то сейчас попробовать СТИМУЛИРОВАТЬ, «подталкивать», когда «ну никак не получается». - Ален, ну смотри, учишь-учишь, и никак в голове не хочет уложиться. Или, по-честному скажем, нет сил себя заставить. – Андрей пытался довести идею до Аленки. – Вот тогда – умеренный ремень. Подчеркиваю, умеренный: больно, но лишь настолько, чтобы взять – и выучить. – Андрей подумал и решил «подвести черту». – Короче, Ален, я настаиваю! Давай попробуем!! Вскоре представилась удобная ситуация проверить на практике. Андрей взял все тот же узкий ремешок, которым впервые наказывали Катю. Аленка невольно вздрогнула. – «На пределе болевого порога, пока еще можешь терпеть! Не сильнее – это не наказание», - пояснил Андрей, увидев испуг Аленки. По «кусочкам» начали учить и запоминать: «параграф из учебника – ремень», «параграф из учебника – ремень» … Как и ожидал Андрей, тактика сработала: когда 3-5 раз повторялся «кусочек» материла, и каждый раз «закреплялся» 5-10 сильными ударами ремнем, то … в конце концов – запоминалось! Сначала Андрей бил умеренно, стараясь не вызвать «негативной реакции» Аленки и не напугать ее, то к концу, к 4-5 повторению, уже сильными ударами буквально «вбивал» «материал». Аленка к этому времени тоже уже пообвыклась, и концентрировалась на «материале», практически без слез, боль помогала ей запоминать, а не отвлекала. Андрей, тем не менее, видел как отражается на заду «вложение» нового материала, и представлял уже как все это «хозяйство» будет выглядеть завтра. Тем не менее, Аленка быстро смогла приспособиться запоминать, «закрепляя» болью. - Ладно, все, Ален, закругляемся. – Решил Андрей. – Мы так с тобой «закрепили», что не самый лучший вид завтра будет иметь твоя попка. Конечно, так и вышло: когда Аленка утром осмотрела в зеркало результаты вчерашней «учебы», то чуть не расплакалась – настолько жалко ей стало свою попку. Однако спокойно пошла в школу: постоянная умеренная боль присутствовала, но почти не отвлекала. Андрей правильно предупредил: наказание – это наказание, а как вчера «учились» - «умеренное» воздействие. Катю же они перепугали: когда она увидела, как Андрей все порет и порет, и конца не видно, старшую сестру, недавние воспоминания о собственном наказании вспыхнули с новой силой. Успокаивали ее вместе и Аленка, и Андрей, объясняя, что ничего страшного не случилось, и Аленку совсем не наказывали. Всю неделю Андрей не «трогал» Катю, давая окончательно оправится от последней порки. Домашние задания – проверял регулярно, не давая «слабину». За ошибки – даже не грозил наказанием, а просто терпеливо объяснял и заставлял переписывать. И все же в субботу он был снова у Валентины Николаевны. В этот раз Валентина Николаевна даже в чем-то похвалила Катю, но «недоговоренность в голосе» чувствовалась. - Валентина Николаевна, извините, но давайте начистоту. – Предложил Андрей. - И опять с такими же последствиями? – Валентина Николаевна явно размышляла, что имеет смысл рассказывать Андрею. – Хорошо, вы вправе знать, но давайте … без последних эксцессов? Жалобы на Катю были, и схожие с прежними. Больше всего беспокоило, что она еще больше «сдружилась» с «плохой» компанией из 7-е класса. - В «7-е» - по простому, «отстойный» класс, «подборка» неблагополучных детей. – Пояснила Валентина Николаевна. – Мы очень обеспокоены, когда к ним присоединяются «благополучные» дети. Помолчав, Валентина Николаевна продолжила. - Андрей, надеюсь на ваш здравый смысл! С Катей – конечно надо поговорить и …. – Валентина Николаевна сделала паузу. – Наверное, и наказать надо. – Подумав, добавила. – Однако я повторяю, Катя должна прийти в школу в понедельник в нормальном виде, а не как в прошлый раз! Иначе вы не оставите мне выбора, и я приглашу в школу официальных опекунов девочки. Давайте до этого не доводить! Придя домой, Андрей отозвал в свою комнату Катю, которая уже была «как на иголках». - Катя, все никак не угомонишься? И это компания из 7-е …. – Андрей думал как лучше, пока словами, убедить Катю. – То что будешь наказана, это понимаешь? - Да. – Катя кивнула. К наказанию, чувствовалось, она была морально готова. - Тогда спрошу по-другому: насколько строго тебя нужно наказать, чтобы больше я про компанию из 7-е не слышал? – Понимая, что Катя «морально» готова, Андрей решил говорить прямо. - Андрей … Строже … я не выдержу!! – Катя расплакалась. – Ну очень больно! И потом, все долго болит. Хуже, чем розгами! - Катя, давай так. 100 ремней. Если увижу, что совсем больше не можешь терпеть – остановлюсь. - Предложил Андрей. – И сразу уточню: лежать только «кверху попой», не уворачиваться, не крутить задом. «Покрутилась», собралась с силами – и ложись снова «кверху попой», договорились? В этот раз Катя «морально» подготовилась, потому что без лишнего плача сразу разделалась и легла, вцепившись в подушку. Андрей попросил Аленку помочь держать Катю. Посмотрел – старые следы всех цветов покрывали попку, часть уже стала «желтеть», но много было и темно-фиолетового. И сейчас снова пороть …. Катя вела себя уже намного лучше, делала над собой усилие и после «выкрутас» ложилась правильно, «кверху попой». Порка продвигалась медленно: Андрей сейчас не лупил, как попало, а терпеливо ждал, когда попка будет «кверху». Катя старалась терпеть, но к 40 удару, уже «пробрало». Помня обещание Валентине Николаевне и жалея Катю, Андрей объявил: «Катя, еще 30 – и заканчиваем, давай, соберись с силами». «Собраться с силами», видимо, было проблематично, потому что Катя после очередных 5 ударов начинала вырываться, Аленка еле удерживала. «Положительный момент», который Андрей отметил сразу – Катя была по окончании порки куда в лучшем состоянии, чем в прошлый раз, во всяком случае, не выглядела «полностью вымотанной и обессиленной». В постели, как показалось Андрею, тоже быстрей успокоилась и лишь тихо, но непрерывно, стонала. Андрей отвел Аленку в сторону: «Ну что думаешь?». – «Лучше, конечно, в прошлый раз она была «совсем никакой», - согласилась и Аленка. В понедельник, провожая Катю в школу, Андрей попытался подбодрить ее: «Все закончилось, смотри не реви. Давай, думай о школе, с «дурной» компанией кончай, и не «кисни». Сидеть можешь?». Андрей ждал реакции от Валентины Николаевны, но увидев Катю, пришедшую из школы, понял что та «держится» и даже где-то улыбается. В среду все же не выдержал, снова развернул в кровати Катю как «куклу» и посмотрел что с попой: конечно, вся в «цвете», буквально радуга на все цвета. – «Болит вся, такая тупая боль, сидеть и двигаться больно». Между тем, занятия с Аленкой по «вколачиванию» знаний ремнем продолжались: Аленка уже смирилась и где-то даже оценила «плюсы», что и в самом деле лучше «укладывается». Однако на физкультуре – очень неприятно чувствовала себя в раздевалке, когда все косились и шептались. Спасало то, что Аленка – девушка «контактная» и «компанейская», так что врагов у нее не было, никто не дразнил, а только сочувствовали и удивлялись. В субботу Андрей вновь пришел в школу к Валентине Николаевне. Та только головой покачала – девчонки с физкультуры все растрепали по «радугу» на попе Кати. Все быстро дошло до Валентины Николаевны. - Андрей, не знаю, что и делать с вами! – Достаточно миролюбиво начала разговор Валентина Николаевна. – Ну, что, снова наказали? Весь класс обсуждает. – И добавила. – А со старшей, Аленой? И с ней … такими же методами? Она же взрослая девушка, ей же откровенно стыдно! Валентина Николаевна помолчала и продолжила. - Разговаривала я с Катей. В понедельник сразу и поговорила…. Андрей заинтересовался: «И что?». - Молчит, не жалуется. Говорит все нормально. – Валентина Николаевна, уже почти спокойно. – Ладно, хоть в нормальном состоянии в этот раз пришла, а не как в прошлый раз – вся «раздавленная». – Все же думаю поставить в известность опекунов девочек о том, что происходит. Каждую неделю, и - одно и то же! - Жалоб на Катю в этот раз не будет. Хватит! Будем и мы, педагогический коллектив, подключатся к воспитанию, если дома – только ремнем и могут воспитывать! – Неожиданно резко закончила Валентина Николаевна. – С Катей – думайте… как иными методами воспитывать. А Алену – не позорьте взрослую девушку! Не позорьте, это совсем уже ни в какие ворота не лезет! Никого, понимаете – никого, в классе у Алены так не наказывают!! Когда Андрей пришел домой, Катя сразу подскочила с вопросом: «Ну что, снова пороть будешь? Опять наябедничали?». - Катя, а сама скажи: есть за что? – Устало спросил Андрей. - Ее..еесть. – Выдавила Катя. Андрей лишь устало махнул рукой и ушел в свою комнату. Поняв, что что-то случилось сегодня с Андреем, Катя радостно пискнула, что избежала наказания, и убежала в свою комнату.
Виктория: Глава V. Вперед, к знаниям! Теги: строгое воспитание, порка, наказание девочек, розги. Незаметно подошла зима. Наступление зимы ознаменовалось несколькими событиями, и все – приятные. Во-первых, Галина, мамина сестра успешно завершила лечение в травматологическом отделении и могла уже выписываться домой. Правда, на работу выйти она не могла (получила инвалидность), так что как минимум полгода за ней требовался уход как за «лежачей». Однако все срослось, врачи заверили, что через полгода «встанет на ноги». Естественно встал вопрос о возращении домой и Аленки с сестрой, так как кто-то должен был ухаживать за Галиной, и без участия Аленки было никак не обойтись. Во-вторых, девчонки, и Алена, и Катя показали хорошие, если не отличные результаты в учебе. Алена не только получила по итогам 2 четверки «четверки» по алгебре, геометрии и физике, что уже было громадным достижением с учетом ее проблем в «старой» школе по этим предметам, но и настолько поладила с учительницей по «русскому языку и литературе», что записалась в литературный кружок. – И это на фоне мрачных прогнозов «училки» из «старой» школы, что выше «трояка» по этим предметам (русский и литература) Алена не способна иметь в принципе. В-третьих, Катя тоже закончила четверть практически на одни «четверки». Математика, правда, так и не давалась Кате, а вот по гуманитарным – где «просто выучить», успехи были несомненны. Правда, большая заслуга в успехах «гуманитарных» предметов была в «волшебном ремне», который Андрея не раз брать, чтобы полечить Катю от «лени» и «забыла». «Лечил» хорошо, потому что после «случайной» тройки» и «лечения» обязательно появлялась череда «четверок». Единственно, «лечить» приходилось нередко, потому что лень была хитрая и просыпалась то по одному предмету, то по другому. Совсем вылечить лень пока не получалось. Приятно Андрею было и то, что Валентина Николаевна, прежде хмурившая взгляд в разговоре об успехах Кати, однажды сказала: «Честно говоря, Андрей, вы меня удивили. Не хочу обсуждать ваши воспитательные методы, но Катя действительно меняется на глазах, почти все учителя ее только хвалят. Даже с поведением – не могу ни за что серьезно поругать». А когда выяснилось, что и Аленка продвинулась вперед, не без помощи Андрея, обе классных руководительницы – и Аленки, и Кати - стали смотреть на Андрея даже с каким-то уважением. Огорчало, что вот после такой прекрасной школы и достигнутых успехов девочкам предстояло вернуться в свою «старую» «сельскую» школу и … растерять все приобретенные успехи. В новогодние праздники Андрей с родителями и девчонками уехали к ним домой. – Помогать обустраивать «пустой» дом к возвращению Галины. Приехала даже Светлана, старшая сестра. Приехала не одна, а с детьми, Наташкой и Оксанкой. Вот только у Светланы было не так все «ажурно»: с садиком для Оксанки вопрос решился, и не плохо, а вот тот дальний район Московской области, где вахтой работала Светлана, имел настолько ужасную школу, что хуже даже их «сельской». Как выразилась Светлана, Наташка просто деградирует там. Девчонки же, Аленка и Катя, наоборот хвастались своими достижениями. Правда, вопрос ними был решен – забирать после праздников документы из «новой» школы, где они проучились несколько месяцев и возвращаться в «родные пенаты». Вопрос неожиданно подняла Светлана: можно ли и Наташку устроить в «городскую» школу, которую так нахваливали девчонки. – А то ведь «отупеет» девчонка, а ведь Наташка – она способная. - Да наверное можно. – Переглянулись родители Андрея, понимая, на что намекает Светлана. – На следующий год. Можно попробовать переговорить. Сложно сказать какой и когда состоялся разговор между родственниками: Галиной, родителями Андрея и Светланой, но несколько дней все они ходили задумчивыми, ничего не рассказывая ни Андрею, ни девчонкам. Предложение, прозвучавшее от Галины и Светланы, озадачило Андрея. Родители Андрея находились тут же, но отмалчивались. - Андрей, девчонки в восторге от «городской» школы и … от тебя. - Начала издалека Галина, мамина сестра. - Мы со Светланой тебе очень благодарны, как ты всем нам помог и управился с девчонками. - Ага, в восторге от меня … - Невольно, про себя, подумал Андрей. – А еще, наверное, в восторге от розог и ремня, которые эти девчонки получали… «Ходили вокруг да около», но в итоге прозвучало совсем несуразное: Катю и Наташку забрать в «город», в «городскую» школу, под надзор Андрея. Дифирамбы про успехи Аленки и Кати можно опустить … - Да вы чего?! – «Выпал в осадок» Андрей, сразу прикинув. – Одно дело практически взрослая Аленка, которая и в самом деле честно взяла на себя все хлопоты в квартире Андрея, и о себе с сестрой, да и, по честному, Андрею немало облегчила ведение хозяйства. А сейчас предлагают – трусики-маечки-платьица … Е-прст!!! - Да вы чего?! Это же – девочки! Маленькие девочки!! Я что с ними делать буду?! – Андрей никак не мог «вынырнуть из осадка». – Стирать? Убирать? Обихаживать их? Сопли им вытирать? Видимо, именно эти контрдоводы приводили и родители Андрея в разговоре с Галиной и Светланой, потому что активно закивали в подтверждение слов Андрея. - Галин, ты пойми, ладно бы – к нам с мужем… Так мы взять не можем при всем желании, у нас маленькая «однушка». А Андрею то такое, простите, ярмо?! – Напористо заговорила мать Андрея под активные кивания мужа. – Галин, Светлан, вы сами подумайте, о чем просите?! Неизвестно какие доводы звучали еще, но 2 дня все «взрослые» ходили озадаченные. Однако, через 2 дня к разговору вернулись. - Ну хорошо, постирать, погладить, приготовить … Я бы помогла… - Осторожно начала мать Андрея. – Но ведь, в самом деле – маленькие девочки …. Мы и брать то боимся, вдруг что случится?! Неизвестно сказать, что повлияло на позицию родителей Андрея (Андрей полагал – доля бабкиного наследства!), но вскоре родители Андрея были не столь категоричны, точнее, «мы и не против, но Андрей что скажет?». С трусиками-платьицами – тоже вроде не проблема: постирать-погладить пару раз неделю. С «покушать» - тоже решили: и в школе кормят, и отличный магазин с кулинарией в доме, и кастрюлю с супом наварить на 2-3 дня после работы … Да и Андрей не безрукий. А новая машина для Андрея (как раз из бабкиной доли наследства) – еще одни существенный довод. - Ладно, а сами Катя и Наташа что думают по этому поводу? – Задал вопрос Андрей. Видимо, и это «взрослые» обсудили, потому что вскоре уже девчонки начали перешептываться между собой. Андрей же, уже привыкший советоваться с Аленкой по «девчоночьим» делам, спросил ту – «Что думаешь?». Аленка уже была в курсе, тоже озадаченная. – «Ну а что, смотри, Андрей, мы же управлялись, и несколько месяцев». Окончательную точку подвела Светлана (старшая сестра). Отозвала Андрея, сестру Катю и свою дочку Наташку и провела «беседу». - Андрей, давай прямо. Наказывай девчонок, никаких претензий! Едут учиться – вот пусть и учатся хорошо. За поведение – тем более. – Светлана посмотрела на Наташку, свою дочь. – По Наташке специально уточняю: да, «неженка» она у меня. Но никаких ей поблажек! Катю ведь часто порол? Вот и Наташку наказывай. – Светлана посмотрела на девчонок. – Всем понятно? Как часто и сколько Андрей посчитает необходимым – так и накажет. Никаких жалоб чтобы от вас не слышали. Со школой утряслось все на удивление удачно. Катю уже знали. Как Аленка «подтянулась» - тоже помнили и оценили. Поэтому Наташка прошла небольшой тест, и успешно, и ее одобрили, хотя и была середина года. Вошли в положение. Снова хлопоты с обустройством. Наконец, когда родители ушли, Андрей опять собрал девчонок на кухне. - Катя, Наташа, в школе не ленитесь. Ведите себя хорошо. В комнате – чтобы был порядок, и вообще … по квартире тоже помогайте. – Андрей задумался. - Наташка, плохо будешь учиться – Андрей тебя выпорет! – Вклинилась в паузу Катя. - Катя! Не перебивай. – Андрей подумал и обратился к Наташке. – Наташа, в самом деле, мама Света при тебе все сказала. Буду, если необходимо, наказывать тебя, и чтобы никаких капризов из-за этого! - Больно? – Простодушно спросила Наташа. - Знаешь как больно! Лучше слушайся! – Снова вклинилась Катя. Совсем пугать девчонок Андрей не хотел, поэтому перевел разговор на другую тему. Интересно, на что обратил внимание Андрей, теперь Катя на правах «старшей сестры» пробовала себя на роль Аленки, «командуя» Наташкой. В первый учебный день после каникул Андрей проводил Катю и Наташку до школы. Катя сама упорхнула в свой класс, а Наташку Андрей «сдал с рук на руки» ее учительнице, по виду - совсем еще девушке после института. Поговорить, к сожалению, им не удалось, но учительница улыбнулась и кивнула – «Не волнуйтесь, все хорошо будет». К сожалению, совсем спокойно день не прошел. Первой прибежала Наташка из школы, разбросала обувь и пальто в прихожей, промчалась в комнату и там тоже «комом» бросила школьную одежду на кровать. - Наташа! Аккуратно прибери одежду в прихожей, в комнате – тоже аккуратно повесь школьную форму. - Андрей решил сразу «навести порядок». Когда все это было сделано, Андрей демонстративно достал из шкафа ремень и подозвал Наташку (та уже притихла в ожидании «что сейчас будет»). - Наташа, давай сразу приучаться к порядку. Зачем все разбросала? – Преувеличено строго спросил Андрей. – Ты дома так же делала? - Я больше не буду … - Заскулила Наташка, чувствуя, что ее собираются наказать. - Конечно, не будешь. – Сурово сказал Андрей. – А теперь снимай халатик, колготки, трусики. – Заметив, что Наташка медлит, Андрей повторил. – Наташа, если ты не будешь слушаться, то тебя еще строже накажу! Давай, побыстрей! Наташку наказывали не первый раз, поэтому после этих слов Андрея, она, зная, что и в самом деле могут дополнительно наказать, уже быстро разделалась, аккуратно сложив одежду на стул. Однако Андрей не спешил ее пороть, наоборот вручил ей ремень в руки и попросил осмотреть и потрогать его. - Катя тебе рассказывала про ремень? Он больнее розги наказывает. – Нагонял страху Андрей. – Вот представь, мы сейчас тебя этим ремнем выпорем! Андрей прижал к себе плачущую Наташку (она тоже прижалась к Андрею и обняла его). - Наташ, пойми, надо слушаться, надо хорошо учиться, надо по дому помогать. – Андрей нежно погладил Наташку, прижавшуюся к нему еще плотнее. – Ремень – это очень-очень больно, можешь у Кати спросить. Ты понимаешь, что тебя придется наказывать, больно-больно? Считая воспитательную работу выполненной, Андрей просто сказал: «Ладно, глупышка, одевайся. Но помни: в следующий раз обязательно выпорю, больно-больно». Вскоре прибежала разгоряченная Катя, имея вид, что с кем-то только что подралась. Так и есть: громко комментируя какая Ленка - (непечатно) – и как она ей –(непечатно) – и т.д. Словом, подрались прямо в школе, при всех. Разнимала учительница. Дав Кате раздеться, Андрей толчком отправил Катю в «девичью» комнату и продолжил «воспитательную беседу». - Вы чего, девчонки, сдурели? В первый день, и одна уже разбрасывает вещи по всей квартире, другая дерется и матерится …. Вас может сейчас, одну за другой, выпороть?! Хорошенько так выпороть, чтобы минимум на неделю запомнили? – Устрашающим голос произнес Андрей. – Кстати, Катя, расскажи в подробностях Наташе, как больно наказывает ремень. Ты, надеюсь, не забыла еще? Вечером позвонила Светлана, все же волновавшаяся за Наташку на новом месте. Андрей рассказал про первые «шалости» с разбросанной одеждой. - Выпорол? – Спокойно спросила Светлана. - Нет, словами повоспитывал. – ответил Андрей. - Андрей, тебе что, неудобно, из-за того что Наташа – «неженка»? – Даже удивилась Светлана. – Как раз надо было за «мелочь» выпороть, чтобы сразу к порядку приучалась. Дай-ка мне Наташу к телефону… Видимо, Светлана много что сказала дочке, потому что та к концу разговора была вся в слезах. Наташке, видимо, на судьбе было написано быть наказанной на первой же неделе. Когда Андрей, задержавшись по делам, пришел домой в среду, то первое что услышал – это разговор Кати и Наташки. - Наташ, ну не плач. Меня, знаешь, как наказывают! – Пыталась утешить Катя сестру. – Тебя же раньше пороли? Оксанку и ту порют! Ситуация оказалась предельно ясной: в дневнике запись «Не выучила стихотворение». Оценки, правда, не стояло. - Наташа, ты что?! – Даже возмутился Андрей. – Ты, в самом деле, не выучила? - Я … я забыла. – Расплакалась Наташка. - Надо решать с Наташкой! Это понятно! – Подумал Андрей. – Может сразу хорошенько выдрать, чтоб надолго запомнила? – Посмотрел на Наташку и проговорил с угрозой в голосе. – Наташа, ты сама понимаешь, что сейчас я уже точно должен тебя выпороть? - Подумав, Андрей добавил. - Наташ, я вынужден тебя строго наказать … Наташа, видимо, все уже обдумала, потому что сразу сняла халатик, оставшись в одних трусиках, и подошла к кровати, ожидая дальнейших распоряжений Андрея. Андрей оценил, что, несмотря на обильные слезы, Наташка не пыталась спорить или упрашивать как-то Андрея вроде «Прости!». Проведя короткий «инструктаж»: «Ор не устраивать – есть для этого подушка! И – «попа кверху»: «поизгибалась» после удара – и сразу ложись снова попой кверху, а не боком, и конечно – не вскакивать!». Видимо, Катя ввела ранее Наташу в «правила», потому что та лишь кивнула, сняла трусики и легла, уткнувшись лицом в подушку. Все-таки мала девчонка, вон, попка какая маленькая. – Невольно подумал Андрей. – Но наказать – придется, и строго. Подумав, Андрей взял «проверенный» ремень, которым не раз до этого наказывал Катю. На удивление, Наташка повела себя очень даже прилично: на первых ударах ремнем, конечно, не удержалась и закричала, завертела попкой и «отворачивала» ее, и даже рефлекторно пыталась руками схватиться за попку, но уже к 10 удару старалась соблюдать «правила» - кричать «в подушку» и выправлять попку в положение «кверху» после «кручения». Даже не пришлось пока просить Катю придерживать сестру. Андрей порол все же «осторожно», постепенно наращивая силу ударов, давая Наташке приспособиться «как себя вести», но уже с 15-20 удара стал пороть строже. Наташка тоже к этому времени приспособилась: «покрутив» попкой, заставляла себе лечь правильно, попкой кверху. Однако Кате уже пришлось удерживать сестру от резких рывков. Остановившись на 25 ремне, Андрей оценил состояние Наташи: чувствовалось, что терпение вот-вот подойдет к концу, паузы пока Наташка возвращала попку «кверху» увеличились (Андрей не торопился и ждал «правильной позы»), вскрики усилились, и стали уже больше походить на истошный крик. - Наташа, молодец, хорошо держишься.- Попробовал поддержать Наташку. – Наташ, а вот сейчас придется действительно потерпеть: осталось 25 ремней, но наказывать буду больно. Готова? Выждав паузу и попросив Катю держать сестру крепко-крепко, Андрей и в самом деле стал пороть почти так же строго, как до этого наказывал Катю. «Терпилка» у Наташи кончилась где-то к 35 удару, потому что она уже заорала, оторвавшись от подушки: «Хватит!! Не надо!! Не надо!!». Да и Катя уже едва сдерживала «рывки» Наташи. Андрей был вынужден одной рукой сильно придавить Наташку («Не задавить бы!»), но все же решил выпороть до конца, уже не думая, что решат соседи. Глянул на попку: полосы от ремня хаотично переплетались, выделялись следы от колечек с ремня, похоже, что и «ребром» ремень частенько попадал – эти резкие грубые рубцы-полосы выделялись сильной припухлостью. Наказание, несмотря на уже откровенный вой Наташи, почти заканчивалось, поэтому Андрей порол уже последние удары в полную силу, когда Катя вдруг дернула Андрея за руку: «Смотри, Наташка описалась!». Присмотревшись, Андрей и вправду заметил растекающееся темное пятно на кровати. «Сорок пять», - невольно запомнил Андрей счет, на котором остановился. - Ладно, значит 40-50 ремней, даже лучше за 35 ремней не выходить в дальнейшем. – «Зарубил» себе Андрей. – В принципе, совсем неплохо - вполне строго можно наказывать Наташку, с учетом ее 9 лет. И тут же усовестившись, подхватил воющую Наташку на руки, отнес ее в ванну и поставил под теплый душ. Подумав, взял мягкую губку для мытья, намочил ее и старательно протер все тельце Наташки. Закутав Наташку в полотенце и «просушив» ее, Андрей отнес ее в «девичью» комнату. Катька, молодец, подсуетилась: скинула уже мокрое белье на пол и достала «свежее» из шкафа. Андрей посмотрел: только наматрасник промок – положил его к батарее сушиться, застелил «свежее» белье и уложил Наташку в кровать. На утро Наташка встала (естественно, попа болела, садиться - болезненно и «цвета» соответственно) и собралась в школу. Так с Катей и ушли. Андрей ожидал «реакции», но в этот день не последовало. Девчонки вернулись из школы, Наташка сразу за уроки: «Марина Петровна сказала все выучить, потому что я вчера уроки не сделала». Катя тоже юркнула за стол заниматься. А в пятницу, в середине дня, Андрея застал звонок. Марина Петровна, так, оказывается, звали учительницу Наташи, вежливо попросила завтра подойти в школу: «Мы же хотели познакомиться? И о Наташе надо поговорить».
Виктория: В субботу, как и договаривались, Андрей подошел к концу 5 урока. Наташа уже ушла домой. Марина Петровна была не одна: знакомая учительница, кажется, учила Андрея в 10-11 классах, присутствовала тут же, но вспомнить, как ее звать, Андрей не смог. - Андрей… Андрей Геннадьевич, давно хотела с вами пообщаться. – Дружелюбно улыбнулась учительница. – Вспомнили? В свое время, в 10-11 классах, вы были у меня одним из лучших учеников. – Она снова улыбнулась. – Наслышана о вас: Алена и Катя – это ведь ваши младшие сестры? Признаться, Алена запомнилась многим учителям: быстро подтянулась сразу по нескольким предметам. Вы ведь помогли ей в этом, верно? Да и по Кате Валентина Николаевна отмечает, что сильно девочка изменилась за эти 2 месяца. Тоже с вашим участием? - Мне приятно. – Только и нашелся, что сказать Андрей. – Действительно, помогал Алене, и с Катей пришлось повозиться. - Признаюсь, вы меня удивили, решившись сейчас и Наташу взять «под крыло». - По-прежнему дружелюбно продолжила учительница. – По сути, совсем еще маленькая девочка. Справитесь? – Выдержав паузу, она продолжила. – А я сейчас завуч в младших классах, так что решила поприсутствовать при вашем разговоре с Мариной Петровной. - Андрей Геннадьевич, я понаблюдала эту неделю за Наташей. – Перехватила инициативу Марина Петровна. – Действительно, хорошая, послушная девочка с неплохими способностями. Правда … - Здесь Марина Петровна остановилась, подумав. – Правда, прежде всего, Наташе сейчас нужна помощь и поддержка, я сказала бы даже, - забота. Девочка чувствительная и ранима. Сможете ли вы это ей дать? Возможно, имело все же смысл оставить ее с мамой? - Андрей Геннадьевич, не поймите нас неверно: мы, даже обсуждали это на педсовете, видим, что и с Аленой, и с Катей действительно произошел хороший прогресс за то время, пока они были под вашим контролем и вниманием. – Завуч помедлила. – Однако, Марина Петровна права: Наташа – это отдельный разговор. Девочке действительно, в первую очередь, нужно внимание и понимание, забота, а совсем не … излишняя строгость. - Андрей Геннадьевич, я стараюсь не злоупотреблять «тройками» и тем более «двойками». – Включилась Марина Петровна. – Всегда даю возможность детям исправить ошибки и получить «хорошие» оценки. – Марина Петровна продолжила. - Ведь и Наташе я написала в дневнике: «Не выучила стихотворение», но не стала ставить «двойку». Это же дети, Андрей Геннадьевич, совсем еще дети, и могут пока и «поторопиться», и даже «полениться», с них нельзя еще спрашивать слишком строго! - С Катей, признаем, ваша … строгость … возможно и была в чем-то оправдана, хотя я, и не раз, думала пригласить вас на беседу. Надеюсь, тему вы понимаете. – Тон завуча стал официальным. – Но мы категорически против строгих наказаний в отношении Наташи. Категорически против! Это наша позиция с Мариной Петровной. Поймите, с Наташей лучше действовать с позиции заботы и внимания, поддерживать ее, может даже похвалить лишний раз … - Андрей Геннадьевич, тем более, с тем же стихотворением все решилось: Наташа выучила и сегодня сдала на «пятерку». – Снова заговорила Марина Петровна. – Имело ли смысл … излишне строго наказывать? Ведь по поведению Наташи на следующий день было же сразу видно, что девочка очень серьезно наказана, чуть ли не в слезах просидела целый день на уроках. Когда завуч ушла, Марина Петровна придержала Андрея: « Надеюсь, мы услышали друг друга? А Наташа у вас – действительно способная и послушная девочка». Возвратившись домой, Андрей застал Наташу и Катю расстроенными, чуть ли не в слезах. - Звонила мама Света. – Пояснила Катя. - Наташа ей все рассказала. Так мама Света не только Наташку отругала, но и мне досталось! Сказала, что мало еще Наташке попало, и меня тоже надо пороть почаще. Пообещала даже маме Гале позвонить, чтобы и та меня отругала! - Наташа, а что ты сама думаешь? – Решил поговорить с Наташкой Андрей. – Я сейчас был в школе, и мне предложили отправить тебя назад, домой, к маме Свете. Может быть, так и сделать? - Ну тогда мама Света точно прибьёт Наташку! Наташка тогда таких розог получит, что неделю сидеть не сможет. – Авторитетно заявила Катя. – Наташка, ты что? Меня, знаешь, как поначалу наказывали?! Каждую неделю. А сейчас – даже хвалить стали в школе, вот … Наташка, похоже, тоже представляла, как ей влетит, если ее отправят домой, потому что сразу запищала: «Андрей! Не надо! Не надо меня домой отправлять!». - Тогда, девчонки, давайте определимся. – Решил «взять быка за рога» Андрей. – Катя. Катя, тогда тебе оставим 50-70 ремней. Спорить не будешь? – Дождавшись кивка Кати, Андрей продолжил. – Наташа. Про ремень поняла? – Дождавшись кивка и от Наташки, Андрей, подумав, определился. – Наташа, тебе будет 35-40. – Заметив, как напряглась Наташка, Андрей продолжил. Да, 35-40, и то – потому что младше Кати. - Катя! Не шуми! Наташа действительно младше тебя. – Обратился к Кате Андрей, заметив, что та попробовала возмущаться «так несправедливо!». – И, Катя, я так решил! Пока Наташе хватит 35-40 ремней, дальше посмотрим. Однако Андрей понимал, что разговор с Мариной Петровной в присутствии завуча – это «101 китайское предупреждение» для него, «драть построже» в итоге может закончиться скандалом в школе: если Валентина Николаевна как-то терпела и пыталась «закрывать глаза» на наказания Кати, то вот Марина Петровна – вряд ли будет так же «закрывать глаза»; не зря же даже завуча пригласила на беседу. «Лазейку» с Наташей Андрей все же обнаружил: на физкультуре они классом занимались с той же Мариной Петровной, в рекреации, не переодевая колготки, а только меняя верх одежды на «спортивный». Видимо, это обстоятельство и спасло Андрея от куда более серьезного разговора, потому что до трусиков на физкультуре Наташа не раздевалась после последнего наказания, и «разукрашенную» попу никто не видел. В понедельник Катя сама подошла к Андрею и доложила, что Валентина Николаевна распорядилась, чтобы Катя сама рассказала дома о сегодняшнем проступке. Ну конечно, опять конфликт с одноклассницей (потаскали друг друга за волосы), опять «неприличные» слова на всю рекреацию. Вытряхивание портфеля «соперницы» на пол – это уже «приложение» к случившемуся. При этом Катя активно доказывала: «Светка первая начала!». Андрей и сам понимал, что дело «темное» - «кто первый начал». Надо было подумать и о «справедливости». - Катя, а если так: сегодня – брысь за уроки, а завтра и послезавтра – по 25 ремней перед школой? Мы ведь уже как-то пробовали? – Предложил Андрей. - Я согласна! – Почти радостно воскликнула Катя. – Это я смогу вытерпеть. В самом деле, порка прошла удачно: Андрей утром забирал Катю из «девичьей» комнаты, порол на своей кровати. До 15-20 ударов Катя даже «крепилась», хотя и видно было, что «пробирает»: «мычала» и крутила головой, ревела во всю, обычно с 15-17 удара, уже сильно дергалась, забывая про подушку, начинала громко вскрикивать. И все же, подобный вариант наказания понравился Андрею: без лишней жестокости, но на пределе терпения, и при этом – выпоротая с утра задница весь день будет «напоминать» о наказании. Такой «вариант» пригодился и для Наташки. В среду (видимо, это ее несчастливый день) Наташка со слезами показала дневник с «тройкой», и, ревя ручьем, стала обещать Андрею исправить «тройку» до конца недели. - Тогда так поступим: сегодня получишь 15 ремней. А с завтрашнего дня – по 10 ремней перед школой. Как раз до конца недели и «растянули» наказание. – Решил опробовать Андрей «мягкий» вариант. – Посмотрев на Катю, Андрей заметил, что та просто «кипит» от такой несправедливости. Поэтому поколебавшись, добавил. – А если на этой неделе не исправишь, то в субботу после уроков получишь еще 25 ремней. Проблем не возникло и с Наташкой: «дисциплинированно», но ревя при этом в три ручья, Наташа подставляла попку «кверху», «отвертевшись» от боли прошлого «злого» ремня. Переносила наказание неплохо, 10-15 ремней были ей «посильны», успевала даже «просушить слезки» перед школой. Видимо, и в школе не ревела, и никак не выдавала свое утреннее «горе». Очень волновалась в субботу утром, но все же принесла долгожданную «четверку». Порка в 25 ремней «отменилась». Когда Андрей на неделе зашел в школу, то планировал пообщаться с Валентиной Николаевной - давно уже не интересовался успехами Кати, но вначале столкнулся с Мариной Петровной. - Все же наказали? – Покачала она головой. – Наташа так меня упрашивала ее спросить и исправить «тройку», что явно вы ее наказали и пообещали еще наказать? - Похоже, «утренние порки» остались незамеченными. – Обрадовался Андрей, и то хорошо. - Послушайте, позвольте я прямо спрошу? – Марина Петровна была и в самом деле заинтересована. – Вот с Катей, сестрой Наташи … Так и наказываете каждую неделю … вашими методами? Неужели ее родители так спокойно на это согласились? Они, в самом деле, знают в деталях о происходящем? - Да. – Просто ответил Андрей. – И мама Наташи недавно звонила, отругала Наташу буквально до слез и … - И …? Тоже знает в деталях обо всем? – Марина Петровна пыталась для себя понять и «уложить в голове». – Ужас! Просто ужас! И, что, у них дома это буквально в каждой семье? - Да. – Снова коротко ответил Андрей. И добавил. – Мама Наташи вообще сказала, что мало ее наказали … - Андрей Геннадьевич, мы с вами это обсуждали! – Твердо ответила Марина Петровна. – Нет!! Никаких этих ваших строгих наказаний! Разговор с Валентиной Николаевной вновь «высветил» старую проблему. Поколебавшись, Валентина Николаевна с неудовольствием отметила, что Кате так и не удалось выйти из-под влияния «неблагополучной» компании из 7-е. - К сожалению, продолжает «дружить» и «вращаться» в этой компании. – Валентина Николаевна была искренне огорчена. – Пока ничего серьезного не случилось, но … вы же понимаете? - Не понимаю! Школа никак не может найти управу на это «хулиганье», втягивающих в свою компании «благополучных» детей?! – Андрей откровенно «полез в бутылку». – По вашему, мне сколько раз нужно выпороть Катю, чтобы отвадить от этой компании?! Два раза, три или пять?! Да разберитесь же с вашими малолетними «отморозками»! - Зачем вы так! Мы принимаем меры. – В «оборону» теперь ушла Валентина Николаевна, не ожидавшая такого «напора» от Андрея, и сделала вид, что не «расслышала» про «выпороть». Домой Андрей пришел «на взводе», сразу же затащив Катю в свою комнату и устроив «разнос». - Катя! Мне надоело слышать про эту компанию! Сколько можно. – Андрей был и вправду зол, поэтому объявил. – Вообщем, дорогая, и сегодня получишь 50 ремней, и завтра получишь опять! И еще получишь, пока не прекратишь крутиться с этой компанией. Андрей и вправду тут же выпорол Катю, строго и больно, не жалея попку. Отхлестал так, что уже к 20 удару Катя взмолилась, что так больно, что не может терпеть. Андрей же лишь перехватил ремень поудобнее, и к концу порки довел Катю почти до истерики. На следующий день Андрей, едва Катя пришла из школы и переоделась, вновь утащил ее к себе в комнату и отхлестал по уже изрядно «потрепанной» попке. Катя, к некоторому удивлению, лежала спокойно (насколько могла) и обреченно принимала наказание, не пытаясь протестовать. А по завершению, бухнулась на свою кровать, уткнулась в подушку и долго-долго горестно ревела. Андрею и жалко было Катю, но и с ее компанией он хотел «закрыть вопрос». Звонок Валентины Николаевны на следующий день и приглашение «подойти в школу» Андрей воспринял спокойно. Подошел, как и договаривались. Валентина Николаевна, это было заметно, чувствовала себя неудобно. Всячески заверив Андрея, что вопрос с компанией 7-е «на контроле», попросила «не горячиться». – «Решим! Обязательно решим! Всем это уже надоело». В самом деле, через несколько дней, Катя почти радостно объявила Андрею, что ее обозвали «стукачкой и предательницей», но не решились тронуть. Видимо, в школе этот «7-е» всех так «допек», что в школу вызвали (как узнал позднее Андрей) родителей всех «заводил» и провели серьезный разговор … Нормализовав ситуацию с Катей (хотя ремень по-прежнему приходилось нередко брать и воспитывать), Андрей решил заняться Наташей. Его вдохновляло, что с Аленкой удалось ощутимо подтянуть учебу, так почему бы и не «подтянуть» Наташу? Что мешает «отлично» учиться? С этим и подошел к Марине Петровне. – В принципе – да ничего не мешало! - Умненькая девочка, старается. – Охарактеризовала ее Марина Петровна. – По правде, чуть-чуть не «дотягивает» до «отличных» оценок. Надо больше заниматься. Это Андрей и попытался донести до Наташи: что чуть больше старания – и ничего не мешает выйти на «пятерки». - Буду сейчас каждый день проверять твои домашние задания. За ошибки – придется наказывать. – Объявил Андрей, показав тот второй ремень из «Военторга», который лежал до этого в шкафу. - Этот не такой «болючий», как раз поможет «работать над ошибками». И действительно стал проверять и объяснять домашние задания. Ошибки, конечно же, находились, поэтому Андрей не ленился объяснять и втолковывать. Когда впервые пришлось прибегнуть к новому ремню, Наташка была напугана, но вскоре убедилась, что и в самом деле «для обучения» Андрей взял более «мягкий» и менее «болючий» ремень и порол менее строго, чем при наказании, ограничиваясь всего 5-10 ремнями на «объяснение» ошибки. Поэтому Наташка больше не пугалась, а спокойно снимала трусики и ложилась, зная, что «слишком больно» не будет. Правда, и ложиться приходилось не раз за время проверки домашнего задания: единичные ошибки «тут и там», а предметов то несколько … Поэтому нередко проверка домашнего задания кончалась тем, что попке все же немало доставалась, и попка болела. Но все равно, это было совсем другое дело, чем когда Андрей по-настоящему наказывал. И все равно, редко, но «срывы» случались: «забыла» и «не успела». И тогда Андрей уже сек другим, «портупейным», ремнем, не жалея попку и не обращая внимание на мольбы «простить». 50 ударов не превышал, но порол сильно, практически как Катю. В последний раз выпорол все 50 ремней, сделав лишь небольшую паузу посередине. – Все же Наташа уже не была такой «неженкой» как раньше, и хотя тяжело переносила наказание, но восстанавливалась к следующему дню. Во всяком случае, Марина Петровна «на разговор» Андрея больше не приглашала. А «пятерки» - постепенно пошли, одна за другой. Когда мама Света позвонила в очередной раз, Наташка с гордостью похвасталась своими успехами. Светлана, конечно, понимала, что эти «успехи» не обошлись без ремня, но в разговоре с Андреем поблагодарила его и подтвердила: «Вот видишь, помогает … Так что – не считай Наташку «за маленькую девочку», а столь же строго наказывай ее как и Катю». Тем не менее, в какой-то момент Андрей понял, что очень устал от возни с девчонками. Все же отсутствие Аленки, бравшей на себя хозяйственные хлопоты, чувствовалось. С родителями, точнее матерью Андрея – тетей девочек, тоже не сразу наладились комфортные отношения. Постоянное присутствие матери, особенно по выходным, готовка еды, стирка-глажка, сильно мешали Андрею и раздражали его. В конце концов, договорились, что Андрей несколько раз в неделю будет заезжать к родителям и забирать одежду для девчонок, а так же кастрюльки с едой. Матери же не нужно приходить самой к Андрею, и не мешать ему. Все равно, много времени уходило на приготовление еды, на «вытирание носов» девчонкам, но ничего лучшего Андрей придумать не мог. И мама Галя, и мама Света заверили Андрея, что он может и даже должен привлекать девчонок к «работе по хозяйству», потому что и дома – так было у них заведено – девчонки обязательно выполняли работу по хозяйству. Начав с несложных поручений по протирке пыли и уходом за своей одеждой, Андрей вскоре расширил перечень «обязанностей». И вскоре та же Катя с пылесосом прибирала всю квартиру и даже мыла полы. Андрею вначале было даже неудобно, что он так «нагрузил» девчонок домашней работой, потому времени это отнимало у них немало. Порой, все воскресение девчонки «чистили и драили» квартиру Андрея. Подумав, «ответственной за порядок», Андрей назначил Катю, поручив «управлять» сестренкой, и спрашивал «за приборку» именно с Кати. Конечно, возникли и первые «проблемы» с приборкой. Вскоре Андрею пришлось наказать Катю за «плохую» уборку. На удивление, Катя совсем не удивилась, что за это ее накажут – видимо дома такое было в порядке вещей и привычно для нее. Даже «грозные» 70 ремней, названные Андреем для «устрашения», не вызвали споров: видимо, дома у Кати «плохая» уборка считалась серьезным проступком. Катя быстро разделась и легла. Андрей знал, что «на пределе терпения», Катя выдерживает 20-25 ремней, потом уже весьма тяжело переносит последующую порку, но не стал «делить» наказание: когда у Кати к 20 ремню «кончилось терпение», Андрей не стал делать «перерыв», а заставил терпеть «через силу», и прочувствовать каждый новый удар ремня. Порка продолжалась медленно: к концу наказания удавалось дать не больше 3-4 ремней в минуту, потому Катя с большим трудом принимала позу «попа кверху» после каждого нового удара. Встала Катя после этого наказания «выжатая как лимон»: это была не привычная ей порка, когда наказание разделялось на несколько «порций» и удавалось «прийти в себя» - к чему успела привыкнуть Катя, - а порка на «предел терпения», когда приходилось терпеть все новые и новые удары, не имея возможности «восстановиться». Вскоре Катя, на правах «ответственной», потребовала от Андрея наказать Наташу, и так же строго как ее саму наказывали – все 50 ремней «выдать» Наташке за один раз (как и Кате в последний раз). - Наташка плохо прибирается! Я сколько ей говорила. – Стояла на своем Катя. - Ее надо наказать! Что уж там не поладили девчонки, раз Катя так «жаждала крови» Наташки, Андрею выяснить не удалось, но, скрепя сердце, пришлось Наташку выпороть как того и просила Катя. С Наташкой, ее наказанием, конечно, вышло хуже, чем с наказанием Кати. Андрей, с недавнего времени, порол Наташку с той же силой, не жалея попку, что и Катю. – «Наказывать – так уж по-настоящему, а то - что это за наказание вполсилы», - решил для себя Андрей. Конечно, к 10-15 удару, когда попка покрылась первыми полосами и рубцами (Андрей уже научился «видеть» следы ударов, не дожидаясь явных синяков и «радуги» следующего дня), порка «пробрала» Наташку, и дальше она почти не могла себя сдерживать, воя от боли. Андрей даже физически ощутил, как ремень жестко врезается в маленькую попку: то «ребром», то кольцами с ремня, «пробивая» ткани «вглубь». Все же на 30 ударе, видя как уже «пострадала» попка, Андрей дал Наташке небольшой отдых, не обращая внимание на недовольное «шипение» Кати. Однако оставшиеся 20 ударов выдал сильно, буквально «врезая» ремень в попку. На Наташку жалко было смотреть, когда порка закончилась: она уже пребывала почти в прострации, плохо реагируя на происходящее рядом. Уложив Наташку в кровать, Андрей отозвал Катю: «Зачем?! Что такое вы не поделили, что ты настояла на столь строгом наказании?». Андрей уже раньше замечал, что отношения между девчонками были не совсем «сестринскими»: если Катя и Алена были родными сестрами, то Оксанка и Наташка – их двоюродные сестрами, детьми их старшей сестры Светланы. И если Алена «сглаживала» отношения между девчонками, не давая Кате лишний раз «обидеть» Оксанку или Наташку, то сейчас, без Аленки, из Кати полезла некая недружелюбность к своей младшей двоюродной сестре. В конце марта закончилась 3-я четверть. Настало время подводить итоги. Исключительно по своей глупости, Катя умудрилась под самый конец «схватить» 2 «тройки» по математике, и было очень обидно, что из-за этого вышла «тройка» за четверть. Катя и сама была очень расстроена. Андрей очень разозлился на нее. - Ну вот что, дорогая! По глупости вышла «троечницей»! – Бушевал Андрей. – Надо эту глупость выбить из тебя «раз и навсегда!». Ты не 70 ремней получишь, а намного больше, чтоб запомнила! Решение Андрея было возможно жестоким, но ему хотелось хорошенько «проучить» Катю. Столько сил потрачено, и из-за глупости – все насмарку! Наказание было суровым: 3 раза по 70 ремней, через день, в каникулы. Порол так, как никогда раньше. Ремень буквально «вгрызался» в попку. Не прошло и 20 ударов, как Катя буквально взвыла от непереносимой боли. С силой, почти грубо, Андрей прижимал Катю и не давал ей вскочить. Был день, и Андрей надеялся не переполошить соседей. К 40 удару Андрей сам уже засомневался, как дальше пороть: боль, видимо, настолько «выкручивала» Катю, что та просто выла и выла. Все же, с Божьей помощью, допорол. Естественно, сразу в кровать, потому что «попку сильно ломит». Через день, перевернув Катьку, Андрей задумался: как же дальше пороть – весь зад имел темно-фиолетовый цвет, много «черного», синева и «разводы» других цветов. Сейчас Катя ревела в голос буквально с начала порки. Провозились с полчаса, потому что буквально после каждого удара приходилось «бороться» с Катей и «укладывать» ее. Выглядела Катя после порки буквально «никакой». Так наказывать во время учебы Андрей бы не рискнул, но надеялся, что за каникулы Катя «поправится». Андрей делал вид, что не прислушивается к стонам и жалобам Кати, однако слушал «одним ухом». Зад – «разламывало», очень болело, даже принять удобную позу лежа было непросто. Ситуацию спас неожиданный приезд Светланы, старшей сестры и мамы Наташки. Приехала она не одна, а с Оксанкой. Остановились у родителей Андрея. Когда Светлана пришла к Андрею, то поглядев на мучающуюся Катю, не сдержалась и спросила: «За что ты так ее? Неужели так всегда наказываешь?». Пришлось Андрею объясняться. Светлана, несмотря на свою суровость, все же решила заступиться: «Андрей, а ей не хватит? Или перенеси последнее наказание на 3-4 дня». Однако, когда речь зашла о Наташе, суровость вернулась к Светлане. Наташка, тоже чуть-чуть дала слабину в конце четверки, и получила 2 «четверки» вместо «пятерок». И не спорила – «Мама … Я случайно … Исправить не успела, и с самостоятельной … не поняла и ошиблась в одном месте». Андрей не ожидал, а Светлана буквально пришла в бешенство. – Видимо, успех Аленки не давал ей покоя. - А вот эту красавицу … - Светлана указала на съёжившуюся Наташку. – будем сейчас пороть! Я давно сказала, что не надо к ней относиться как к маленькой девочке. Давно надо наказывать как Катю. Здесь уже красноречие проявил Андрей, доказывая, что «четверка» - это не «тройка» и конечно же не «двойка», странно будет за «четверки» пороть; кроме того, Наташа всю четверть старалась, ее только хвалили. И т.д. В итоге договорилась, что сейчас Наташка получит 50 ремней («И обязательно тем же ремнем, что порол Катю», - сразу уточнила Светлана), а после каникул, в первые дни учебы – еще 50 ремней (как выразилась Светлана – для «поднятия тонуса!»). Мать есть мать, не Андрею спорить … Выпороть Наташку Светлана решила самолично. Тут же раздели Наташку, Андрей ее крепко ухватил, а Светлана сразу с размаху врезала ремнем по попке. И порола так, будто всю жизнь с ремнем упражнялась: по одной половинке попки несколько раз, по другой половинке попки несколько раз, наискосок, с «протяжкой» через всю попку. Сильно нахлестала ножки рядом с попкой. Словом, Наташка только выла бессвязно, а Светлана ее порола, и даже на «середине», 25-30 ударе не стала делать паузу. Андрей уже представлял по первым проявившимся следам, во что завтра превратится попка, но не вмешивался. А поскольку Андрей держал крепко, то не было и пауз, которые раньше естественным путем возникали – после «дерганий и извиваний» лечь обратно «кверху попкой». Порка не заняла много времени, но вся боль от нее вместилась в те 5-10 минут, что Светлана порола. Конечно, когда Андрей приподнял Наташку, то она лишь судорожно дрожала, мало что уже понимая. - Светлана, ты чего?! Ты ж ее строже выпорола, чем я Катьку порю! – Предупредил ее Андрей. – Ты завтра приди и посмотри – во что ее попка превратится! Светлана и в самом деле на завтра пришла, да не одна, а с Оксанкой. Осмотрев попку Наташки, приобретающей «темные» цвета, Светлана удовлетворенно кивнула. Ничуть не смущаясь, «прилепилась» к Катьке, попросив ту подробно рассказать ощущения во время и после порки, сколько она «получает» и как часто. И даже попросила показать попку и потрогала ее на ощупь на предмет болевых ощущений. Попку, как Катя и говорила, всю «разламывало» изнутри. Неожиданно Светлана завела разговор, что нужно бы сейчас Оксанку наказать, не при родителях же Андрея это делать, они ведь и не в курсе как наказывают сестер. - Надоела! Капризничает с самого отъезда. – Прокомментировала Светлана. – Давай я ее сама накажу, думаю, раз 20 хватит с нее. Как Андрей не отговаривал Светлану и предлагал другой, второй из купленных в «Военторге» ремней, которым он «занимался» с Наташкой, подтягивая ее с домашними заданиями, но Светлана настояла на «строгом» ремне. Единственно, на что согласилась, что хватит и 15. И ведь выпорола визжащую от боли Оксанку! Хотя та и получила «всего» 15 ремней, но видимо, «проняло» крепко. Андрей пробовал возразить – «малышка ведь совсем», но Светлана не согласилась: «Андрей, какая малышка, почти год уже с осени прошел, ей вскоре 7 лет будет. Андрей, выполняя обещание, выпорол перед началом четверти Наташку. Как ему не хотелось этого делать! – Он понимал, что напрасно Наташку столь строго наказывать, но … выпорол. Катька упросила выпороть ее в конце первой учебной недели, когда в основном сойдут следы от прежних наказаний. Оценив «цвета» попки, Андрей был вынужден согласиться. Тем не менее, порку свою «для поднятия тонуса» Катя, естественно, получила. Последняя четверть выдалась удачной: Наташку приходилось лишь «подтягивать» мягким ремнем, ни разу не прибегнув к серьезной порке «портупейным». Катя, столь строго наказанная на каникулах, «воспылала жаждой знаний», без напоминаний занимаясь и добросовестно уча уроки. Был момент, когда «за поведение» Андрей хотел выпороть Катю, и даже достал ремень. Однако учтя, что до этого было 3 недели поведения без замечаний, только пригрозил, но не стал наказывать. Правда, какое-то время, Валентина Николаевна и Марина Петровна, «подозревали», что Андрей по-прежнему, известным способом, воспитывает девчонок, но Андрей честно заверил их, что теперь уже девчонки сами «подтягиваются», без «кнута». Под конец последней четверти встал вопрос с годовой оценкой Кати по математике. «Тянули назад», прежде всего, оценки из «старой» школы. И все же, оценив старания Кати и согласовав с завучем, ей вывели «четверку» за год по математике. Катя была на «седьмом небе» от счастья. Отлично закончила четверть и Наташка, все на «пятерки». Однако и ее «тянуло назад» прошлое из «старой» школы. Так что «отличницей» за год она не вышла, получив 2 годовых «четверки». Обидней всего было Аленке. Вернувшись в «старую» школу, она сразу же попала в число «неугодных» учеников по «русскому языку и литературе». – Прежняя «нелюбовь» с учительницей сыграла свою роль. Скатилась на «тройки» и по геометрии с физикой, лишь «удержав» «четверку» по алгебре. Мама Галя очень переживала, видя, как рушатся все старания Аленки. Естественно, никто не стал ее ругать, а наоборот, всем было жалко, что никаких перспектив в «старой» школе Аленка не имеет.
Виктория: Глава VI. Новая жизнь. Теги: строгое воспитание, порка, наказание девочек, розги. Неудачи так и сыпались на семью тети Гали. Несмотря на заверения врачей, тетя так и осталась «лежачей». Прогнозы, конечно, строили, называли «крутые» клиники Москвы и Санкт-Петербурга, но всем было понятно, что это нереально. Все планы вернуться Алене обратно к родственникам, в областной центр, для получения образования, рушились как «карточный домик». Уход за мамой требовал много времени. Наташа вернулись на лето к себе домой. Светлана, оставив Оксанку на лето дома у бабушки, вернулась к себе на вахту. Планы по возвращению девочек обратно в областной центр строились, но все было туманным и неясным. Катя упросила Андрея «остаться в гостях» у него на лето. С подружками, которыми Катя обзавелась в новой школе, она весело проводила все дни. Андрей в первый же день каникул серьезно переговорил с Катей, что пусть это действительно будут «гости» с исключительно приятными впечатлениями, и нужно провести лето, забыв о ремне. И действительно, прошли июнь и июль, а к ремню Андрею так ни разу не пришлось прибегнуть, чему были рады как сама Катя, так и Андрей. Андрей однажды заметил, насколько сильно он привязался к Кате. Практически как когда-то он привязался к Аленке. Но Андрей не забывал и того, что вскоре, с началом нового учебного года, придется вновь наказывать Катю столь же строго, как и раньше. И никакая привязанность к Кате ему в этом не помешает. Однако Андрей твердо решил для себя, что все же летом Катя – гостья, и нужно всячески избегать наказаний, сделав отдых девочки максимально приятным. Дядя Толя, папин брат, был нередким гостем в семье Андрея. Братья дружили. Нередко и Андрей был в гостях у дяди Толи. Недавно потеряв жену, дядя Толя сам воспитывал двух дочек, Яну и Марину. Прошло больше 2 лет с того нелепого случая, унесшего из жизни его жену Ольгу. - «Неудачная операция, аллергическая реакция, которую никто не предполагал», - разводили руками врачи. Сейчас девочкам исполнилось 14 и 7 лет. Сделав несколько неудачных попыток «сойтись», дядя Толя оставил эти попытки. Особенно сложно было поднимать младшенькую – Марину, которой на момент смерти мамы было всего 5 лет. Особенно учитывая «заводной» характер Маринки. А вот Яна была, наоборот, скорее, «послушной» и «исполнительной», девушкой. Когда Андрей пришел в гости к родителям, братья: его отец и дядя Толя, о чем то говорили. - … И что, вот так взяли племянниц к себе, пока мать их болела? – Удивлялся дядя Толя. - Это все Андрей. Сначала в селе с ними жил, а потом взял даже в свою городскую квартиру. Даже младшенькую, Наташу, рискнул взять, а ведь ей всего 9 лет. – Похвастался отец, откровенно гордый сыном. – Мы, конечно, помогали, чем могли. – Вздохнув, продолжил. – Жалко племянниц, в городе то у нас – и в школе сразу стали хорошо учиться, а сейчас, Галина пишет, полное безнадежье, опять «сползут» в учебе. Какая школа у них в селе? Аленку жалко: в нашей школе сразу резко подтянулась, Андрей ей помогал, а сейчас, Галина пишет, – снова «провалилась» по всем предметам. Так и пропадет девчонка в своем селе …. Да еще мать больная, когда учиться девчонке? - Так что все же с моей просьбой? Мы вроде тоже родня. Может, подсобите? – Продолжил ранее начатый разговор дядя Толя. – Я вот тоже «попал»: и без жены, и без работы. Сейчас шанс подвернулся, а девчонок с кем оставить? – Убеждал Дядя Толя. – Я ведь что, и квартира четырехкомнатная, и деньги буду неплохие высылать, на жизнь с избытком хватит.… - А-аа, Андрей. Пришел? – Вот как раз о тебе с дядей Толей разговариваем. – Встрепенулся отец, заметив вошедшего на кухню Андрея. - Привет, Андрюха! – Крепко пожал руку дядя Толя. – Да, вот как раз о тебе и толкуем. Отец вон говорит, сестер двоюродных поднял? И опекал, и с учебой помог? Знаешь, даже не сразу поверил, когда батя твой все рассказал. Мне бы вот так с моими девчонками кто помог… Уезжаю я, почти на год. И шанса такого больше не представится, надеюсь, заработаю прилично, будет на что девчонок моих поднимать. Слово за слово, выяснилось – нашлась в одной структуре «Газпроме» денежная работенка, правда, вахта и за Полярным кругом. А с кем девочек то оставить? Младшая – только в школу пойдет, а старшая – так возраст такой, что пригляд нужен. Она и без особых проблем, а все равно – одну не оставишь. Может Андрей и с его девочками поможет, приглядит и проконтролирует? Да и «подтянуть» Яну не мешает. – Живи, Андрей, короче, у нас, условия отличные, места всем с избытком хватит. Вскоре Андрея с Катей дядя Толя пригласил себе в гости. Катя и Яна быстро познакомились и, о чем-то весело разговаривая, убежали в комнату Яны. Маринка любопытно заглянула в гостиную, где расположились Андрей и дядя, но тут же убежала к себе. Андрей с дядей разговорились на разные темы, коснулись и вопросов наказания. - Признайся, Андрюха, порол девчонок? – Вдруг спросил дядя. – Да ты не стесняйся: я тоже своих порю, и Маринку, и Яну. Хоть и в 8-ой класс пойдет, а без ремня никак не обходится. Слышал, строгие порядки в отдаленных селах, до сих пор розгами секут? - Секут… Даже Оксанку, она еще в садик ходит, и ту приходилось розгами наказывать. - Не стал отрицать Андрей. – И весьма строго. – Подумав, добавил. – И мне приходилось: и там, у них в селе, и … у себя дома, когда здесь жили и учились. – Однако Андрей решил сразу уточнить. – Только родители мои не в курсе, так что, дядя, и не нужно им этого знать. - Слушай, а переезжай к нам вместе с Катей? Девчонки, Яна с Катей, кажется, поладили, да и веселее им вместе будет. И за квартирой легче следить вместе: прибирать-стирать и прочие дела. Янка у меня к этому приучена, не думай, да и Катя твоя тоже не «без рук»? – Начал убеждать дядя. – Ты – в большой комнате располагайся, а для Кати – так свободная стоит комната, мигом мебель расставим! Неожиданно дядя вновь переключился на тему наказания. - Андрей, ты не подумай: строго я девчонок своих наказываю. С этим у тебя проблем не должно возникнуть. Яна, хоть и твердит порой, что в январе - 15 лет будет и «большая девушка», а все равно – ремнем регулярно получает. Обе они практически каждую неделю ремнем получают. – С этими словами дядя встал и достал из шкафа два ремня, пояснив. – Вот этот – для Маринки, а этом – для Яны. Ну что скажешь, как ремни? Андрей взял оба ремня и прикинул: для Маринки – в самый раз, примерно такой же он сам для Оксанки покупал, а вот для Яны … - можно бы и построже. Так и сказал, что, на его взгляд, нужен другой уже ремень для Яны, скоро 15 лет, сама же твердит. - Да не вопрос! Катю каким порол? Она же, к тому, и младше Яны, так что, думаю, и Яну можешь таким же наказывать. – Предложил дядя. - Тут дядя такое дело … - Замялся Андрей. – Катя с детства привыкшая к сильной порке, а вот как ваша Яна строгую порку перенесет? Обид потом у вас не будет ко мне? Катю, честно скажу, очень строго пороть приходится, так что … Да и Яна – скоро 15 лет, как она отнесется, если я буду ее пороть? Дядя же, наоборот, только сильнее заинтересовался. Попросил даже Катю пригласить в гостиную и сам с ней захотел поговорить. – Пригласили. Катя, ранее получившая от Андрея «инструкции» «держать рот на замке» о порке в присутствии родителей Андрея, разговорилась не сразу. Но, получив от Андрея несколько одобрительных кивков, все же разговорилась. Андрей понимал, что рискует, позволив Кате откровенно рассказать о порке папиному брату, но решился, полагаясь на «слово» дяди. Теперь уже озадачился дядя. – Видимо, настолько строго Яну он не наказывал. Однако, подумав, дядя принял «волевое» решение: пригласил Яну, рассказал о своем предложении Андрею заняться ее и Маринки «воспитанием» на время своего отъезда, и предложил Яне и Кате пообщаться между собой, наедине, о наказаниях – кого и как наказывают. Катя и Яна действительно подружились, частенько уже вместе гуляли и даже перезнакомили между собой часть своих подруг. Андрей попытался расспросить Катю о том, как она с Яной переговорили о наказаниях в их семьях. Прежде всего, выяснилось, что дядя не обманывал, когда говорил, что частенько порет Яну: как взялся с 3-его класса пороть как «сидорову козу», так и в прошедший год, когда Яна училась уже в 7 классе, порол и за «тройки», и даже за сравнительно небольшие замечания по «поведению» и проступки; и в самом деле – дядя порол Яну почти каждую неделю, всегда находилось «что-нибудь», чтобы снова наказать. А еще Яна сильно разволновалась, когда узнала, как Катю наказывают: Катя без утайки рассказала ей про «портупейный» ремень, и как больно он наказывает. А сейчас, когда дядя решил оставить Яну на «воспитание» Андрея, Яна всерьез обеспокоилась: видимо, разговор Яны с отцом прошел «не в пользу» Яны. - Андрей об этом разговоре узнал: дядя и в самом деле согласился на то, что Яну наказывать тем же ремнем, что Катю. Подходило время отъезда дяди, поэтому в ближайшие выходные Андрей перевез уже часть своих вещей, а для Кати привели в порядок пустовавшую комнату, расставили мебель, и она даже успела перебраться на новое место. Получилось уютно. Одновременно определялся вопрос и с Наташкой: Наташка либо оставалась дома, в селе, с тетей Галей и Аленкой, либо должна была уехать вместе с мамой и Оксанкой. Незадолго до отъезда дядя пригласил Андрея к ним домой. Девчонки, Яна и Маринка уже ждали прихода Андрея. Дядя «официально» объявил, что передает девчонок под контроль и на воспитание Андрею, отметив, что вопрос по наказаниям «закрыт для обсуждений»: наказывать Андрей будет, и будет наказывать строго. - Яна, мы с тобой говорили? Надеюсь, больше повторять не надо? – Обратился к дочери дядя. – Тем же ремнем, как и Катю, и так же строго. Это понятно? Никаких споров с твоей стороны! Яна была сильно расстроена, видно понимала, что доставаться теперь ей будет намного серьезней, чем раньше, при дяде. Однако дядя ранее уже заверил Андрея, что проблем с Яной по поводу наказаний не должно быть: «Она у меня послушная, хоть и приходится порой за «поведение» наказывать. Может чуть и закапризничает в первые разы, но не беспокойся: снимет трусы и ляжет как миленькая». - Однако, Андрей, я тебя не только для этого разговора пригласил. – Продолжил дядя. – Надо, чтобы и с Маринкой сразу все расставить по местам. Чтобы не пробовала и капризничать, когда ты будешь ее наказывать. – Дядя строго посмотрел на съёжившуюся Маринку и закончил. - Как раз сейчас подходящий случай. Провинилась Маринка: ушла на днях гулять, и «нет и нет» ее, только в 10-ом часу нашлась. Поэтому сейчас ты и выпорешь ее строго, чтоб сразу «руку» твою почувствовала. Передам, так сказать, тебе Маринку с рук на руки. Отправив Яну вместе с Катей «погулять», дядя выжидательно посмотрел на Андрея: действуй, дескать. Андрей немного растерялся, но вспомнив прежние наказания Оксанки ремнем, решил аналогично выпороть и Маринку. Уверенно подвел Маринку к дивану и приказал той раздеться. Помедлив, Маринка, не решившись ослушаться, быстро разделась до одной маечки и подошла к Андрею. - Маленькая такая и хрупкая. – Невольно подумал про себя Андрей, но, вспомнив Оксанку, уже не комплексовал и начал действовать. Уложив Маринку, Андрей взял приготовленный дядей ремень и приступил. Дядя заранее его уже предупредил, что смело наказывай строго, чтобы хорошенько наревелась: «Строго ее пори, пори в полную силу». Когда Андрей приступил к наказанию, видно было, что и в самом деле больно, потому что Маринка после нескольких сильных ударов ремнем по попке начала реветь. Андрей невольно вспомнил, как они с Аленкой наказывали Оксанку ремнем: точно так же, ремень был «болючий», реветь Оксанка начинала сразу, но пороли ее ремнем всегда долго, давая вдоволь нареветься. Поэтому Андрей сразу с силой начал нахлестывать то одну, то другую половинки попки, не обращая внимания на нарастающий рев. Периодически, ненадолго останавливаясь, давал немного отдохнуть Маринке, а дядя в это время «пропесочивал» Маринку, заставляя ту вслух проговаривать «за что ее наказывают». Андрей успел оценить ремень и понять, что пороть им можно долго, как раньше и Оксанку пороли, без каких-либо серьезных последствий для девочки. Андрей прикинул, что Маринка уже получила не меньше 50 ремней, но дядя не останавливал его. По-видимому, Маринку и раньше наказывали столь долго. Между тем, Маринка заливалась уже ревом. Все же, на 70 ремне Андрей решил остановиться и посмотрел на дядю. - Ну что ж, хватит – так хватит. – Прокомментировал дядя. - Тебе сейчас решать. – И добавил. – Вот и сам убедился, что Маринку можно пороть основательно, так что подобным «Макаром» и наказывай ее в дальнейшем. Между тем Маринка, получив разрешение, встала, стала тереть напоротую попку, а потом начала одеваться. Слезы ручьем текли по ее лицу. Отправив Маринку в ее комнату, дядя и Андрей продолжили разговор. - По-хорошему, надо бы тебе и Яну в первый раз наказать при мне. – Задумчиво вымолвил дядя. – Чтобы уже точно потом никаких проблем с ней не возникало. Однако, я так думаю, проблем с Яной у тебя не должно быть. На всякий случай, еще раз перед отъездом с ней строго поговорю. Через неделю дядя уехал. Андрей, уже имея практику «напутствия» девчонок, полученную от прежнего опыта воспитания сестер, собрал всех девчонок в большой комнате и подробно ознакомил их с «правилами», по которым они будут жить. Видимо, Катя уже много чего рассказала Яне, потому что та сидела грустно, реально понимая, что строгих наказаний, строже, чем это было при отце, ей не избежать. Кате же – вот вредина! – видимо нравилось поддразнивать свою новую подругу, потому что Андрей не раз слышал обрывки разговоров девчонок, в которых Катя «в красках» расписывала, как строго Андрей наказывает. Андрею даже пришлось сделать внушение Кате, чтобы «не молола языком», пригрозив, что вот на заднице Кати он и устроит «демонстрацию» для Яны как наказывает. Лето же близилось к концу, и на следующей неделе наступало 1 сентября. Катя пошла в 6 класс, а Яна – в 8 класс. Правда, учились девчонки в разных школах. С Маринкой же Андрей перед 1 сентября провел «профилактический» разговор: о том, что Маринка уже «большая», должна сразу серьезно отнестись к занятиям в школе. И конечно, хорошо себя вести. Пришлось напомнить и про ремень, который Андрей специально достал из шкафа. Маринка, видимо, хорошо запомнила последнее наказание и откровенно побаивалась Андрея, помня, как строго он наказал ее при дяде. С Катей Андрей тоже поговорил: похвалил ее за поведение летом, отметив, что удалось обойтись все лето без наказаний, и надо дальше так же стараться себя вести. Пришлось напомнить и про учебу: сразу настраиваться учиться без «троек», тем более что у Кати получилось закончить четверть в прошлом году на «четверки» почти по всем предметам. Яну же Андрей не стал «пугать», не желая «перегибать палку», лишь напомнил, что ремень для наказаний теперь будет ощутимо больнее, чем был у папы, так что лучше стараться не доводить дело до ремня.
Виктория: Первая неделя учебной четверти прошла спокойно. Пришлось лишь несильно, больше для порядка, наказать Маринку. - Андрей! Да накажи ты Маринку. – Возмутившись, высказалась Катя. – Носится как ненормальная, всем мешает! Пришлось «отловить» Маринку, отвести в ее комнату и вначале отругать. А потом – все же снять с нее трусики, уложить на кровать и наказать ремнем. Порол Андрей в этот раз несильно, да и ограничился половиной обычного количества ремней. Конечно, слезки побежали, не без этого, но наказание получилось менее строгим, чем обычно. Маринка это тоже поняла, что попало ей больше «для порядка». Однако притихла, и старалась больше не мешать «старшим» девочкам. А вот на следующей неделе начались первые наказания «всерьез». Первой «провинилась» Катя, принеся из школы «тройку» по алгебре. - Катя! Ты опять за старое?! – Набросился на нее Андрей. – Мало тебе досталось в конце четверти в прошлом году, когда по своей только глупости вышла с «трояком» по математике? Нет, видимо Катя ничего не забыла: как тогда Андрей через день порол ее за этот глупый «трояк», потому что лицо Кати заметно омрачилось от этих воспоминаний. - Андрей, помню я все. – С долей обреченности в голосе заговорила Катя. – Ну что, 50 ремней? Только давай, чтобы без Яны, чтобы Яна не видела, я не хочу при ней. Катя не стала затягивать время, а быстро стянула школьную одежду и в одних трусиках подошла к Андрею. «Все же, какая Катя хорошенькая!», - невольно подумал Андрей, окинув взглядом практически обнаженную девочку. Привычно сняв трусики, Катя улеглась на кровать. Ремень лежал на столе: Катя даже об этом позаботилась заранее и принесла ремень из шкафа. Возможно, как раз это и послужило последней «точкой» в решении Андрея не слишком строго в этот раз наказать Катю. Конечно, таким ремнем в принципе нельзя было наказать «легко», но порол Андрей без особого рвения, и не старался хлестнуть побольнее. Катя, видимо поняв настрой Андрея, со своей стороны старалась «терпеть» и «не пищать». Чувствовался настрой Кати молча вытерпеть порку. Катя и в самом деле сжимала и разжимала руки в кулачках после очередного полученного ремня, напрягалась, но почти «не шумела». И все же, ближе к концу наказания, «завозилась», начала реветь и не могла больше сдерживаться: послышались громкие вскрики и даже, под конец, Катя не выдержала и «запросила пощады» – «Андрей!! Ну больно же!». - Видно отвыкла от ремня за лето, пока я ее не порол. – Невольно отметил Андрей. – Я ведь сегодня наказываю ее относительно легко. А что будет, когда придется наказывать по-настоящему строго? Когда все закончилось, Катя, быстро одевшись, не удержалась, и неожиданно поблагодарила Андрея: «Андрей, спасибо … ну что пожалел, и не стал сильно пороть». Хотя, когда Андрей на следующий день зашел утром в комнату Кати и привычно приспустил трусики, попка имела ожидаемые синий и фиолетовый оттенки. Затем уже Яна принесла «трояк» по физике. И здесь наступил «момент истины»: первая порка Яны, и как она себя поведет. Яна вначале пыталась возмущаться и доказывать, что у них с отцом были какие-то «договоренности», и что нечастые «тройки» по некоторым предметам ей разрешались. Андрей, тем не менее, решил настоять на своем: наказать Яну. Более того, чтобы сразу «отучить спорить», сказал, что за свои «споры и пререкания» Яна получит еще 25 ремней к основному наказанию. Наконец, Андрей подтолкнул чуть притихшую Яну к кровати и строгим голосом потребовал раздеться. Яна неохотно начала раздеваться, оставшись «снизу» в колготках, снова остановилась и честно призналась, что ей стыдно раздеваться перед Андреем. Андрей же, в ответ, пригрозил, что сейчас добавит еще дополнительных ремней за то, что Яна продолжает спорить. В конце концов, Яна разделась и легла на кровать. И вот здесь Андрей был вынужден признать, что перед ним – практически сформировавшаяся девушка, совсем не девчонка, подобная Кати, и он сейчас видит перед собой почти 15-летнюю девушку, со всеми ее «девичьими округлостями», которую предстоит выпороть. Предупредив Яну, что будет больно, больнее, чем ее раньше наказывал отец, и надо терпеть наказание, а не орать на всю квартиру, Андрей приступил к порке. Сразу строго наказывать, в полную силу, Андрей не решился: руку старался «сдерживать», давая Яне «привыкнуть» к новому ремню. И здесь Андрей обратил внимание, заметив, что, несмотря на сильную боль – это было заметно по реакции Яны на каждый новый удар ремня – Яна и в самом деле старалась не орать, а терпеть, даже губы закусывала, чтобы сдержать крики. Поэтому Андрей начал постепенно пороть все сильнее и сильнее. – Это не прошло бесследно: Яна вначале громко застонала, и стоны эти становились все громче и слились в единый крик боли, «завертелась» и начала «изворачиваться» от ремня. Андрею пришлось остановиться, снова объяснить Яне «как правильно лежать», попой кверху. В итоге Андрей выдал все 50 ударов ремнем. Оставалось еще 25 ремней за «споры», и здесь Андрей опять задумался: простить или все же наказать? Были мысли и «простить», но Яна была почти на 2 года старше Кати, а та же – Катя – не раз получала по 70-80 ремней …. Андрей, подчеркнув, что сейчас наказывает за «споры», уже предельно больно, не делая «скидок», выдрал Яну. Как и ожидал, эти последние 25 ремней Яне дались трудно: буквально от каждого нового удара ремнем Яна откровенно «выла» и просила «простить ее». Когда вся порка была завершена, Яна быстро вскочила и натянула трусы. Не переставая «бормотать», что с «тройками» надо договориться «как раньше было при папе», Яна окончательно оделась и, не сдерживая больше себя, разревелась. «Видимо, договоренности по «тройкам» все же были, раз Яна так настойчиво об этом твердит. Да, надо все же разобраться: в чем были эти договоренности, потому что Яна явно чувствует себя наказанной несправедливо», - отметил в голове Андрей. На следующий день Андрей, зайдя в комнату Яны, застал ту за рассматриванием в зеркале наказанных ягодиц. – Яна сразу засмущалась и быстро прикрылась от Андрея, подтянув трусы и колготки. - Андрей! Да ты что?! – С неподдельной обидой в голосе выдала Яна. – Разве можно вот так наказывать?! Меня папа так сильно никогда не наказывал, следы ведь минимум неделю не сойдут! А на физкультуру мне как идти?! – Видимо, проблема с физкультурой была, недаром Яна об этом так переживала. - Но при дяде же как-то решала проблему с физкультурой, приходя на нее с напоротым задом. – Подумал Андрей, хотя и понимал, что в 8 классе выпоротая задница – это и в самом деле проблема для девушки на физкультуре. – Ненужные разговоры …. К тому же, наказанное место ощутимо болело, на что Яна тоже не замедлила пожаловаться, посетовав: «А сидеть мне как на уроках? Там же все-все болит, присесть больно!». Андрей и это понимал, что сидеть было и в правду неудобно, за завтраком Яна все «ерзала» на табуретке, никак не находя удобную позу. - А в самом деле, в школе как Яне сидеть? Бросается сразу в глаза. – Поневоле задумался Андрей. Наконец, в конце недели, Андрей все же выбрался в школу, и познакомиться с учительницей Маринки. Это была женщина, производившая впечатление строгой и властной, звали ее Ольга Борисовна. Однако поговорили неплохо: про учебу было говорить преждевременно, а вот про поведение – здесь Ольга Борисовна нахмурилась, но не стала сразу «вываливать жалобы», лишь отметив, что «очень уж активная и непоседливая ваша Марина». Вместе с тем, на это Андрей обратил внимание, в школу Маринка шла с интересом и, видимо, учиться в школе ей пока нравилось. - Не хотелось «отбивать интерес» к школе. Но и наказать – Андрей понимал, тоже необходимо. Пришлось Андрею дома серьезно поговорить с «активной и непоседливой» девочкой. Объяснив Маринке, что излишне «активные» девочки будут получать ремнем по жопе, Андрей это и сделал: все же весьма больно выпорол Маринку. В этот раз Андрей порол ее, как раньше уже проделал это при дяде, доведя не только до рева, но истошных криков, что та уже не может больше терпеть. Андрей, серьезно поговорив с Катей, все же смог «добровольно-принудительно» убедить ее, что надо попробовать учиться без «троек». Уже по проверенной методике, используя более «легкий» ремень, ранее хорошо зарекомендовавший себя для «обучения» Аленки, Андрей стал заниматься с Катей. - Занимался с Катей, находил ошибки и «облегченным» ремнем помогал запоминать «плохо усваиваемый» учебный материал. Как и когда-то с Аленкой, страх Кати перед этим «облегченным» ремнем быстро прошел: Катя, допустив ошибку, буднично приспускала колготки и трусики и получала свои «законные» 10-15 ударов ремнем, а затем садилась заниматься дальше, как ни в чем не бывало. Правда, ошибок таких за время занятия набегало не так мало, а Андрей с каждой повторной ошибкой «вбивал ума» все строже, так что нередко попа к концу занятий приобретала «свекольный» цвет. Однако боль была все-таки умеренная, совсем не столь сильной как от «основного» ремня, используемого Андреем для настоящего наказания, так что Катя не особо и возмущалась. Тем более, что результаты такие занятия давали, ошибки уменьшались, а в школе Катю все чаще хвалили. Кроме того, у Кати был еще один «интерес»: за те случайные «тройки», которые иногда проскакивали, Андрей перестал наказывать Катю «болючим» ремнем, а лишь заставлял больше заниматься. Такой вариант Катю полностью устраивал. А вот Яна на подобный вариант занятий с Андреем с использованием «обучающего» ремня категорически не согласилась. Андрей подозревал, что причиной все же было стеснение, которое Яна испытывала перед Андреем, когда ей приходилось раздеваться для наказания. Андрей понимал, что свободно раздеваться в почти 15 лет Яна никак не могла привыкнуть. При этом, Катя по секрету рассказала Андрею, Яна откровенно боялась ремня, который Андрей использовал для наказания. Андрей понимал непростое положение Яны: и раздеваться, подобно Кате, Яна откровенно стеснялась при Андрее для занятий с использованием «облегченного» ремня, и болезненно переживала наказания «основным» ремнем. – Андрей наказывал сейчас Яну даже строже, чем раньше Катю, и понимал, насколько болезненны эти порки. Несмотря на «внешнюю выдержку», Яна тяжело переживала наказания, но боялась больше спорить, будучи два-три раза особенно больно наказаной за «споры». В конце концов, кое-как договорились с Яной и по «тройкам»: Андрей вынужденно пошел на «послабление» с Яной, понимая, что конфликт и «неповиновение» могут «вспыхнуть» в любой момент. Для начала, Андрей «снизил планку», наказывая сейчас Яну только за повторную «тройку» или плохо выполненное домашнее задание. Однако и это не особо спасало Яну от наказаний – «тройки» были, и тогда Андрей больно порол Яну. Андрей действительно больно порол Яну: если в самом начале Андрей, как правило, наказывал Яну слабее, чем раньше порол Катю, то сейчас уже никаких послаблений не делал, справедливо считая, что раз Яна сама постоянно твердить про свои 15 лет, то и порку должна получать строже, чем Катя. Андрей даже предполагал, что наиболее неприятной частью наказания для Яны было раздеваться перед Андреем: Яна никак не могла к этому привыкнуть; конечно, будучи уже сильно выпоротой, Яна «сверкала» перед Андреем своими «потайными» местами, и забывала о своей стыдливости. Андрей, в свою очередь, тоже чувствовал себя не очень комфортно, когда практически взрослая девушка «извивалась» перед ним, изворачиваясь от ремня. Однако, это только увеличивало строгость наказания: Андрей, казалось, чтобы избавиться от чувства «неудобства» при виде обнаженной девушки, лишь еще строже наказывал ее. Было даже удивительно, как строго выпоротая Яна, превозмогая боль, шла на следующий день на уроки: наказанный зад болел и ныл, и это было очевидным, но … Яна шла в школу – и старалась не показать, насколько больно ей сидеть и каким-то образом «выкручивалась» со следами на физкультуре. А когда Яна однажды получила «двойку», то Андрей, не жалея, выпорол ее, стараясь, что Яна надолго запомнила это наказание. Пришлось даже делить наказание на две части, потому что «за раз» Яна явно бы не выдержала все назначенное наказание. Попка после этого не на шутку разболелась. Яна даже, забыв про стыдливость, без споров приспустила трусики на следующий день, доказывая Андрею, сколь сильно он ее наказал, и упросила Андрея «на денек» отпросить ее из школы. Андрей периодически предлагал Яне заниматься с ней тем же образом, как он проделывал это с Катей. Однако Яна наотрез отказывалась, предпочитая получать порки по факту «плохих» оценок. Интересная история выяснилась с Маринкой. Андрей старался не отбить у Маринки интереса перед школой, тем более что учеба в школе, похоже, Маринке неплохо давалась. Однако несколько раз Маринку пришлось выпороть, когда Андрей «ловил» ее на плохо выученном или небрежно написанном домашнем задании. И так однажды выяснилась «тайна», которую от Андрея скрывали девчонки. Спустив однажды с Маринки трусики, чтобы за что-то ее наказать, Андрей обнаружил, что Маринка … уже основательно выпорота. Рассказывать об этом Маринка вначале отказывалась, но Андрей был настойчив, и правда выяснилась. Оказывается, «старшие» девочки, Яна и Катя, с подачи Яны, взяли «шефство» над Маринкой, находя различные поводы наказать ее ремнем. Причем брали для этого не ремешок, который оставил дядя и которым Андрей наказывал Маринку, а тот «обучающий», более «серьезный» ремень, которым Андрей «вкладывал ум» Кате во время занятий с ней по предметам. Почему Маринка ни разу не пожаловалась Андрею на такое «самоуправство» «старших девочек» - молчали все трое, видимо, было нечто такое, чем девчонки «прижали» Маринку, чтобы та не жаловалась. Катя пыталась привести в пример ситуацию с Оксанкой, которую Аленка порола ремнем даже за небольшие шалости, но это не убедило Андрея. Тем более, что Маринка вынужденно призналась, что «старшие девочки» пороли ее «очень-очень больно». В итоге Андрею пришлось навести порядок: и Яна, и Катя были пребольно выпороты Андреем «за самоуправство», и с видимой болью после этого присаживались на стулья несколько дней. Однако, Андрей вскоре это понял, «старшие девочки» наказывали Маринку в целом не зря, «за дело», потому что вскоре уже самому Андрею пришлось вновь начать пороть Маринку то за одну, то за другую шалость. И, коль уж так получилось, сейчас Андрей стал наказывать Маринку уже более «строгим» ремнем, который до него начали использовать девчонки. Между тем, время шло, и первая четверть близилась к концу. Неожиданно возникла новая проблема: отношения между Яной и Катей стали портиться, девчонки между собой постоянно ссорились. Причину Андрей вскоре выяснил, хотя вначале ни Яна, ни Катя не хотели ничего рассказывать. Причиной ссор послужил вопрос наказаний: сейчас Андрей практически перестал наказывать Катю. Нет, конечно, когда однажды произошла неприятная история с «плохим поведением» Кати в школе, то Андрей, как и раньше, строго выпорол Катю: с привычным ревом и криками Кати, и «больной» попкой на несколько дней. Однако вот с учебой у Кати дела продвигались все лучше и лучше: занятия с Андреем и старательность самой Кати дали свой результат, так что в какой-то момент исчезла необходимость «вкладывать» знания во время занятий дома с помощью ремня. Андрей объяснял – Катя старалась понять с первого раза, а проблем с домашними заданиями не было. С другой стороны, с Яной в отношении ее успехов с учебой было все гораздо хуже: отказавшись от помощи Андрея, Яна и сама не смогла «подтянуться» по предметам, и, даже несмотря на явное «послабление» со стороны Андрея, когда за часть «троек» он уже перестал ее пороть, Яна по-прежнему по несколько раз в месяц получала ремнем за свою успеваемость. Здесь Андрей был неуступчив: не хочет учиться сама или заниматься с Андреем, - ну и получай ремня. Естественно, Яне было обидно видеть, что Катю сейчас практически не наказывают, а вот ей, Яне, частенько приходиться выть под ремнем. Андрей и сам понимал, что настало время для очередного «послабления» для Яны, тем более, что и в школе, куда Андрей не поленился сходить, были того же мнения: Яна, в целом, старается, но надо признать сложившуюся ситуацию: Яна – «твердая» «троечница», честно получает свои «тройки», но - «выше головы не прыгнешь». Прочтение публикации в интернете подтолкнуло Андрея к нестандартному решению проблемы с постоянным наказанием Яны за учебу. Подумав несколько дней, Андрей пригласил Яну для разговора. Решением этим было – «субботняя порка»: не наказывать больше Яну за каждую отдельную «тройку» посреди недели, но по итогам недели Андрей предложил порку. 25 ремней – в любом случае, даже если неделя прошла без «плохих оценок» и «замечаний» по поведению, что называется – чтобы «не забывала о ремне» и не расслаблялась; 35 ремней – в том случае, если «тройки», не больше двух штук, были в течение недели и 50 ремней – в том случае, если было более двух «троек» или «двойка» за прошедшую неделю. Яна, первоначально «вспыхнув», и явно недовольная, все же задумалась: предложение было неплохой альтернативой тем наказаниям, которые она все равно получала: по «прежним» правилам ей «доставалось» и чаще, и больнее. Во-первых, Яне очень не понравилось – не справедливо! – условие про 25 ремней, даже если она не получит ни одной «тройки», но Андрей предложил Яне самой «посчитать»: много ли было случаев, чтобы Яна за неделю не получила ни одной «тройки»? Во-вторых, Яну сильно «зацепило» – снова не справедливо! - что Андрей сразу предупредил: «Профилактической», «субботней» порки для Кати – не будет! Только из-за формального «соблюдения справедливости» Катю он не будет пороть!». Сильно возмущенная этим, Яна, тем не менее, была вынуждена согласиться. Понятно, что после такого решения Андрея, отношения между девчонками окончательно испортились. Единственно, Андрей серьезно поговорил с Катей, предупредив, чтобы «не подставлялась», потому что после такой договоренности с Яной о «субботней порке», Катю придется наказывать без снисхождения, если она в чем-то провинится. Более того, решение о «субботней порке» - после некоторых раздумий – Андрей принял и в отношении Маринки. «Не очень строго, но все же Маринку, для ее же пользы, надо «профилактически» пороть», - решил для себя Андрей. К счастью, Маринка достаточно спокойно к этому отнеслась. За четвертные оценки специально пороть никого не пришлось: Катя закончила четверть «ударницей», даже по поведению получила не «удовлетворительно», а «хорошо», а Яна, как и договорились, получила обычную «субботнюю порку», даже дополнительно заниматься в каникулы Андрей не стал ее заставлять. А Маринка? – Не особо и расстраиваясь, тоже получила обычную «субботнюю порку». Вместе с тем, «раскол» между Андреем и Яной назревал: выдержать 25-35 ремней «субботней порки», как таковой, для Яны было не особенно и сложно, обычно Яна даже выдерживала без громких криков до 15-20 ремней, и только потом начинала рыдать по-настоящему. Однако, и до начала «субботней порки», и после, Яна нередко подолгу ревела: так обидно и несправедливо казалось ей это наказание, а переубедить Андрей не получалось. Даже Катя несколько раз пыталась поговорить с Андреем, что Яне очень обидно, потому что она считает это наказание «унизительным» для себя. Яна откровенно плакала и доказывала: «Не столько больно, как обидно и унизительно!». Даже очередное «компромиссное» предложение Андрея – к 15-летию «подарок»: «отменить» порку, оставив ее на самый-самый крайний случай, Яну не успокоило. Маринка же, наоборот, «философски» относилась к «субботней порке»: раз-другой поговорив с Андреем, неизменно убеждалась, что если все «шалости» и «проступки» за неделю «сложить», так как раз и «набегает». Андрей вначале опасался за одно: сохранить, «не подорвать», «позитивный настрой» на учебу в школе. Но опасения были излишни: «страхов», связанных со школой, у Маринки не возникало. Более того, если говорить о наказании, Маринка нередко была наказана и в середине недели, причины разные: от разбросанных вещей и беспорядка в комнате, и до позднего прихода домой с прогулок. Маринка, с одной стороны, боялась нового ремня, а с другой – сама же его и приносила. Стоило Андрею отругать ее и «грозно» потребовать «принести ремень», как Маринка, уже со слезками на глазах, приносила ремень и начинала раздеваться. Случай помог радикально изменить ситуацию: в конце декабря дядя Толя на праздники вернулся домой. Видимо, Яна решила «поискать справедливости» у папы, потому что, сама же и проболталась, «наябедничала» про несправедливые наказания. Очевидно, и Маринку к этому «подтянула». Поэтому у Андрея с дядей вышел неприятный разговор. Дядя не спорил, что «он – только «за», за строгость», но в чем-то должен и согласиться с дочерью …. В итоге, шум поднимать не стали: дядя сам объяснил родителям Андрея, не упомянув ни слова про порку, что «что-то не сложилось, но не будем искать виновных». Словом, Андрей вместе с Катей вернулись назад в квартиру Андрея, а за Яной и Маринкой взялась присматривать мать Андрея. Колготки-носочки-стирка-еда, - все, как и раньше, продолжила помогать девочкам. С учебой? – Что делать: сейчас Яне нужно было не только отвечать за себя, но и помогать сестренке. Дяде, естественно, это все не нравилось, но ничего лучшего не смогли придумать. Неприятно было и то, что открылся «секрет» про наказания: родители Андрея и раньше знали, что и в семье Галины, маминой сестры, и в семье дяди Толи нередко для воспитания используется ремень. Однако старались не задумываться над напрашивающимся вопросом: использует ли Андрей ремень для воспитания родственниц. Катя «стояла насмерть» и не «сдавала» Андрея: «У нас все хорошо. С Андреем мне нравится, и он меня не обижает». Хуже получилось с дядей Толей: он все же вынужденно рассказал отцу Андрея, что иногда Андрей наказывал родственниц ремнем. Так что Андрей откровенно разругался с родителями по этому поводу. Возможно, спас ситуацию разговор его матери со своей сестрой Галиной: Галина, благодарная Андрею за помощь со своими детьми, активно защищала Андрея, убеждая сестру, что «розга никому еще не вредила, и вообще, вспомни наше с тобой детство». Тем не менее, отец Андрея вскоре проговорился ему, что дядя Толя, очень недовольный Яной, выпорол ту и за нежелание заниматься с Андреем, и за ее текущую учебу и поведение. Получила Яна, со слов отца, весьма прилично. Однако ни сам Андрей, ни его родители больше уже не соглашались на то, чтобы Андрей непосредственно участвовал в воспитании Яны и Маринки. Андрей, вернувшись с Катей назад в свою квартиру, стал уделять еще больше внимания Кате. Интересно, что «классная» Кати избрала нестандартный способ взаимодействия с Андреем: иногда Катя сама приносила Андрею ремень и дневник, в дневнике Андрею надо было расписаться, что «ознакомлен», а Катя должна была сама рассказать Андрею, так и было записано в дневнике, о случившемся. Андрей понимал, что Кате непросто самой рассказывать Андрею «что случилось»: ей было бы проще, если в дневнике уже была бы расписана ее «вина». – А так … самой рассказывать … Андрей пару раз проверял «рассказ» Кати, заходя в школу: нет, не обманывала и не утаивала. Так что, несмотря на то, что Андрей все сильнее привязывался к девочке, он и дальше, при необходимости, продолжал наказывать Катю. На зимние каникулы Катя уехала к себе домой, к маме и сестре. А когда вернулась, то не одна, а со старшей сестрой Светланой, приехавшей вместе с подросшей Оксанкой, ее дочкой.
Виктория: Глава VII. И снова за воспитание! Теги: строгое воспитание, порка, наказание девочек, розги. На зимние каникулы Катя уехала к себе домой, к маме и сестре. А когда вернулась, то не одна, а со старшей сестрой Светланой, приехавшей вместе с подросшей Оксанкой, ее дочкой… Катя не замедлила поделиться с Андреем новостями, в том числе, что дома сейчас «правит бал» не Аленка, заканчивающая в этом году школу, а свои порядки навела Светлана. - Представляешь! Дошло до того, что Светлана умудрилась выпороть меня розгами, нашла какие-то провинности! И это – в новогодние праздники! – Катя была неподдельно возмущена. – А своих Наташку и Оксанку – тех вообще, постоянно наказывает. Андрей уже привык к «сюрпризам», связанными с семьей родственников. Вот и на этот раз Светлана всех удивила: стала уговаривать Андрея и его родителей взять на полгода … Оксанку: «Я узнавала, у вас в городе очень хорошие подготовительные группы, «нулевые» классы для будущих первоклассников, как раз подготовится к поступлению в гимназию». – Андрей не удивился бы, если вновь попросили взять Наташку, которая раньше уже училась у них вместе с Катей, но … Оксанку?! Наташка, попутно выяснилось, стала «сползать» вниз по всем предметам: закончив в прошлом году в городе учебный год практически на «отлично», вновь «упала» в учебе в своей сельской школе и, несмотря на постоянные наказания Светланы, «выровнять» учебу больше не могла. Вновь, с середины учебного года, Андрей это узнавал, взять в городскую школу ее больше не соглашались, вот Светлана и «загорелась» отдать в подготовительный, «нулевой», класс младшую Оксанку. В какую «гимназию» собиралась пристроить Оксанку на следующий год ее мать – Андрей так и не понял. «Лучше бы Наташку «тянули», которая уже себя проявила!», - с раздражением подумал Андрей. Светлана была дама напористая, и Андрей только рукой махнул, когда родители нехотя согласились. - Во даете! Мало вам возни с девчонками дяди Толи, так вы опять на авантюру соглашаетесь своей родни из села! – Только и высказал Андрей, общаясь с родителями. При наличии денег и особенно напористости Светланы, вопрос с «нулевым» классом для Оксанки удалось решить без особых сложностей в частной школе. И вскоре места в «девичьей» комнате в квартире Андрея были заняты Катей и Оксанкой. Однако перед этим у Андрея с Катей был непростой разговор, в котором Андрей пытался объяснить Кате всю серьезность ситуации: «И по дому сейчас тебе, Катя, придется больше помогать, и с Оксанкой возиться … Надо ли, Катя, тебе все это?! Сама ведь только недавно со «школой» разобралась». Из разговора с Оксанкой выяснилось, что Светлана, ее мама, и в самом деле держала Оксанку в «ежовых рукавицах», регулярно наказывая. Так что … - «Так что, Оксанка, про ремень тебе напоминать не нужно?», - предупредил Андрей. Андрею по прежнему приходилось пороть и Катю: если с учебой все было в норме, и Катя училась сейчас без «троек», то с поведением дела обстояли хуже, замечания по поведению периодически появлялись в дневнике. К чести Кати, оправдываться она не пыталась, сразу несла ремень и получала привычную строгую порку. Сейчас, когда с учебой Кати серьезных проблем не возникало, Андрей решил всерьез заняться поведением Кати, пытаясь ее перевоспитать и в этом. Озорная, немного дерзкая, и постоянно «ищущая приключений», Катя такой и оставалась, не только сама не упускала случая немного «пошкодничать» или надерзить учителям, но и не пропуская ни одной «коллективной» шкоды в компании ребят из класса. – От повредничать молодой неопытной учительнице, до сбежать с урока, или «выяснить отношения», переходя к небольшой потасовке, с другими девчонками. Особенно у Кати не складывались отношения с одноклассницей Ленкой: обе «заводные», с гонором, они постоянно выясняли между собой какие-то отношения. С отцом Лены Андрей познакомился, когда их, Андрея и отца Лены, однажды вызвали в школу по поводу очередной потасовки. Отец Лены не собирался защищать дочь, и открыто сказал, что будет ее драть за эти «выяснения отношений». Естественно, и Андрей не собирался защищать в этой ситуации Катю, пообещав точно так же строго ее наказывать. Между собой Андрей и отец Лены неплохо поладили, но так и не смогли добиться от девчонок, что же их постоянно тянет на конфликты. Вот тогда, после вызова в школу и беседы с отцом Лены, Андрей и решил изменить подход к наказанию Кати. С привычными 50-70 ремням, которые обычно Катя получала, она уже свыклась: конечно, по прежнему к середине наказания Катя не могла сдержать крики, начинала «возиться», с все большим трудом по мере наказания заставляла себя лежать ровно, а к концу наказания еле сдерживалась, чтобы не прикрыть зад руками или повернуться на бок, пытаясь увернуться от ремня. И все же, она привыкла к этому наказанию, хотя на следующие дни такое наказание по-прежнему доставляло ей неудобства. Отведя Катю в свою комнату, чтобы не пугать Оксанку, Андрей начал разбирательство с Катей. - Катя, мне надоело разбираться с твоим поведением! – Негодовал Андрей. – Сколько можно! Нет, настало время начать тебя пороть строже! Пороть «за раз» больше 70 ремней Андрей все же счет излишним, не следовало переходить ту черту, которую Андрей сам для себя определил. Но вот строже наказывать – необходимо, и Андрей это понимал. - Катя, теперь ты будешь не только получать привычные тебе 70 ремней за свое безобразное поведение вечером, но и … - Андрей еще раз все обдумал и продолжил. – Но и 3 дня подряд, по утрам, по 35 ремней перед школой. – Андрей снова подумал и продолжил. – А если и 3 дней дополнительного наказания по утрам тебе будет мало, то значит – всю неделю будешь получать «утреннюю встряску». Катя притихла, обдумывая сказанное Андреем, а потом попробовала возразить, видимо в полной мере оценив сказанное Андреем, и как она это будет переносить. - Андрей … Так ведь и так сидеть сразу после наказания очень больно. – Катя, все еще прокручивая в голове сказанное Андреем, пыталась «размышлять вслух». – А если потом еще 3 дня по утрам меня пороть… - Катя продолжала размышлять вслух. – Нет, Андрей! Не надо! – Катя, осознав, откровенно испугалась таких перспектив. – Да как мне сидеть после этого?! Это же еще 100 ремней! А если неделю … Нет, нет, не надо! –Всерьез испугалась Катя, все «просчитав». Андрей давно не видел Катю такой напуганной, он уже привык к Кате, которая не спорит, не жалуется, а спокойно принимает наказание. - Катя, придется. – Почти спокойно сказал Андрей. – Давай попробуем. Все же надо тебя строже наказывать, ты не согласна? – Видя слезы, навернувшиеся на глазах Кати, Андрей решил побыстрее завершить этот неприятный разговор. – Вообщем, сейчас получишь привычные тебе 70 ремней, а завтра, с утра, начнем тебя наказывать по-новому. Катя, разревевшись, что давно себе не позволяла перед наказанием, начала нехотя раздеваться. Андрей чувствовал, что из головы Кати никак не выходит предстоящее ей наказание по утрам. Катя, похоже, никак не могла смириться с «новыми правилами». - Катя, давай быстрее! – Подогнал ее Андрей. – Сегодня получишь как всегда, чего медлишь? А завтра … Завтра и будешь расстраиваться. Уложив Катю, Андрей окинул взглядом ее зад: сейчас чуть розовый, на завтра он превратится в фиолетовый с черным, и потом - 3 дня пороть по свежим следам и синякам… Андрей взял ремень и силой опустил его на половинку попки по центру. Снова замахнулся – и ударил теперь по дальней половинке. – Катя напряглась, но пока молчала. «Сейчас по 10 ударов по каждой половинке и дать перерыв», - подумал Андрей, и не торопясь, начал пороть. Пока наказывал только ягодицы, не трогая ног. Катя начала постепенно вскрикивать, удары, чем дальше, тем сложнее становилось переносить. Когда Андрей высек попку первыми 20 ударами, Катя уже вскрикивала от каждого удара, начала дергаться, но все еще старалась терпеть, сдерживая в себе нарастающую боль. Обычно Андрей только в конце наказания порол то особенно больное место на переходе попки в ноги, но сейчас решил выпороть прямо сейчас, следующими 20 ударами ремня, это чувствительное место. Сразу же Катя стала вскрикивать от боли в полный голос, постепенно переходя на не прекращающий крик. Наконец Катя взмолилась, стараясь пересилить боль, и сорвалась на крик: «Не-еет, не надо!! Не надо!!». Катя кричала это, не переставая, пытаясь удержать в себе крики боли и докричаться до Андрея со своей мольбой. - Обычно лучше держится. - Подумал Андрей, продолжая пороть по верхней части ног. Выпоров, как и планировал по ногам, Андрей остановился. – Катя начала «биться» на кровати и хвататься за только что выпоротые места на ногах. - Все, Катя! Ложись по нормальному. – Выждав пару минут, распорядился Андрей. – Хорошо, по заду сейчас, по 15 ремней по каждой половинке. Лежи нормально, иначе опять высеку по ногам! С видимым усилием над собой, Катя убрала руки, подложив их под голову и легла прямо. Андрей продолжил порку, теперь вновь по заду. Сейчас Катя кричала по тише, но все равно каждый крик был наполнен едва переносимой болью. В последний год, наказывая за плохое поведение, Андрей всегда порол в полную силу, подавляя в себе невольную жалость и стараясь «впечатать» ремень в зад. В результате кольца с портупейного ремня сразу же вспухали полукруглыми рубцам, начинающими на глазах меняться в цвете. К концу наказания эти рубцы приобретали ярко выраженный темно-красный, переходящий сразу в черный, цвет. И все же, по мнению Андрея, Катя в этот раз недостаточно старалась делать над собой усилия лежать ровно. Андрей не раз ее одергивал, стараясь заставить «взять себя в руки», и лежать на животе, а не поворачиваться постоянно набок. – Андрей был недоволен поведением Кати на этот раз. Уже с силой прижав Катю за спину, Андрей продолжал ее пороть. Однако в этом положении ремень попадал не поперек, а вдоль зада, постоянно захлестывая самую болезненную зону у перехода в ноги, причиняя Кате, тем самым, дополнительную боль. Катя от этого только еще сильнее вырывалась и кричала, не переставая. - Ну все, мне надоело! Катя! Веди себя как положено. Что сегодня с тобой? – Не на шутку разозлился Андрей. – Сейчас ляжешь, и получишь дополнительно ремней по ногам. И не спорь! Еще сильнее накажу! Дав время Кате осознать его слова, и увидев что Катя вновь легла ровно, Андрей, не обращая внимание на мольбы Кати – «Не надо!! Больно!! Хватит!!», начал пороть ее по самому больному месту внизу попки. Крики Кати перешли в непрекращающийся вой. Но это не останавливало Андрея, решившего «пробрать» Катю в этот раз. Андрей обратил внимание, что ремень почти каждый раз врезается ребром в эту нежную складку. Все это место вспухало на глазах, а новые удары ремня постоянно попадали по вспухшим местам, и опять ребром. Катя выла так, как никогда ранее Андрей от нее не слышал. Когда порка завершилась, Катя даже не пыталась встать, все так же лежа и воя. Андрей попробовал потрясти ее – напрасно, такое ощущение, что Катя «погрузилась в себя». - Дышит – и ладно. – Пытался успокоить себя Андрей, обеспокоенный необычным поведением Кати. – Отлежится и сама встанет. Собственно, ну что такого случиться может? – Никак не мог унять волнение Андрей. Катя пролежала так, наверное, минут 20. И все же встала, морщась от боли и ощупывая напоротую попку и ноги. – Отдернула руки – больно! Прямо так, раздетая, пошла без трусов в свою комнату, упала на кровать на живот и зарыдала. Андрей подавил в себе желание подойти и успокоить: закрыл дверь в комнату, но «навострил уши» и слушал. Больше всего в этот момент Андрей переживал уже не за Катю, а за Оксанку, которую перепугали крики Кати. Прорыдала Катя почти час. Андрей выдерживал паузу. Наконец, уже в трусиках, Катя вышла из комнаты и пошла, периодически морщась, умываться. А затем, сдернув покрывало с кровати, нырнула в кровать, легла на живот и укрылась одеялом с головой. Оксанка была сильно напугана происшедшим, Андрею потребовалось время, чтобы ее успокоить и уложить в кровать. Катя продолжала лежать в кровати на животе, стонала, трусики сейчас были брошены рядом с кроватью. - Да-с, видно сильно вышло … – Подумал Андрей. – Блин, Катю же завтра утром, по новому уговору, снова пороть … И не по вернешь все назад … Андрей и сам отправился спать. С наказанием Кати время пролетело незаметно, и уже было 9 вечера. Заведя будильник, Андрей и сам в вскоре уснул. Утром, по сигналу будильника, Андрей проснулся. - Катя … Нет, придется выпороть, нельзя давать задний ход. – Андрей пытался настроиться на неприятную миссию. – Ничего страшного вчера не случилось, ничего не случилось. Обычное для Кати наказание, может чуть строже. Заправив в своей комнате кровать и подготовив ремень, Андрей направился в комнату девочек. Войдя, Андрей хотел разбудить Катю, но та не спала. Откинув одеяло, Андрей увидел помимо привычной после порки «картины» всю черную и сильно распухшую область складки ниже попки. Катя по-прежнему лежала на животе. Слезы катились по лицу, выглядела Катя напуганной. Андрей попробовал потрогать распухшую складку - Катя невольно передернулась от боли, видимо даже легкое прикосновение причиняло боль. Почти силой Андрей вытащил Катю из кровати и отвел в свою комнату. Уложив Катю на свою кровать, Андрей не стал долго ждать, а сразу приступил к порке. Порол, естественно, сам зад, не приближаясь к напоротой складке у ног. Однако Катя застонала практически сразу – сильные удары ремня по свежим следам-синякам были особенно болезненны. Это не остановило Андрея: «скрепя сердце», Андрей наказывал Катю, не сбавляя силу ударов. Катя пыталась сдержать крики, но Андрей видел, насколько трудно это дается Кате. Наконец, это все же были 35 ударов ремнем, а не 70, порка вскоре завершилась. Катя ревела и сразу схватилась руками за попку, но отдернула руки, а затем снова ощупала полушария ягодиц. Андрей с силой потянул Катю на себя, поднимая ее обеими руками. Встав, Катя, как и была без трусиков, сразу пошла в ванную комнату, залезла в ванну и попыталась струей воды из душа «остудить» зад. Помогало плохо, боль не уходила … Умывшись и осторожно натянув трусы и набросив халат, Катя прошла на кухню и попыталась сесть на табуретку, - и тут же подскочила. - Андрей, я совсем не могу сидеть. Очень больно. – Жалобно выдавила Катя. – Мне как в школу идти? - Пойдешь в школу! Ты наказана! – С преувеличенной твердостью ответил Андрей. – А как ты думала? Сколько буду терпеть твои выходки?! Поняв, что ничего не поделать, Катя отправилась в свою комнату и скоро вышла в платье. Попробовав еще раз упросить Андрея не отправлять ее сегодня в школу, Катя, ничего не добившись, покинула квартиру. Накормив Оксанку, Андрей проводил ее до школы: занятия там начинались позднее, с 9 утра, так что Утром Андрею удалось «развести» Оксанку и Катю так по квартире, чтобы лишний раз они не пересекались, и «потерянный» вид Кати не пугал Оксанку. Однако, вернувшись домой, Андрей застал дома … Катю. - Андрей, я не пошла в школу. – Призналась Катя. - Мне сидеть больно. Правда больно! Отпроси меня. - Катя разревелась. – Ну пожалуйста! - Иди в свою комнату. - Распорядился Андрей. Ему нужно было сориентироваться. – Иди и раздевайся. До трусов! – Андрей уже принял решение. – Не пошла в школу – будешь наказана! – Андрей решил смягчить свои последние слова. – Катя, мне, правда, жаль, но я вынужден буду тебя наказать. Катя, как сомнамбула, прошла в свою комнату. Андрей не знал еще, как он будет выходить из положения, но решил разбираться с проблемами по мере поступления. Войдя в комнату, он застал плачущую Катю. Заставив ту снять трусики, точнее почти силой их стащив, Андрей заставил Катю лечь на кровать. - Андрей, да ты что?! Не надо! – Катя продолжала реветь. – Я же и так не могу сидеть! - Не будешь прогуливать! – Андрей старался казаться суровым, хотя внутренне ему хотелось обнять и успокоить Катю. – Как сейчас мне объясняться за твой прогул? Андрей уже принял решение, но не решался начать действовать. - Катя … Ты сама понимаешь, что выпороть тебя мало?! – Накручивал себя Андрей. – Получишь 50 ремней. И то, я тебя жалею только потому, что утром ты уже получила 35 ремней. Боясь передумать, Андрей начал пороть. Катя, на удивление, даже не орала, а лишь вскрикивала от каждого удара. Правда, вскрикивала очень громко. Андрей порол, но не переставал думать, что будет с попкой после этой порки. - Вчера почти 80. Сегодня 35 и сейчас 50. – Крутилось в голове у Андрея. – Так строго он никогда не наказывал … А что с оставшимися, по 35 ремней по утрам еще 2 дня? И все же Андрей порол. Порол, даже не став делать «паузу» посредине порки. На крики Кати он старался не обращать внимание. Голос Кати стал срываться о крика, а потом она захрипела. - 44. – Подумал Андрей и остановился. – Что я творю? Это же – Катя! Моя Катя, к которой я так привязался. Отбросив ремень, Андрей полностью раздел Катю, уложил ее в постель и укрыл одеялом. - Ладно, отдыхай. Разберемся как-нибудь. - С этими словами Андрей вышел из комнаты. Деваться было некуда, и Андрей пошел в школу. В сумке у него лежало заявление с просьбой освободить Катю от занятий на 3 дня. - Катя наказана. И в ближайшие 3 дня не сможет посещать школу. – Честно объяснил причину Андрей. – Вот так получилось … На удивление Андрея, классный руководитель не стала ничего выговаривать Андрею, а просто взяла заявление и подложила его в классный журнал. И только сейчас Андрей сообразил, что сегодня - четверг, т.е. у него даже 4 дня, чтобы Катя «пришла в себя». Довольный, что так легко удалось решить вопрос со школой, Андрей возвратился домой. Однако в голове все же «крутилось» как решить теперь вопрос с Катей. – Полностью отменять наказание не хотелось, тем более у него в запасе 3-4 дня, чтобы завершить наказание и в нормальном состоянии отправить Катю в школу на следующей неделе. Желание проучить Катю опять взяло верх над жалостью. Обдумав все, и убедившись, что Катя успокоилась и способна нормально общаться, Андрей зашел в комнату и начал непростой разговор с Катей. - Катя, ты как? – Начал Андрей. – Разболелось? - Все болит…. Ну правда, очень болит! – Снова заканючила Катя. – Это хуже намного, чем меня когда-нибудь розгами пороли. - Сделаем так. У нас 4 дня до понедельника. Да-да, отпросил тебя из школы. – Андрей перешел к главному. – Сегодня и завтра – отдыхай. В субботу – получишь еще 50 ремней. И не спорь! Отлежишься за выходные, потерпишь! А на будущее - думай головой! В школе - будешь сидеть как хочешь, а по утрам все же буду пороть как обещал. Катя не расплакалась, а лишь удрученно кивнула головой. Так прошло 2 дня, до субботы. Катя отлеживалась, а Оксанка, увидев, что Катя больше не плачет, тоже успокоилась. Наконец, в субботу, отправив Оксанку в школу, Андрей направился к лежащей в кровати Кате. Отбросив одеяло и перевернув Катю на живот, Андрей осмотрел зад. Все там было в фиолетовый и черный цвета, местами синий и частью начало желтеть. - Что ж, Катя. Пойми, наказать тебя придется. – Андрей, казалось, сам себя успокаивал. – Отлежишься за два дня, успеешь. Катя молчала, и даже не заревела. Лишь вцепилась в подушку и уткнулась в нее лицом. Андрей начал наказание. На этот раз Катя старалась держаться «молодцом», но не выдержала и половины наказания, и начала кричать. Выдав 25 ремней, Андрей дал ей отдых, а затем – закончил наказание. Пороть старался, не спускаясь слишком низко к ногам. Однако пороть приходилось по слегка поджившей попке, так что порка доставляла дополнительную боль. Во всяком случае, Катя опять к концу порки запросила «Хватит! Ну все, ну хватит!». Андрей понял, что Катя держится из последних сил, никогда раньше ей не приходилось переносить такую боль, как за последние дни. К приходу Оксанки, Катя успела привести себя в порядок. Сжалившись над Катей, Андрей обильно смазал наказанный зад гепариновой мазью. – Боль не снимет, так хоть синяки быстрей рассосутся. Все выходные Катя пролежала в кровати на животе, лишь изредка вставая. А в понедельник – пошла в школу. Сидеть по-прежнему было тяжело, сам зад «разламывало», все там ныло. Вопросов в школе не задавали: одноклассники лишь переглядывались и шептались, а учителя «отводили глаза», стараясь не задавать Кате никаких вопросов о пропущенных уроках и не выполненных домашних заданиях, и не вызывая к доске. А когда состоялся диктант по русскому языку, учительница сразу же просмотрела тетрадь Кати и просто сказала: «Перепишешь на следующей неделе».
Виктория: В последующем Катя действительно стала «осторожничать» со своим поведением, уже стараясь, не смотря на свое природное озорство, не участвовать в «коллективных» «шкодах» и самой не «нарываться». Хотя полностью «пересилить» себя и быть «пай-девочкой» так и не смогла. И с Ленкой, не удержавшись, спустя месяц опять разодрались. Так что от ремня полностью уйти не удалось, пусть реже, но Андрею приходилось ее пороть. Порол Андрей, как и обещал: вечером и затем 3 дня по утрам. Ноги больше не сек, но все равно наказания для Кати были тяжелыми для нее: с «разламывающимся» задом было крайне тяжело ходить в школу. Да и само наказание было очень болезненным: получить по напоротому вчера заду утром вновь порку, а потом так еще 2 дня – Катя откровенно страдала от боли, ходила все эти дни подавленная, «вся не своя». Не в силах сдержаться, Катя начинала реветь сразу по приходу домой, забывая про домашние задания и все на свете, а порой - прямо в школе, получив запись в дневник. Все учителя уже знали, чем грозит Кате такая запись в дневник, однако подобные записи в дневнике периодически появлялись… Специально учителя не «придирались», но и не оставляли серьезные, на их взгляд, проступки Кати без внимания. От школы Андрей ее больше не отпрашивал. А учителя не всегда могли сделать «скидку» на уроках, а сосредоточиться на учебе в эти дни было сложно. Выскакивали и «тройки», и даже, как то, «двойка». Естественно, Андрей все понимал, и не наказывал за «плохие» оценки в эти дни, а Катя сама уже договаривалась с учителями и исправляла эти оценки. Как правило, учителя шли ей навстречу, понимая ситуацию. И все же, «внутренне», Андрею хотелось видеть ту Катю – озорную, какой она была. И, к сожалению Андрея, такой Кати он больше не видел. Неожиданно последняя «стычка» с Ленкой, получила продолжение. Катя вернулась из школы в приподнятом настроении, и сразу сказала Андрею, что его просят подойти в школу. – «Дала сдачу Ленке!». Андрей откровенно удивился: « С чем такое приподнятое настроение связано?». - За что меня пороли?! – Продолжала ликовать Катя. - Сейчас – точно Ленке «влетит»! Выяснилось, со слов Кати, что Ленка постоянно провоцировала Катю, от обзываний, до «тычков-пинков». Минимум неделю Ленка «провоцировала». В конце – Катя залепила ей «в глаз». Дальнейшую «схватку» разняла дежурный учитель. - Мы на стороне Кати. - Сразу заявила «классная. - Сколько можно? И ведь Катю тоже строго наказали за прошлый инцидент? - Сейчас «классная» обратилась к отцу Лены. – Сейчас наказания заслуживает Лена. Катя, давайте честно говорить, «дала сдачу», стоит ли ее за это осуждать? Отозвав Андрея в сторону, отец Лены, предложил «справедливо» решить вопрос. - И что, Лена извинится, и все?! – Андрей был настроен решительно. – Я Катю выпорол, после предыдущего случая, и очень строго. И … просто извиниться?! - Нет, по-другому. – Предложил отец Лены. - У нас дома, при Кате, я выпорю Ленку. И не думайте, что Ленку свою мало деру. Выпорю так, что и вопросов у вас не будет! Андрей объяснил Кате условия «договора»: Ленку – «обидчицу» выдерут при ней. Катя была откровенно рада, даже не подняла тему – «А за что же ты меня порол тогда?». В субботу, Андрей и Катя пришли на квартиру Ленки к назначенному времени. Лена была уже в трусах, рядом с диваном, и вся в слезах. - Проходите, Лене все уже объяснил доступно, так что, Андрей, можете и вы все высказать. – Предложил отец Лены. - Ленку выпорю так, чтобы и сомнений у вас не возникло. И Катя – пусть смотрит, хоть какое-то ей облегчение, что ее «обидчица» получит наказание. Между тем, Лена, видимо ранее получив «инструкции», сняла трусы и легла на диван. В руках отца Лены появился гибкий шнур. - Начнем с 70? - Предложил отец Лены. - Это никак не менее строже, чем любым ремнем. Согласны? Затем – получит еще, уже пряжкой ремня. Справедливо? Андрей промолчал, а Катя «во все глаза» смотрела на происходящее. Весь зад Лены был уже сильно выпорот, что сразу бросилось в глазах Андрея. - Да, уже вчера выпорол ремнем. - Продолжил отец Лены, заметив интерес со стороны Андрея. - Сейчас снова выпорем, шнуром , а затем - пряжкой ремня. Мало ей не покажется! - Ну что? – Грозно произнес отец Лены, обращаясь к той. – Понимаешь, что «шкуру с тебя спущу»?! Не дожидаясь ответа, отец с силой вытянул Лену шнуром. Та аж взвыла и выгнулась «дугой». - Лежать! – Приказал отец. – А то, как в прошлый раз, по спине пороть буду! Прижав свободной рукой Лену, отец еще несколько раз врезал ей шнуром по заду. Лена закричала, забыв о стеснении. - Нет, так не пойдет! – Рассердился отец Лены и попросил Андрея. – Подержи эту дрянь, а то нам ее еще пряжкой пороть, не сможет сама лежать спокойно. – И обращаясь уже к Кате, отец предложил. – А ты, Катя, подойди поближе, смотри … Андрей держал Ленку за ноги, а отец – прижимал ее за спину, так что процесс пошел быстрее: вырваться у Ленки больше не получалось, а отец порол ее, не жалея, что есть силы награждая воющую Ленку все новыми и новыми ударами. Никаких пауз посредине порки отец для Ленки делать не стал: порол дико орущую Ленку, кладя удары под разными углами на зад. Во многих местах вздувшиеся рубцы пересекались между собой, образуя причудливый «узор». Катя со все большим интересом смотрела на Ленку, которая, казалось, ничего не соображала сейчас от боли, выкрикивающая бессвязные фразы про то, что невыносимо больно и прося прощение. Порол отец в быстром темпе, но все же ждал секунду-другую, что боль от очередного удара шнуром «разгорелась» и дошла до головы. Порка, по прикидкам Андрея, продолжилась не более 10 минут, но какие это были минуты для Ленки! – Минуты невыносимой боли и страданий. Наконец, отец Лены остановился, весь зад Ленки был покрыт густой сетью пересекающихся рубцов. - Ладно, отдохни! –Смилостивился отец. – Сейчас пряжкой получишь. По 25 пряжек по каждой «булке». Лена попыталась взвыть совсем диким криком после этих слов отца, но тут же, под его разозленным взглядом, затихла, точнее, ревела в голос, но не пыталась больше протестовать против продолжения наказания. - Вот, этим и выдерем! – Отец Ленки уже стоял с намотанным на руку солдатским ремнем, на конце которого зловеще покачивалась пряжка. – Катя, ты отойди-ка сейчас, чтоб случайно тебя не зацепить. – Распорядился отец Лены. – И так услышишь, как эта паршивка кричать будет! Теперь Ленку держал Андрей, переместившись к ее изголовью и удерживая ее за плечи и спину. Отец же Ленки отошел на полшага, размахнулся – и впечатал пряжку по ближайшей половинке. Пряжка сразу покрыла не меньше половины или трети «булки», отпечатавшись на ней четким «квадратом со звездой». – Вопль Ленки был даже громче, чем когда пороли шнуром, Андрей с большим трудом удержал Ленку, буквально с неожидаемой силой, рванувшейся от удара. -Держи ее крепче! – Распорядился отец Ленки, обращаясь к Андрею. – Хорошо, что ты ее сегодня держишь, а то бы мне одному – не выпороть ее. Сейчас с ударами пряжкой отец не спешил, придерживая пряжку на теле после удара, что было, как понимал Андрей, совсем непереносимо больно. После двух десятков пряжек зад на глазах стал «синеть» и распухать. В какой-то момент Андрею стало даже жалко Ленку, когда он на минутку представил себе, что она сейчас испытывает. Катя же, наоборот, «заводилась» от происходящего, даже не удержавшись, выговорила сквозь зубы с неприкрытой радостью: «Так тебе, гадина! Так!! Получили!». – Андрею пришлось даже «шикнуть» на Катю, чтобы вслух не комментировала. Порка, казалось, никогда не закончится: Андрей уже устал сдерживать Ленку, рвущуюся так, что просто удивляло – откуда только силы такие берутся! Отец Ленки это заметил и приостановил порку. - А знаешь, Андрей, давай-ка я подержу Ленку, а … - Отец на секунду задумался. – А пусть Катя оставшиеся 30 пряжек выдаст Ленке! – Все нормально, пусть Катя твоя сейчас накажет. – Заметив раздумья Андрея, успокоил его отец Ленки. – Она, Катька твоя, как-никак, пострадавшая сторона. Катя с готовностью взяла ремень, а отец Ленки стал удерживать дочь. Андрей даже удивился с каким остервенением Катя начала пороть обидчицу, приговаривая: «На-ааа! Получи! Получи!!». Андрей хотел вмешаться, но отец Ленки вновь его остановил: «Пусть наказывает. Имеет право!». И все же, Андрей, глядя на то, во что превращается зад Ленки, беспокоился: это «пахло» не просто «больно сидеть», а ведь до недели на животе пролежит! … Избитая, другого слова и не подобрать, Ленка только с помощью отца смогла встать. Ровно в «тумане», с перекошенным от боли лицом, повинуясь распоряжению отца, побрела в … угол. - Пусть, пусть постоит! Подумает над своим поведение. – Прокомментировать отец в ответ на недоуменный взгляд Андрея. – Часик-другой постоит, для ума это полезно. … В школу в понедельник Ленка не пришла. Не было ее и на следующий день, лишь в четверг Ленка, заметно морщась от боли, пришла на уроки. Сидела даже в четверг с большим трудом, постоянно кривясь от неловких движений. Катя же была рада! – «Отлились кошке мышкины слезки». Однако, Андрей заранее строго ее об этом предупредил, к Ленке не подходила, не «подтравливала», а держалась «стороной». О происшедшем в выходные Андрей тоже строго-настрого предупредил Катю молчать и не болтать. Так была закончена история с «задиранием» Ленки. Больше Катю она не трогала и старалась ее не замечать. Оксанку же Андрей порол регулярно, и даже разрешил Кате «умеренно» наказывать Оксанку: при необходимости не только «поставить в угол», но и «надавать ремнем по жопе» с десяток раз. И все же основной проблемой Оксанки были не «домашние шалости», за которые ее частенько наказывала Катя, а ее неусидчивость в школе: учеба давалась Оксанке неплохо, а вот «покрутиться-поразговаривать» - хоть каждый день за это наказывай. Что и приходилось делать Андрею. Наконец, Андрей стал уже наказывать Оксанку тем же ремнем, что и Катю. Порол, конечно, аккуратно и не очень строго, но выть Оксанка начинала уже с первых ударов ремнем. Учитывая, что даже у Кати «кончалось терпение» после 30-35 ремней, то тех 20-25 ремней, которые обычно получала Оксанка, хватало ей с лихвой, чтобы «прочувствовать» наказание и нареветься. Однако эта неусидчивость и невнимательность Оксанки в конце концов плохо отразилась и на учебе: пошли уже жалобы из школы, что первые «тревожные звоночки» по учебе. Андрей решил, что настало время уже как следует выдрать Оксанку: дать не 25 ремней, а минимум 35-40, и пороть «по-взрослому», как Катю порет. Объявив Оксанке свое решение, Андрей стянул трусики с сопротивляющейся Оксанки, но пороть решил не на кровати, а зажал ее голову между своих ног. И – хорошенько вытянул ремнем торчащую попку. Так Оксанку никогда раньше не пороли! Потому что Оксанка просто взвыла во весь голос от боли. Не торопясь, Андрей начал с силой нахлестывать то одну, то другую половинки попки. Оксанка выла, не переставая. – А ведь всего еще получила не больше 10 ремней. Андрей, не выдержав этого воя, решил дать отдохнуть: вытащив голову Оксанки из своих ног, дал той выпрямиться и попробовал с ней поговорить. А затем – вновь засунул голову девочки между ног, дал очередные 10 сильных ударов ремнем. Казалось, от криков Оксанки задрожали стекла. Андрей снова остановился, давая отдых. На этот раз Андрей решил осмотреть попку поближе: «Да уж! На что будет похожа попка, когда получит оставшееся наказание?». И все же Андрей решил довести наказание до конца, дав запланированные 35 ударов. Эти последние 15 ударов порол, не останавливаясь для отдыха. Когда все было завершено, и Андрей отпустил Оксанку, то та продолжала выть без остановки и тереть попку. Прошло, наверное, минут 10-15, и только тогда этот непрекращающийся вой начал понемногу стихать, переходя в громкие рыдания. Даже Катя была встревожена и спросила Андрея: «А ты не слишком сильно Оксанку наказал? Посмотри, у нее уже сейчас часть попки в черных пятнах. А завтра что будет, представь?» Оксанку уложили в кровать, и она еще долго все никак не могла успокоиться. На завтра пришлось пропустить школу, потому что – Андрей это прекрасно понимал – попка сильно болела и вряд ли позволит нормально сидеть. А объясняться со школой, пусть и частной, по поводу столь строго наказания Андрею совсем не хотелось. – «Вдруг и в самом деле пойдут на принцип и заявят в социальную службу?», - Андрей понимал, что с такими наказаниями он ходит «по острию ножа». Однако, с этого времени Андрей стал наказывать Оксанку именно так: тем же ремнем, что и Катю, и весьма сильно ее порол. По 35 ремней наказывал редко, обычно хватало и прежних 25; но теперь, когда Андрей не осторожничал, а по-хорошему настегивал попку, - это хорошо «пронимало» Оксанку, и она «помнила» о наказании значительно дольше. Жалобы на ее поведение и невнимательность стали намного реже. Да и дома Оксанка стала вести себя потише. Телефонный звонок оторвал Андрея от работы в самый неподходящий момент. Как раз требовалось вдумчиво закончить написание одной сложной процедуры в программе, и – на тебе! Ругнувшись про себя, Андрей взял сотовый и ответил. - Андрей, помоги! Ты можешь приехать? – Андрей не сразу узнал голос Маринки, младшей дочери дяди Толи, пытающейся через рыдания разговаривать с ним. – Тут у нас такое творится … Постепенно, приказав Маринке успокоиться и говорить внятно, Андрей узнал о происходящем. Мать Андрея, он знал об этом, «по работе» уехала на 3 недели из города. Маринку и Яну, дочерей дяди Толи, поручила заботам соседки по дому, Марии Германовне, недавно вышедшей на пенсию учительнице. Та с готовностью взялась «за разумную плату» присмотреть за девочками, а так помочь с «едой-стиркой». И вот эта соседка с первых дней начала наводить свои «драконовские порядки» для девчонок, а вскоре, буквально через неделю своего «шефства», уже в первый раз выпорола Маринку. – И пошло-поехало … - Андрей, ты нас так не наказывал, как эта «карга»! – Ревела Маринка. – Меня сегодня пороть опять собралась. Янку тоже хотела выпороть, но та не далась. Помоги, а? Андрей хотел вначале позвонить своему отцу, узнать, что тот знает о происходящем, но решил все-таки вначале сам съездить и «провести разведку». Около 5 вечера Андрей приехал на квартиру дяди. Из-за дверей доносился чей-то грубый взрослый голос и громкий плач. Собравшись с мыслями, Андрей позвонил в дверь. - Кого там несет! – Недовольный голос прозвучал по ту сторону двери. – А ты – лежи! Не вздумай вставать, так жопу тебе надеру, если встанешь! – Видимо, обращаясь к кому-то в квартире, на повышенных тонах приказал тот же голос. Дверь все же открылась. На пороге стояла женщина лет 60 с недовольным лицом. Андрей не стал ждать приглашения «войти», а банально потеснил тетку внутрь квартиры и вошел. - Так, спокойно! – Уверенно сказал Андрей. – Я – брат Яны и Маринки. А вы кто? И что здесь происходит? - Андрей! Наконец то! – Из комнаты высунулась Яна и быстро ввела Андрея в курс происходящего. - Это соседка наша. Ну, которую твоя мама попросила помочь нам с делами по дому. А она бить нас начала почти сразу. Маринку, так ту постоянно порет, меня тоже хотела, а я не далась, так она мне пощечин надавала и за волосы оттаскала. - Брысь в комнату! – Недовольно бросила соседка в сторону Яны. Андрей, тем не менее, не стал пререкаться в дверях, а скинув обувь у порога и не обращая внимание на соседку, прямо в одежде прошел в комнату к Маринке, откуда доносился плач. Маринка стояла возле кровати в одной маечке и без трусиков, и сильно ревела. Развернув ее к себе, Андрей увидел, что вся попка Маринки покрыта длинными вспухшими рубцами, словно ее пороли чем-то типа розги. - Кто тебе разрешил встать? – Раздался сзади голос соседки. – А, впрочем, иди в угол! Там и стой, пока мы с твоим братом пообщаемся. Когда Маринка встала в угол спиной к ним, Андрей уже хорошо рассмотрел, что попка уже немало покрыта этими яркими узкими полосками от чего-то, чем только что наказывали Маринку. - Мария Германовна, если не ошибаюсь, что здесь происходит?! – Снова спросил Андрей. – Кстати, я – Андрей. Давайте тогда уж знакомиться, что ли … - А вот что! – С вызовом произнесла соседка, демонстрируя Андрею дневник Маринки. – Вот! Сегодня – «двойка» по поведению! А вот и еще вот! Смотри! – Соседка негодовала и перелистывала страницы дневника. – И меня еще не слушается! - Марина! Что это такое? – Возмутился и Андрей. – А ну иди сюда! Маринка выскочила из угла, и чуть ли не с радостью подбежала к Андрею. - Андрей … - Вновь расплакалась Маринка. – Я не виновата, это Олька все, она всех подбила … - Так что наказываю я Марину правильно, не просто так! – Победно объявила соседка. – И я сразу сказала вашим родителям, когда попросили присмотреть за вашими сестрами, что буду их наказывать! Я всю жизнь в школе проработала и умею современных детей приструнить! - Марина! – Повысил голос Андрей. – Не отпирайся! Было? - Андрей, давай хоть при тебе пусть накажет. – Взмолилась Маринка, - В прошлый раз она меня так выпорола, что вообще терпеть не могла. Андрей только сейчас обратил внимание на тонкую длинную, похоже, пластиковую палочку, что лежала на столе. - Это что, со школы у вас? Этим и воспитывали учеников? – Не сдержался и съехидничал Андрей. – Ну ладно, и сколько дать девчонке этой пластиковой розгой хотели? - А 45 заслужила! – С вызовом заявила соседка. – Еще 20 осталось. Что, скажете, не наказывать? – Соседка опять потрясла дневником перед Андреем. - Марина? – Спросил Андрей, ожидая и реакции Маринки на слова соседки. – Что, будешь утверждать, что порки не заслужила? - З-зз-аслужила … - Потупилась Маринка, а затем неожиданно попросила Андрея. – Андрей, возвращайся к нам! Мы будем тебя слушаться. Правда будем … - Андрей, в самом деле, с тобой лучше! – От дверей послышался голос Яны. – Зря мы на тебя … нажаловались. - Короче, так! – Решил взять ситуацию в свои руки Андрей. – Маринка! Ложись, раз заслужила и не споришь – пусть Мария Германовна тебя выпорет до конца. – Андрей подумал и закончил. – Остальное – потом обсудим. – Андрей обратился к соседке. – Маринку – наказывайте, коль заслужила, я поприсутствую. А вот … Вы что, Яну по лицу ее избили и за волосы оттаскали?! Так воспитывать – тоже обсуждали? В итоге Маринка вновь легла на кровать, Андрей даже решил помочь, подержать ее, подумав: «Не так и страшно, в конечном счете, дотерпеть 20 ударов, 25 – уже получила, значит можно терпеть». Мария Германовна деловито принялась пороть Маринку, не забывая «отчитывать» ее. Боль, видимо, была резкая, потому что Маринка попыталась изворачиваться и вырываться, и закричала с первых же ударов. Порола соседка больно, замахиваясь и с силой кладя удар за ударом. Полосы множились и вздувались небольшими рубцами. Однако, когда соседка попробовала пороть по ногам и наискосок попки, пересекая старые полосы, то Андрей счел нужным вмешаться и «поправить» не в меру ретивую соседку. С неудовольствием, соседка снова стала сечь попку «параллельными» стежками, но вкладывала в них полную силу. – Андрей не вмешивался, он уже сообразил, что в его отсутствие Маринка и вправду «подраспустилась» и заслужила хорошую порку. Яна, все еще стоя у дверей, попыталась подбодрить сестренку: «Потерпи, скоро закончится! И Андрей же рядом …». Когда порка закончилась, попка действительно была вся в «полоску». Маринка быстро вскочила, натянула трусики и спряталась за Андрея. - Мария Германовна, вы закончили? – Недвусмысленно намекнул Андрей соседке. – А сейчас позвольте мне наедине пообщаться с сестрами. А потом – давайте к вам зайду, и поговорим обо всем происходящем? С неохотой соседка, бурча себе под нос, покинула квартиру. - Девчонки, значит так. Дядю я ставлю в известность о происходящем. – Начал Андрей и строго посмотрел на Яну. – Вижу, распустились вы тут без присмотра, так что если опять буду за вами присматривать, то так и знайте: ремня обе получать будете. Ясно? Яна – тебя, в первую очередь. Видел я твой дневник … Андрей, как и обещал, в тот же день связался с дядей Толей и обо всем его проинформировал. Дядя был недоволен и тем, что его дочери успели без присмотра Андрея нахватать и «троек» с «двойками», и с поведением – оказывается вплоть до вызова родителей в школу доходило, только вот девчонки все это скрывали, не рассказывая родителям Андрея. О чем дядя общался после этого со своим братом, отцом Андрея, сложно сказать, но на следующий день, вечером, к нему зашел и его отец, передав просьбу дяди вновь заняться его дочерями, и позвонил сам дядя с аналогичной просьбой. Так Андрей снова взялся за Яну с Маринкой. Не меньше месяца, и нескольких порок, прошло прежде, чем дела в школе у сестер начали налаживаться. Жаловаться больше они не пытались, даже когда Андрей дважды сильно выпорол Яну за «двойки», та без споров раздевалась и терпела наказания. Незаметно подошла весна, а с ней и конец 3 четверти. Конечно, Яна и Маринка основательно «съехали» с учебой, обеих пришлось наказать по итогам четверти, а вот Катя и Оксанка – завершили четверть весьма прилично. Более того, Катя «подтянулась» и по поведению: во всяком случае прошло уже больше месяца к концу четверти, а Андрей за это время ни разу ее не порол. Самое время было думать заранее как дальше все будет – на следующий год. Катю Андрей был не против и дальше оставить у себя, а вот Оксанку … Все же, как не хотелось ссориться с ее мамой Светланой, но возиться с такой «мелюзгой» Андрей не хотел. Да и в самом деле мала, ей бы лучше с мамой жить. А вот с Аленкой возник вопрос: заканчивает школу и … Поступать ведь надо дальше учиться! - Этот вопрос не раз обсуждался между родственниками, родителями Андрея и тетей Галей, и вновь выходило – в город, куда еще, нужно ехать учиться. Можно и в общежитие … А можно – вновь попросить Андрея «помочь», хотя бы первый курс. Словом, все было неоднозначно, а лето было на подходе: пора сдачи экзаменов в школе и поступления – для Аленки – в институт. Да и дядя Толя был не прочь, чтобы Андрей и дальше присматривал за Яной и Маринкой, поскольку планировал продлить контракт на работу еще на один год.
полная версия страницы