Форум » Антология лучших рассказов, размещенных на форуме » Сништ. Я вернулась! Ау, люди! » Ответить
Сништ. Я вернулась! Ау, люди!
Сништ: Почему этот (совершенно не тематический) фантастический рассказ, обозначенный мной как повесть, что я делаю не в первый раз только для того, чтобы чётко разделить его на несколько отдельных частей, оказался в автобиографическом цикле? Только из-за того, вероятно, что в этом рассказе читатели вновь встретятся с персонажами из этого цикла, а не читавшим будет сложно разобраться в том, "кто есть who".
Ответов - 14
Сништ: Часть первая: Пункт "A" Помните старый детский фильм «Приключения жёлтого чемоданчика»? «Неужели этот вечный, бесчеловечный, бесконечный забор никогда не кончится?» Тот забор вокруг аэродрома не показался бы персонажам фильма таким вечным, бесчеловечным и бесконечным, если бы они увидели другой – простиравшийся прямоугольником, длина каждой из сторон которого составляла несколько километров. Высота забора, изготовленного из никому (кроме изготовивших его) неизвестного сверхпрочного материала, в котором не было ни малейшей щёлочки, достигала пятидесяти метров. Сверху же ограждённая этим забором территория была накрыта изготовленным из того же материала и по тем же технологиям куполом. Диалог из того же фильма «Неужели в этом заборе нет калитки или какой-нибудь дырки? – Должна быть, на то он и забор, чтобы в нём калитки делать!» показывает хорошее чувство юмора авторов. Была, разумеется, калитка и в описываемом мной заборе. И это была не совсем калитка, а точнее совсем не калитка, а гигантские, метров в десять в высоту и ещё больше в ширину, герметичные раздвижные ворота, сделанные из того же материала. Отличить их от стены можно было только по тому, что к ним вела гладкая дорожка, которая была выложена из того же материала. Именно возле этих ворот и остановился багги, из которого выбралась Старуха. Впрочем, о том, что эта женщина уже далеко не молода, можно было догадаться, только вглядевшись в её лицо, так как была она высока ростом и всё ещё крепка физически. Одета она была в потрёпанные джинсы и чёрную кожанку, из-под которой была заметна когда-то, видимо, яркая, но сейчас изрядно вылинявшая футболка. Старуха успела только оглядеться вокруг себя так, словно не узнавала мест, в которых когда-то давно бывала, но была уверена в том, где именно находилась, как, мигая жёлтыми проблесковыми маячками (как в фильме «Кин-дза-дза») и подвывая четырьмя пропеллерами, появился квадрокоптер с надписями «Стражникъ» на бортах. Именно так: через «ер» на конце. - Немедленно уберите транспортное средство от ворот! Вы нарушаете закон! – объявил механический голос с летательного аппарата. - Какой ещё закон я нарушаю? – недоуменно переспросила Старуха. – Никаких дорожных знаков о том, что здесь запрещена остановка, нет! - Вы нарушаете Федеральный закон номер два миллиарда семьсот восемьдесят шесть миллионов девятьсот восемьдесят одна тысяча четыреста четырнадцать «Кодекса о защите экологии»: «Возле ворот посёлка Администрации во избежание проникновения заражённого атмосферного воздуха на закрытую для лиц, не являющихся Членами Администрации и Членами Семей Членов Администрации территорию, находиться запрещается!» – после этих слов из «брюха» беспилотника высунулся металлический ствол. Выяснять что это: лазерная пушка, огнемёт, самый обычный пулемёт или что-нибудь ещё, Старуха не стала – она вернулась за руль багги и поспешила ретироваться.
Сништ: Часть вторая: Из пункта «А» в пункт «Б» «Из пункта «А» в пункт «Б» выехал автомобиль со скоростью столько-то километров в час. Из пункта «Б» в пункт «А» навстречу ему выехал другой автомобиль со скоростью столько-то километров в час…» - наверняка все решали в младших классах подобные задачи? Да, из пункта «А», а если точнее, то от герметичных ворот посёлка Администрации, после «милой беседы» с квадрокоптером я (а это была именно я) выехала быстро, лишь уже в дороге вспомнив «японскую маму» по отношению к Членам Администрации и Членам Семей Членов Администрации окончательно отгородившимся от окружающего их мира. «Когда-то, помнится, забор был намного ниже, без купола и с человекообразной (другого слова и не подберёшь) охраной, а не с летающими «Стражниками» с твёрдым знаком! - то далёкое прошлое даже, как ни удивительно, вызвало у меня определённую ностальгию. – Интересно, какого загрязнённого воздуха они так боятся: выхлопных газов моего багги или того, что я могу пукнуть?» Так и не разгадав причин столь усердной заботы об экологии, я гнала машину по когда-то хорошо знакомой трассе. Много тысяч раз я проехала по ней в детстве на рейсовом автобусе в сторону старой части города: в школу, в автоклуб, на свидание с парнем или даже для того, чтобы просто погулять там. Дорожное покрытие, которое и раньше трудно было назвать идеальным, с тех пор пришло в почти полную непригодность, но я сейчас, к счастью, ехала не на рейсовом автобусе, а на багги, который не испугать бездорожьем. Что меня удивляло, так это полное отсутствие как попутного, так и встречного транспорта – трасса выглядела так, будто я перенеслась в далёкое прошлое. Настолько далёкое, что не были изобретены ещё не только автомобили, но и само колесо! «Может, они здесь теперь не ездят, а только летают, как в фантастических фильмах конца двадцатого – начала двадцать первого века?» - я даже подняла взгляд, надеясь увидеть подобие летающего такси Корбена Далласа из «Пятого элемента» или летающего атомного паровоза доктора Брауна из «Назад в будущее», но там тоже было пустынно. Откуда я вернулась в родной город , который когда-то, в девятнадцать лет, спешно покинула, спустя не один десяток лет? А так ли это важно? Ну, предположим, я была в долгой космической экспедиции и осваивала Марс! Или какую-нибудь другую планету! Разве там шофера и автомеханики не требуется, чтобы водить и ремонтировать планетоходы?! Всё же составители учебников математики для начальных классов полными дураками не были: из пункта «Б» в пункт «А», навстречу мне всё-таки ехал другой автомобиль. Это был старый и дребезжащий китайский грузовик «Феникс». Настолько старый, что если бы я когда-то не работала на таком, то могла бы и не опознать его очертания. «Феникс», с трудом переваливаясь на своих неприспособленных к бездорожью колёсах, заблаговременно съехал на обочину, откуда, как я прекрасно понимала, ему выбраться будет очень непросто, из его кабины вылез водитель и… поклонился моему багги, что называется в пояс. «Это ещё что такое?!» от удивления таким поведением совершенно незнакомого мне человека я едва не вылетела в кювет, но справилась с машиной и погнала её дальше. Вскоре выяснилось, что автомобили по этой трассе всё-таки ездят: это тоже был грузовик и тоже очень старый – на этот раз «ГАЗон-Некст» начала двадцать первого века, а его водитель проделал то же самое, что и предыдущий. Не остановиться, как сами вероятно догадываетесь, на второй раз я не смогла. - Какого чёрта?! Что за дурацкие шутки такие?! Я похожа на плантатора-рабовладельца, проезжающего по своим полям, что ли, чтобы мне все кланялись?! – возмутилась я, остановив багги. Побледневший, даже позеленевший, вероятно, от страха, что чем-то вызвал мой гнев, молодой водитель уже не кланялся, а как-то нелепо приседал. - Только «Ку!» и не хватает! У меня вроде штаны самые обычные, а не малиновые и даже не жёлтые! – вслух подумала я. - Что изволите, госпожа роллина? – пробормотал он. - Кто? «Роллина»? Меня на Даль-Гей занесло, что ли? – в моей ещё не ослабевшей памяти мгновенно всплыла книга писателя Юрия Тупицына, из которой я узнала это слово. Шофёр грузовика от ужаса потерял дар речи, и я догадалась, что тем, за одну из которых он меня принял, не слишком нравится, когда их так называют. - Никакая я не роллина, а обычный шофёр – всю жизнь за «баранкой», - поспешила я успокоить его, всерьёз опасаясь, что он брякнется в обморок. - Обычные шофера на таких машинах, как у Вас, госпожа Член Администрации или Член Семьи Члена Администрации, не ездят, - наконец пробормотал он, не смея поднять на меня взгляд. - Что же в моей машине такого необычного? Багги как багги! Уж точно не «Роллс-Ройс»! – не поняла я. - Ваша машина – не грузовая… - водитель грузовика по-прежнему не смел поднять взгляд. - И что из этого? - Федеральным законом номер семьсот два миллиона шестьсот восемь тысяч двести тридцать девять «Кодекса о защите экологии» лицам не являющимся Членами Администрации или Членами Семей Членов Администрации категорически запрещается использовать транспортные средства, кроме доставки грузов для Членов Администрации и Членов Семей Членов Администрации к специальным складам возле посёлка Администрации, - это он отрапортовал механическим заученным тоном первоклассника отвечающего учительнице, сколько будет дважды два. - Почему? – я с трудом выдавила из себя этот вопрос. - Топливо очень дорого обходится Администрации, - пояснил он совершенно другим тоном и каким-то заплетающимся языком – было сразу заметно то, что это его заучивать наизусть не заставляли. - Ах, вот оно что… Энергетический кризис… - пробормотала себе под нос я. - Да-да, именно он, - слух у собеседника оказался очень хорошим. - И почём же сейчас литр горючки? – поинтересовалась я. - Не могу знать, госпожа Член Администрации или Член Семьи Члена Администрации! – шофёр «Некста» вытянулся по струнке подобно солдату перед генералом. - Как это? Ты же платишь деньги, когда заправляешь машину! – мои глаза полезли на лоб от удивления. - Мне дают талоны на топливо – ровно столько, чтобы я мог доставить груз на склад и вернуться домой, - вновь «отчеканил» он. - А что ж ты тогда здесь стоишь и жжёшь его понапрасну вместо того, чтобы ехать?! – не выдержала продолжения разговора я. – Быстро в машину и вперёд! Он поспешил уехать, а мне было о чём подумать, пока я добиралась до пункта «Б».
Виктория: Да-с, интересный фантазийный сюжет , захватывает. Посмотрим куда автор дальше линию сюжета поведет. Пока нет представлений даже куда все повернется.
Сништ: Часть третья: Пункт «Б» «Крепость» была заметна издалека, и я даже подумала о том, что возможно хотя бы здесь нет таких радикальных изменений, какие я уже успела увидеть до этого. Что такое «Крепость»? Так в годы моего детства называли огромный кареобразный многоэтажный жилой дом, двор которого занимал целый квартал. Увы, подъехав ближе, я увидела ржавый каркас остановки общественного транспорта, всем своим видом показывавший то, что ждать этот самый транспорт явно не стоит. «Куда дальше?» - такая мысль промелькнула лишь на мгновенье, а руки самопроизвольно повернули руль направо – во двор «Крепости» выглядевшей так, как будто её штурмовали: большая часть плитки со стен давно отвалилась, большинство окон действительно смотрелись подобно бойницам крепости – без стёкол и даже без рам, а у некоторых балконов провалилось дно. Лишь первый этаж выглядел кое-где живым – были видны даже жалюзи и занавески на застеклённых окнах. Багги уверенно пробрался в центр двора, где стояло приземистое, но занимавшее немалую площадь одноэтажное огороженное собственным металлическим забором здание, которое было построено намного раньше, чем окружившая его потом «Крепость». Во времена СССР в нём находился детский сад, а во времена моего детства – частная школа, в которой я и училась. Я остановила машину возле запертых ворот, вышла из неё и подошла к калитке, через которую проходила тысячи раз. На калитке, закрыв собой название школы, был приклеен прозрачный файл со вставленным в него бумажным листом формата А4. Надпись, видимо, выгорела на солнце, несмотря на такую защиту, поэтому читалась с трудом: там были слова «Сдаётся в аренду» и номер телефона. Висела она там, по всей вероятности, уже не одно десятилетие. Я механическим движением нажала кнопку звонка на двери калитки. Надеялась ли я на то, что услышу голос охранника, который видел на мониторе звонивших и дистанционно отпирал замок нажатием кнопки - как в домофоне, или даже просто щелчок самого замка (учителей, учеников и многих родителей охранники прекрасно знали в лицо)? Сама не знаю. Никакой реакции не было. Я зачем-то дёрнула дверь за ручку, и она со скрипом открылась, что говорило о том, что замок обесточен. Я вошла и окинула взглядом само здание, которое мало чем отличалось от окружавшей его «Крепости»: зияющие дыры окон и обвалившаяся плитка. Что-то заставило меня подойти к двери здания и дёрнуть её. Она тоже оказалась незапертой. «И какого чёрта я здесь делаю? Что хорошего я видела в этой школе? Ну да, историчка по прозвищу «Казачка» была хорошим учителем и хорошим человеком! Ну, Лариска, конечно! А что ещё-то?» - несмотря на эти мысли, я вошла в пустой коридор бывшей школы: за исключением многолетней пыли он был абсолютно пуст. Не было даже обычных для заброшенных зданий каких-либо обломков мебели и другого мусора. «Посмотрела? Убедилась в том, что не только сама школа, а даже и её здание теперь абсолютно никому не требуется? Даже бомжам!» - последнее меня удивило больше всего: неужели в этом новом и незнакомом мне мире нет бомжей? На то, что все живут прекрасно, похоже не было, но я вдруг осознала, что после разговора с водителем «Некста» мне не встретилось ни единой живой души. В городе, в котором когда-то жило больше миллиона человек! «Куда же они все делись? Неужели все теперь под куполом посёлка Администрации? Да, но миллион человек там физически не поместится! И потом, кого-то же этот чёртов «Стражникъ» имел в виду, когда говорил о лицах, не являющихся Членами и Членами Семей Членов? И те шофера, что попались мне навстречу, они же где-то живут?» - от размышлений меня отвлекли услышанные человеческие голоса. Они не были громкими, но достаточно гулко раздавались из одного из кабинетов по пустому коридору. Я поспешила туда. - Явилась - не запылилась наша Снежаночка! – ехидным тоном поприветствовала меня миниатюрная, явно молодящаяся – вероятно не без помощи пластической хирургии, красивая женщина в очень дорогом деловом костюме. - А кто это? – после долгого и натужного «мычания» послышался вопрос от пожилого мужчины, напоминавшего своей фигурой колобок. Колобок с галстуком, которые не висел, а, выгнувшись, лежал на его животе. - Ты, «Мыкыта», теперь не просто дерево, а неописуемый собакой баобаб! – отозвался ему загорелый и на вид крепкий старичок, а стоявшая рядом с ним такая же загорелая и крепкая старушка хихикнула. «О, боже! Это же Ленка, «Мыкыта» и Витуся с Викусей! Они же тоже не помолодели за эти десятки лет, что мы с ними не виделись!» - узнала я одноклассников. - Чего тебе от нас надо, Снежаночка? Зачем ты нас здесь собрала? Рассказать о том, как сожалеешь о том, что сбежала от мужа и отца и теперь не живёшь в посёлке Администрации, хочешь? От зависти лопаешься? – засыпала меня вопросами Ленка. - А разве она не живёт в нашем посёлке? – после «мычания» «разродился» вопросом не ко мне, а к ней «Мыкыта». - Было бы чему завидовать! Вы же из-под своего дурацкого колпака вообще не выходите! – прямолинейно брякнул в ответ им обоим Витуся. Викуся вновь хихикнула и поддакнула Витусе: - Они на самом деле, наверное, думают, что можно завидовать жизни под искусственным небом с искусственным солнцем, искусственным ветром, искусственной рекой, искусственным воздухом, искусственными дождями! То ли дело у нас, на далёком острове, куда мы успели уехать много лет назад! Всё естественное: океан, песок, солнце, ветер, дожди! - У вас там снега даже зимой не бывает, а я могу заказать для себя в любой день, когда захочу. И такой снег, что от естественного и не отличишь! – обиженно взвизгнула Ленка. - Вы лучше расскажите, что случилось с нашим городом! – не выдержала я. - Мы не знаем, мы давно отсюда слиняли! И нам вообще наплевать на этот город: главное, что мы столько лет вместе и нам хорошо там, где мы живём! – хором ответили Викуся и Витуся. «Мыкыта» начал «мычать», что было показателем того, что он обдумывает, что сказать, но Ленка его, разумеется, опередила: - А что такого с ним случилось? У меня всё хорошо: я вовремя вышла замуж за Члена Администрации и давно уже Член Семьи Члена Администрации, у меня есть всё, что я пожелаю! - Улицы пустые – ни машин, ни людей не видно, «Крепость» разваливается, школа пустует – в ней даже бомжи не живут, и ты спрашиваешь, что случилось? – возмутилась я. - Тебе очень требуются бомжи? – ехидно поинтересовалась она. - Да нет, но почему в городе вообще никого не видно? – я едва сдерживалась, чтобы не треснуть её по носу так, как сделала это в первом классе! - Я не имею полномочий отвечать на такие вопросы, – она перешла на официальный тон, после чего я поняла, что здесь ответов на свои вопросы точно не получу. - А почему Лариски нет? – я окинула взглядом присутствующих: весь класс, кроме той, кто была моей единственной подругой в школе. - Откуда я знаю? Может, сдохла уже! – недовольно взвизгнула Ленка под молчаливые пожатия плечами Витуси и Викуси и «мычание» «Мыкыты». Я в ужасе выскочила из кабинета, из здания, со школьного двора, прыгнула в машину и выехала из двора «Крепости»…
Сништ: Часть четвёртая: Из пункта «Б» в пункт «В» «Чтоб ты сама сдохла! Как была сволочью, так и осталась сволочью! А я, дура, ещё так переживала, когда разбила твой симпатичный, но такой мерзопакостный, носик, и посчитала, что убила тебя!» – нелицеприятно выражалась я в адрес Ленки даже не про себя, а вслух, и вдруг подумала: «А вдруг она права? Ведь почему-то же Лариски не оказалось на этом сборище? Неужели она действительно умерла?» - мне вдруг стало так тоскливо от этой мысли, что я автоматически свернула к жалким остаткам тротуара, несмотря на то, что дорога была по-прежнему пустынной, остановила машину и достала смартфон с мыслью: «Сколько же лет я не звонила Лариске?» Гаджет, к моему удивлению, показывал, что нет сигнала! В центре крупного города! «Это ещё что такое? Как такое может быть? Что у них здесь за постапокалипсис такой? Может, и электроэнергия тоже «дорого обходится Администрации»? Этого я ни опровергнуть, ни подтвердить не могла: был солнечный день, и вряд ли кому-то пришло бы в голову включать свет в домах или уличное освещение. Ближайший же ко мне светофор, а точнее то, что от него осталось – пустой металлический корпус, работать не смог бы даже, если бы был подключен к электричеству. Да и кому он был нужен, если не было ни автомобилей, ни пешеходов? Сколько я просидела в шоковом состоянии, я не знаю, но всё же пришла в себя и продолжила свой путь, надеясь найти ответы хотя бы на часть накопившихся вопросов…
Сништ: Часть пятая: Пункт «В» Навигатора на багги не было, но он мне и не требовался: я неплохо изучила старую часть города ещё в детстве, во время «оттепели», а потом, было время, несколько месяцев работала в такси. Местность, которую я считала родной, встретила меня не только привычными узкими улочками и старинными домами, но и непривычным запустением – таким же, как и возле и внутри «Крепости». Вот и искомое – сейчас оно будет за площадью, на которой я когда-то на несколько часов «прилипла» к выставке ретро-автомобилей. То, что я увидела, заставило меня подсознательно ударить по тормозам, чтобы во что-нибудь не врезаться из-за того, что из глаз непроизвольно потекли слёзы. Багги остановился, как вкопанный, а мне пришлось искать в кармане носовой платок для того, чтобы «прозреть». Огромное здание девятнадцатого ещё века с многочисленными пристройками двадцатого, когда-то бывшее зданием Общественного Собрания, затем Дворцом Пионеров, а в годы моего детства автоклубом, выглядело так, как будто подверглось бомбардировке – в нём не было, ни единого целого окна, ни крыши: один лишь каркас из старинного красного кирпича: «Может, ну его? Не ходить туда? Пусть останется в памяти то, что было: мастерские, кабинеты для занятий и небольшие трассы для тренировочных заездов во дворе, некогда бывшем садом и летним открытым театром при Общественном Собрании?» - Привет, Сништ, - раздался за спиной хриплый, как бы простуженный, голос, я обернулась и увидела бомжеватого вида старика с копной всё ещё ярко-рыжих волос, но с совершенно седой неряшливой бородой. - Я перед тобой очень виноват – знаю, но всё-таки рад тебя увидеть, - продолжил он, стараясь не смотреть мне в глаза. - Чем Вы передо мной виноваты? – искренне не поняла я. - Ты опять меня не узнала. Как тогда – в восемнадцатом, Рудый – я, - он мрачно усмехнулся и перефразировал слова Остапа Бендера, которые тот сказал Корейко: - Из-за меня ты, наверное, потеряла веру в человечество, а она чего-то, но всё-таки стоит. - Рудый! – я вышла из машины и обняла его, будучи не в состоянии поверить, что это он. – Я давно уже простила тебя. Если бы не ты, то я сейчас наверняка доживала бы свой век под искусственным небом посёлка Администрации. - А разве там хуже, чем здесь? – спросил он, наконец-то подняв взгляд на меня. - Что здесь произошло? Почему всё в руинах, как после войны? Почему нигде не видно людей? – пропустив мимо ушей его вопрос, засыпала его своими я. - Что произошло? – он освободился от моих объятий. Произошло то, что должно было произойти. И произошло это из-за меня и таких, как я. Я непонимающе посмотрела на Рудого: я не знала того, чем он занимался после того, как мы расстались, но было очень маловероятно, чтобы он стал вершителем судьбы города. - Мы всего лишь хотели выжить, - пояснил он. - Мы всего лишь хотели выжить, - раздалось ещё несколько голосов. Поначалу я даже приняла их за эхо, но для эха они были очень уж странными, не говоря уже о том, что местность для этого физического явления была совсем неподходящей. Я подняла взгляд и увидела, что за спиной Рудого стоят человек двадцать разного возраста. Одеты они были по-разному: от явной нищеты до чего-то достаточно приличного, но не роскошного. - Но даже это удалось не всем, - заметил самый молодой из всех присутствовавших и выглядевший лет на тридцать с чем-то, после чего я осознала правду: тех, кто выглядел заметно моложе остальных, уже нет. При этой мысли у меня из глаз вновь потекли слёзы. - Не надо плакать, Сништ, - Рудый взял меня за руку. – Те, кто живы и не уехали отсюда, завидуют тем, кто умер, - точно по Библии. - Тем, кто успел уехать, тоже несладко живётся вдали от Родины, - заметил ему в ответ один из самых пожилых. Мне захотелось закричать о том, как же они всё это допустили, но я осеклась, вспомнив о том, что ведь и сама бежала из этого города. К тому же, раньше них. Пусть и по немного другим причинам. - А где же Олегатор? – до меня наконец-то дошло, что если я вижу и тех, кого уже нет, то среди них должен быть и он, а уж его бы я наверняка узнала – он умер совсем молодым. - Он ждёт тебя в другом месте. В том, о котором знаешь только ты, - коротко ответил Рудый, и все они исчезли так же внезапно, как появились…
Сништ: Часть шестая: Из пункта «В» в пункт «Г» «Увижу ли я их когда-нибудь ещё? Хотя бы тех, кто жив?» - подумала я: в отличие от одноклассников, этих ребят, включая Рудого, я видеть хотела, несмотря ни на что. О том, какое «другое место, о котором знаю только я» он имел в виду, я поняла сразу. Идти туда всего несколько минут, поэтому, оставив багги возле руин автоклуба, я двинулась пешком: в том, что никто в этом городе не посмеет даже прикоснуться к «машине Члена или Члена Семьи Члена», не говоря уже о том, чтобы угнать или «раскулачить» её, я уже была уверена. Две улицы направо, потом налево и…
Сништ: Часть седьмая: Пункт «Г» Почти весь путь я проделала, глядя исключительно себе под ноги. И не только из-за того, что мне не хотелось переломать ноги на ставшем малопригодным для ходьбы тротуаре: после того, как я увидела во что превратилось здание автоклуба, я боялась увидеть в таком же состоянии старинные дома девятнадцатого и начала двадцатого века, которые были знакомы мне с двенадцати лет – с «оттепели». Лишь однажды я не смогла сдержаться и подняла взгляд на резко контрастирующую с ними построенную в самом конце прошлого века мою ровесницу – девятиэтажку. Ту, в которой когда-то жила тётя Алла. Ту, в которой я нашла временное прибежище на полгода, пока длился мой развод. Глаза сами нашли нужные окна на первом этаже. К моему удивлению, они были целыми, и мне даже показалось, что там едва заметно шелохнулась занавеска, указывавшая на то, что в квартире вполне вероятно кто-то живёт. «Не сходи с ума! Тётя Алла умерла ещё до твоего отъезда из города! Её там быть не может!» - попыталась сдержать я себя, но ноги сами свернули к знакомому подъезду, металлическая дверь которого легко распахнулась – замок домофона не работал. После того, как передо мной сегодня открывались другие двери, за исключением гигантских ворот посёлка Администрации, я этому уже не удивилась. В подъезде было темно, но я уверенно нашла нужную дверь и чисто механическим движением нажала кнопку дверного звонка, который у тёти Аллы работал. На что я надеялась? Возможно на то, что сегодня уже видела тех, кого уже нет в этом мире, так почему бы… Звука звонка я не услышала, нажала ещё раз, но так же безрезультатно. Я зачем-то постучала в металлическую дверь, после чего… услышала из-за двери: - Тебе чего надо?! Мы нищим не подаём – самим талонов на питание не хватает! – причём, в голосе послышались одновременно грубость и страх. «Талоны на топливо, талоны на питание. На что ещё у них талоны? На всё: от мыла и носков до сигарет и алкоголя? Когда-то, задолго до моего рождения, такое в СССР уже было! - это мне вспомнилось сразу же: учительница истории у меня была очень хорошей. – Неужели я каким-то непонятным образом оказалась в том времени?! Неужели я – попаданка?! – был когда-то очень популярным такой жанр литературы и кино. – Нет, не получается: если бы я оказалась в СССР, то не увидела бы в нём «Феникс» и «Некст»! Да и этого дома тогда ещё попросту не было!» - Как Вы разговариваете с Членом Семьи Члена Администрации?! – спонтанно выпалила я, вспомнив о том, за кого приняли меня водители на трассе. «Негрузовой» автомобиль мой, правда, остался возле того, что когда-то было автоклубом, но моя не самая дешёвая кожанка, возможно, могла впечатлить тоже. Так и случилось. - Извините, госпожа Член Семьи Члена Администрации, - голос за дверью явно струсил, после чего раздался щелчок дверного замка, дверь распахнулась, и передо мной «отбила поклон в пояс» молодая женщина. - Мы здесь живём давно и на полностью законных основаниях. Сейчас я принесу документы, - продолжила она, по-прежнему не разгибаясь. «Боже, а я ведь действительно была членом семьи члена администрации! Даже двух членов: отца и мужа! И далеко не самых последних членов!» - пронеслось в голове, после чего я, устыдившись своего членского поведения, сказала совсем не по-членски: - Не надо мне Ваших документов. Я просто хотела ещё раз взглянуть на квартиру, в которой когда-то жила. И разогнитесь же, в конце концов. Женщина без всяких гоголевских «Не встанем, мамо!» повиновалась тому, что услышала от меня. Я вошла в квартиру и окинула её взглядом: да, жила «членопоклонница» далеко не богато, кое-что из мебели было даже мне знакомо – осталось от умершей не одно десятилетие назад тёти Аллы. Это был огромный, старый уже тогда – в моей юности, шкаф, который неизвестно как был втащен в квартиру – он явно не прошёл бы ни в одну дверь. Скорее всего, его разбирали, а в квартире опять собрали. И он стоял до сих пор на том же месте – сдвинуть его тоже было непросто, да и незачем. Что я могла сказать этой трясущейся в присутствии «Члена Семьи Члена» молодой женщине? Спросить о том, как она докатилась до такого раболепия? Так она, вполне вероятно, другой жизни и не знала. Она же наверняка дочь или даже внучка тех, кто подобно моим друзьям по автоклубу всего лишь пытался выжить. Что я могла сделать для неё? Самое лучшее, вероятно, как можно быстрее уйти, чтобы не держать в страхе. Что я и сделала…
Сништ: Часть восьмая: Из пункта «Г» в пункт «Д» Расстояние до, по выражению Рудого, места, о котором знаю только я, было совсем небольшим, но я не «сдавала стометровку». И не потому, что из окна покинутой мной девятиэтажки (а может быть, и не только из этого окна) за «роллиной» наверняка наблюдали. Да, я подсознательно боялась встречи с тем, кого любила. Я не знала, что скажу ему, если действительно увижу его, в своё оправдание. Но думала я сейчас не об этом. Я думала о том, почему его не оказалось в автоклубе; о том, почему тёти Аллы не оказалось в её квартире; о том, почему Лариски не оказалось в школе. Если предположить, что Ленка права и Лариски тоже уже нет среди живых, то почему я видела в автоклубе тех, кто навсегда остался младше меня, среди тех, кто жив? Ответ напрашивался только один: эти трое были самыми дорогими в моей жизни людьми. Вот уже показалась и заброшка. Та самая, в которой мы с Олегатором много десятков лет назад целовались. Она и именно она должна быть «местом, о котором знаю только я». Та самая заброшка, из которой нас поначалу гоняла тётя Алла. Сейчас, в отличии от того времени, этот бывший купеческий особняк уже не выделялся среди окружавших его зданий своим состоянием…
Сништ: Часть девятая: Пункт «Д» Он появился внезапно. Как ниоткуда. Как «бог из машины» в древнегреческом театре. Высокий и длинноволосый брюнет с неидеальным по красоте, но приятным лицом и выразительными глазами, в котором легко узнавались такие любимые мной черты пятнадцатилетнего юноши. Да, ему было всего лишь двадцать три, когда его не стало. Мои ноги подкосились, и я рухнула на колени. - Прости меня, если можешь… Я погубила тебя… Я была слишком слабой и нерешительной… - это было всё, что я смогла произнести. - Сништ, - он опустился на колени передо мной, - это моя вина: я недостаточно верил в тебя… В то, что ты сможешь вырваться из «заколдованного круга»… Я недостаточно верил в себя… Я недостаточно верил в то, что в жизни иногда случаются чудеса… Нет, нет, не подумай ничего: то, что случилось со мной, было всего лишь нелепой случайностью, а не умыслом… - он обнял меня так, как тогда, когда нам было по пятнадцать… Спрашивать у него о том, что же произошло с нашим городом, было бессмысленно – это я поняла даже в том состоянии, каком находилась. - Так это и есть ваша заброшка? – раздался голос за спиной. – Романтичные развалины. Я обернулась и увидела невысокую пожилую женщину, которую сразу же узнала: - Лариска, как ты? Ты-то хоть жива? А то меня Ленка уже уведомила о том, почему ты не пришла в школу, - я обняла и её, тоже опустившуюся на колени. - Не дождётся! – Лариска обняла меня в ответ. – Просто те, кто там собрались, мне безразличны. Я только тебя хотела увидеть. У нас с мужем всё нормально, хоть там, где мы живём, жизнь тоже далеко не сахар. Хотели мы вернуться сюда, но родители нас отговорили: рассказали о том, что здесь творится. Тогда ещё не запрещалось об этом рассказывать. - Так что же всё-таки случилось? – хором, одновременно спросили мы с Олегатором. - Случилось то, что должно быть случиться: все хотели просто выжить и надеялись на то, что всё решится без их вмешательства. Само. Или с божьей помощью, - почти слово в слово повторила она слова Рудого и, чуть задумавшись, добавила: - Толстовцами – непротивленцами злу мы все оказались, а само ничего не изменилось, и Бог не помог. А теперь уже поздно: мы – старики, кто жив ещё, а молодёжь выросла, считая, что всё так и должно быть. Другой жизни не знают. Ничего не изменить. Эх, если бы на самом деле существовала машина времени! – Лариска вздохнула. - Сништ, а что ты рассказывала о своём открытии, которое сделала, когда училась в ВУЗе? – раздался громкий голос, который я не могла не узнать. - Тётя Алла?! – я подняла взгляд: да, перед нами стояла она. – Ты о скорости времени? – я, уже давно забывшая о том случае, растерялась.
Сништ: Самое тяжёлое психологически для меня уже написано. Осталось написать заключительную часть, которая не менее сложна, но уже не психологически, а технически: мне не хочется загромождать внимание читателей расчётами того, что экспериментально доказать или опровергнуть пока, увы, невозможно, а если когда-то и станет возможно, то наверняка будет строжайше засекречено. Да, это микс из антиутопии, мистики и научной фантастики.
Александр А: Сништ пишет: Самое тяжёлое психологически для меня уже написано. Осталось написать заключительную часть, Так напишите ,не останавливайтесь. Лично мне очень интересно, рассказ замечательный,хотя грусть присутствует.
Сништ: Александр А пишет: Так напишите ,не останавливайтесь. Заключительная часть в процессе.
Сништ: Часть десятая: Скорость времени Нет, речь не о вышедшем в далёком 2020 году комедийном фантастическом боевике-пародии. И даже не о том, что хорошо знакомо вероятно всем людям: когда что-то или кого-то ждёшь, кажется, что время тянется очень медленно, а когда не успеваешь что-то сделать, кажется, что оно «летит» - это психология, а не физика. А вот теория относительности уже «теплее». Именно при её помощи мы с готовностью принимаем в фантастических фильмах и книгах то, что на других планетах или, тем более, в других звёздных системах время течёт по-другому, и не удивляемся тому, что астронавт возвращается на Землю молодым, когда состарились его дети или даже внуки. Именно теория относительности даёт нам такое понятие, как собственное время тела. Если течение времени для конкретного тела в разных условиях может отличаться, то получается, что оно имеет различную скорость течения? Какова же тогда скорость течения времени для неподвижного тела находящегося на Земле? Предположим (только предположим!), что она равна скорости вращения Земли вокруг своей оси. На экваторе она, как известно, равна 465,1013 м/с или 1674,35 км/ч. Теперь представим себе, что тело перемещается с большей, чем эта, скоростью против направления вращения Земли и возвращается в ту же точку. Что получится? То, что тело опередит время и вернётся в эту точку раньше, чем покинуло её. Встретится ли оно само с собой, всё ещё находящимся в состоянии неподвижности? Если да, то оно окажется в прошлом! Так ли уж велика эта скорость? Сверхзвуковые самолёты способны развить большую скорость, но… не способны обогнуть весь земной шар на ней без дозаправки. Это единственное, что мешает провести такой эксперимент! Ну, конечно, кроме того, что если его вдруг разрешат провести и он не опровергнет, а подтвердит эту безумную теорию, то его, разумеется, сразу же строго засекретят. Понимаю, что может подумать прочитавший это читатель. То, что у меня «съехала крыша». Именно это и читалось во взгляде препода, который услышал такую теорию от первокурсницы физ-мата тогда, в далёком 2017 году… Что могли подумать те, кто наблюдали из окон полуразвалившихся зданий за безумной «роллиной» стоящей на коленях возле заброшки построенной ещё в девятнадцатом веке и что-то вычисляющей? А ей сейчас было совершенно безразлично не только то, что о ней подумают; не только то, что провести такой эксперимент у неё нет технической возможности. Ей было безразлично даже то, что она не знает, что скажет себе и своим друзьям «там» - там, где они ещё все живы, молоды и полны сил, чтобы убедить их не просто пытаться выжить, а хоть что-то сделать для того, чтобы изменить и своё личное будущее, и будущее своего города. Она в уме высчитывала скорость нужную для того, чтобы за один оборот опередить скорость времени не на секунду, а на десятилетия. Или количество необходимых оборотов вокруг Земли… Спятила на старости лет, видимо…
полная версия страницы