Форум » Литературные встречи » Спанк-миниатюра как жанр » Ответить
Спанк-миниатюра как жанр
irra: "Высоколобые" тематические авторы могут сейчас не без некоторой презрительности сказать, что текст, всё содержание которого - только порка, это вообще "фу". Где сюжет, где характеры, где атмосфера, где психологизм? Что это вообще такое? А вот такое, да. Без сюжета и психологизма. Но нам кажется, что такой жанр имеет право на существование. Нет низких жанров - есть "низкие" тексты.
irra: Радикальное лечение Он отступал, пока не прижался вплотную к стене – и отступать стало уже некуда. Резким движением головы отбросил со лба чёлку, в тёмно-синих глазах на секунду мелькнул страх, но уже в следующее мгновение - вызов. Хорс не мог не улыбнуться: в этом почти ещё мальчишке было много комичной и трогательной воинственности, полудетской уверенности, что сможет противостоять трём взрослым мужчинам. У Хорса не было ненависти к нему, даже гнев уже прошёл, лишь убеждение, что дерзкого хулигана всё же придётся проучить. - И что нам с тобой делать, молокосос? – Хорс спросил совершенно искренне: проучить-то нужно, но как, не размахивать же в ответ кулаками, не везти же в полицию, где придётся объяснять, что восемнадцатилетний юнец напал в баре на трёх байкеров и одному из них здорово засадил в глаз. - Да пошёл ты! - был ответ. - Ещё и грубишь. Совсем плохо. Привык к безнаказанности, думаешь, всегда папины денежки будут открывать для тебя все двери и решать все твои проблемы. Даже не спрашиваю – просто уверен: повидал вас, таких. - Да откуда ты знаешь что-то про меня? - Да и знать особо не нужно, достаточно посмотреть на твои шмотки, на твой байк. Безмозглое поколение тик-тока. Мальчишка усмехнулся, но промолчал. Повисла тишина: никто не знал, что дальше делать. - Может, Хорс, всё же заявим в полицию, пусть разберутся с ним за его мелкое хулиганство, - Сергей говорил миролюбиво, словно не его только что достал этот юнец кулаком. – А может, ну его, пусть идёт восвояси. - С полицией согласен, ни к чему, и отпустить – отпустим, только немного полечим от наглости сначала. Радикально так полечим. Юнец напрягся, вжался в стену, метнул злой взгляд, но уже без прежнего вызова. - Так, берём его под белы рученьки и укладываем на стол, - Хорс словно руководил своими ассистентами в операционной. Сергей и Дарк приблизились к мальчишке и, не пропустив на этот раз очередной его выпад, ловко и крепко, как тисками, перехватили его руку и завели её за спину. Упираться было бесполезно, но юнец отчаянно вырывался, выкрикивал проклятия, пытался достать Сергея ногой, но всё было бесполезно. Дарк закрыл дверь бара, вывесил табличку «Перерыв», отодвинул от стены один из тяжёлых столов, вдоль длинной столешницы которого Сергей и Хорс вытянули мальчишку, крепко привязав его кисти к ножкам. - Уроды! Уроды! Отпустите! Уберите от меня руки! Ублюдки! – кричал, вырывался, ещё не понимая, что не получится освободиться, ещё в азарте борьбы не чувствовал страха, не верил в возможность предстоящего. - Серёга, готовь пациента. Под нескончаемые выкрики, угрозы и проклятия Сергей расстегнул на мальчишке джинсы, стянул их, отправил вслед за ними модные чёрные боксёры, подвернул футболку. Аккуратно, спокойно, по-деловому. - Не устал ещё? – осведомился Хорс в небольшом перерыве между криками. – Послушай лучше, какой курс лечения придётся тебе сейчас пройти. Получишь ремнём по заднице двадцать ударов. Количество ерундовое, но качество будет отменное: пороть будем сильно, иначе лечение не будет действенным. Ремни байкерские, нехилые, так что придётся потерпеть. Юнец замолчал, отчаянно рванул ремни-скрепы, но те лишь сильнее врезались в кожу. Видимо, лишь сейчас он осознал всё, что с ним произошло и что ещё должно произойти: он, пригнутый к столешнице, со связанными руками, спущенными штанами, оказался в полной власти тех, кому ещё несколько минут назад бросал обидные слова и для кого не пожалел ругательств. Он повернул лицо – и Хорс понял, какая смесь унижения, стыда, страха, ненависти, ещё не погасшей страсти противостояния в этой прихлынувшей к его щекам краске. - Начнет Сергей и объяснит тебе доходчиво, что размахивать кулаками без понимания за что и почему – глупо. Приготовься. - Да пошёл ты! Сергей ударил первый раз несильно, но и этого удара оказалось достаточно, чтобы мальчишка вздрогнул и напрягся. Второй удар – сильный, настоящий, с высокого замаха, оставивший быстро покрасневший след на теле, – заставил вскинуть голову. И два взгляда: один, полный ужаса от осознания прихлынувшей боли, и другой, спокойный, понимающий, пересеклись. -Да, это больно, дружок. Потерпи: чем больнее, тем лучше запомнится. Снова хлёсткий удар, и снова спокойный голос проникает в сознание, ослеплённое болью: - За всё нужно платить, мажорчик, пора взрослеть и понимать, что ты в ответе за свои поступки и слова. После шестого удара юноша не выдержал и застонал - и стон был прерывистым, как его дыхание. - Не напрягайся, от этого больнее, а мы не дошли ещё до середины. Вдохни перед ударом, задержи воздух в себе. -Да пошёл ты! – и крик от ремня, к которому был в этот раз не готов. - Ты не пуп земли, мажорчик, бывают ситуации, когда нужно прислушиваться к людям, - в голосе Хорса не было издёвки, он вообще не чувствовал гнева к тому, кто сейчас получал новый опыт через невозможную для терпения боль. - Отдохни немножко, - Хорс не спешил продолжить наказание, перейдя к своей части. – Отдыхай и вспоминай, как месяц назад ты подрезал Хонду на своём новеньком Ducati. Я еле вырулил, а ты даже не оглянулся. Не умеешь управлять мощной машинкой – не берись. Мальчишка тяжело дышал, его тело было покрыто испариной, покрасневшие ягодицы вразнобой подрагивали. - Вряд ли сейчас это вспомнил, наверное, ездишь так постоянно? Сейчас полечим тебя от наглости и хамства – и побольнее: хирурги обычно радикально решают проблемы. Хорс сказал это весомо, медленно, достал узкий ремень, сложил его вдвое, удобно расположив в руке, - и не столько ударил ремнём, сколько врезал его в тело. И сдавленный крик, и руки напряглись, вцепившись в схватившие их ремни. - Терпи, дружок, лечение не бывает приятным. Давай-ка вот так, - и снова впечатал ремень в давно уже сплошную горячую красноту. После десяти ударов – стоны, невнятные вскрики, частое дыхание, волны дрожи. Повернул голову – гримаса страдания, взмокшие на лбу волосы, покрасневшие от слёз глаза. Хорс отложил ремень, подошел поближе. - Как тебя зовут-то? - Олег, - сказал тихо, на выдохе и добавил: - Я помню… Хонду… * * * - Палыч, вот студентики к нам на практику, займись ими! – вслед за главврачом в ординаторскую зашли три студентки в новенькой спецодежде и один юноша – с тёмно-синими глазами и упрямо падающей на лоб чёлкой.
Рыжая Соня: irra здОрово! Мне конечно до вас далеко 😔
Рыжая Соня: Двадцать восемь -28. -Что «двадцать восемь»? По-твоему это всё смешно? -Нет, не смешно. А кто сказал, что я шучу? -Чертов ты ублюдок! Что ты хочешь? -Проиграл? Будь добр ответить, - руки Мэна потянулись к пряжке ремня, впервые улыбка, больше напоминающая ухмылку, скользнула по его лицу. Он с удовольствием осматривал стоящего перед ним Джейла. -Ты не посмеешь! - Глаза парня расширились, на скулах зарделся румянец. -Сомневаешься во мне? - Мэн хитро прищурился, засмеялся, обнажив ровные белые зубы. - Мы так не договаривались! - Джейл явно нервничал, понимая, что дело принимает неприятный для него оборот, - ты должен был меня предупредить, ты же знаешь, что я не умею играть! Я думал, это все ради забавы, шутка такая, я бы не согласился! -Тогда, может, мне стоит при следующей встрече рассказать мистеру Ди о том, за что он платит мне? - Мэн забавлялся, наблюдая, как сменяют одна другую эмоции на лице Джейла, одновременно любуясь его идеальными чертами. Мальчишка, действительно, был хорош собой, отлично сложен и чертовски привлекал своей открытостью и непосредственностью. Мэн чувствовал, как рот наполняется слюной в предвкушении возможности причинить Джейлу боль и насладиться терзаниями юного тела, будто в ожидании вкусного ужина. - Ну так что, рассказать ему о твоих успехах в математике? Джейл вскинулся, сверкнул глазами, но промолчал. Мэн подтянул его ближе за пояс и слегка поддёрнул вверх мешковатую толстовку. Мальчишка вырвался. -Я сам! - краснея, расстегнул джинсы, спустил их чуть ниже ягодиц и, чертыхнувшись под нос, улёгся на диван. -Умница. Обещаю, будет не так больно, как у отца. Мэн неспешно вытянул прошуршавший змеёй ремень, едва сдерживаясь, чтобы не прикоснуться руками к покорно ожидающему наказания Джейлу, глубоко вдохнул. -Считай. Ремень впился в кожу, оставив на ней бледный след. Джейл глухо застонал, уткнувшись лицом в ладони, но промолчал. Мэн хлестнул чуть сильнее. -Считай, я сказал! -Пошёл ты! -Ладно, ты сам напросился. Не остановлюсь, пока не услышу счёт. Мэн равномерно орудовал ремнём, полосуя уже изрядно покрасневшие ягодицы. Джейл, вцепившись в маленькую диванную подушку, сопел, издавая бессвязные звуки, и все же, не вытерпев, выкрикнул: -Один! Хватит! Мэн погладил его по голове. -Хороший мальчик, так бы сразу. Снова хлёсткой удар, и - -Два. Пожалуйста! - в голосе Джейла послышались слёзы. Мэн удовлетворенно усмехнулся. -Я же сказал, двадцать восемь.
irra: Рыжая Соня , очень-очень милая миниатюра! И стиль у вас хороший.
MK: У меня тоже есть подобные душевные порывы) Без названия чаще. Марик второй час сидел над открытым учебником биологии, пытаясь сосредоточиться на смысле параграфа десять с емким названием «Строение клетки». Строение на ум не шло, зато разворот клетчатой тетрадки сплошь был расписан красноречивым «СУКА!!!», положенным на разные шрифты, а в руке Марк держал сломанный карандаш. Два таких же, с вывороченными грифелями, лежали тут же, на столе. Перед глазами стояла мать с приторно-умильной улыбкой повторяющая: «Марк, ты был не прав, Владимиру Фёдоровичу пришлось…» Ну, да, конечно, пришлось. Пришлось орать на Марика, называя щенком, гнидой и дрянью, вспоминая каждую потраченную на «неблагодарного выблядка» копейку; пришлось раздавать пощечины, швыряя его от стены к стене в полутемном закутке, ведущем в «летнюю» и называемом «темнушка», пришлось, ухмыляясь, несколько раз подряд повторять «догола, я сказал», пришлось брать и со всей дури хлестать скакалкой, оставляя на коже пурпурные кружева. «Сука» - снова вывел на почти полностью исписанном листе Марк. Темнота за окном манила, хотелось сделать матери очень больно. «Пусть узнает, что я чувствовал, пусть поймет!» - Марик стискивал зубы и сжимал кулаки до ногтевых отпечатков. Он открыл створку и выпрыгнул в сад, взмахнув руками, чтоб устоять на ногах. «Черт! А как же куртка, кроссы? Идиот! Выперся в домашнем!» - досада захлестнулась мысли. «Вот же дурак! Психанул, а теперь как уж обратно?» Марк уныло побрел по двору, и почти мгновенно почувствовал, как его тело подалось в сторону, быстро, с размаху впечатавшись щекой во что-то жесткое, потом ещё и ещё раз. -Аааааа, - заорал он, чувствуя, как темнеет в глазах, - ты че, бл@дь, совсем ох@ел??!! -Ща ты ох@еешь у меня, - его куда-то волокли, ноги то и дело врезались в мелкие шпыньки, больно ударявшие по пальцам. А потом в ноздри вплыл пьянящий запах ельника, тёплый и влажный, от которого голова закружилась ещё сильней, и брошенный на прохладную кожу, Марк почувствовал облегчение. Которое, впрочем, длилось недолго. Кто-то сильный потянул за запястья, другой жесткими ладонями ухватил щиколотки. А в ягодницах вспыхнула обжигающая боль. Аа, а-а-а-ааааа, -Марк словно со стороны слышал свои вопли, словно себя видел откуда-то сверху: мужская рука методично поднималась и опускалась; он, растянутый двумя другими звездой, выглядел нелепо и жалко, выкрикивая обещания и мольбы о прощении, хоть не особо и понимал, в чем именно был виноват. *** «Компрессы и обильное тёплое питье, ну и повнимательней с ним», - Марк открыл глаза, щурясь, вглядывался в силуэты, пока те не обрели чёткие контуры: мама и Антон Борисович, их почти семейный врач. И такое уже минимум в третий раз. «Рекомендовано: любить» -Марик! Проснулся? - мать заметила его шевеления и шагнула к его кровати. «Переигрываешь, мама», - мелькнула мысль. -Дай воды, пожалуйста, - озвучил.
MK: -Роман! - раздалось из родительской спальни, и Ромка, как обычно в таких случаях, почувствовал себя червяком, которого насаживают на крючок. Он много раз видел, как отец делал это на рыбалке и приговаривал: всееее, никуда, голубчик, не денешься. И Ромка тоже голубчик, который не денется. А тем более если Роман. -Мне сегодня эта твоя звонила, как ее…, - отец театрально нахмурил брови и воткнул себе указательный палец в лоб. Кривой такой палец, который Ромка ненавидел, как и все лживое, уродливое, лицемерное существо отца. - Нелла Артуровна. -Нелли, - брезгливо поправил Ромка. -Чего? - ещё больше стрющился отец, - ты меня слышишь, че я говорю? Ромка прокручивал в голове все значимые события последних дней: трояк у химозы, засада с географом и биологичкой, - короче, гора косяков. Он через силу поднял на предка глаза. -Чего? -Голой жопой кверху на диван, говорю, не понятно?! У Ромки во рту стало солоно: слёзы, оказывается, уже давно текли по щекам, просто он не заметил, задумавшись. -За что? -Ах, за что, - отец растопырил пальцы, изображая ими «футы-нуты», - не понимает он, ну посмотрите, какая фря. Ромка пулей вылетел из комнаты в прихожую, начал, было напяливать кроссы. -И куда намылился? - вышла из кухни мать. - Позоримся с отцом из-за тебя, а тебе хоть бы что?! - мальчишка взвизгнул: скрученное полотенце больно обожгло руку. -Будешь знать, будешь знать! - как заведённый повторял отец, хлеща Ромку по заду, бёдрам, ногам, -Правильно, Миш, поучи его, поучи, ишь, умник какой нашёлся, - воткнув руки в отсутствующую талию, распалялась мать.
Один из вас: Интересная идея, все миниатюры очень симпатичные. irra пишет: и один юноша – с тёмно-синими глазами и упрямо падающей на лоб чёлкой. Похоже на намёк на возможное продолжение «лечения». Рыжая Соня пишет: Мэн чувствовал, как рот наполняется слюной в предвкушении возможности причинить Джейлу боль и насладиться терзаниями юного тела, будто в ожидании вкусного ужина. MK пишет: «Рекомендовано: любить» Одна эта фраза очень емко характеризует отношения. MK пишет: -Роман! - раздалось из родительской спальни, Вот здесь очень яркий образ отца, отлично прописан, всего-то пара предложений, а ханурик в трико с пузырями на коленях и майке-алкоголичке как живой вырисовывается.
Рыжая Соня: irra пишет: Рыжая Соня , очень-очень милая миниатюра! И стиль у вас хороший. Спасибо MK пишет: У меня тоже есть подобные душевные порывы) ЗдОрово! Рада, что я не одна такая, а то все стеснялась своих маленьких историй Правда, как-то грустно совсем у вас и мальчишек жалко
Рыжая Соня: Птенчик Пузырьки выпрыгивают из фужера, с треском лопаясь в воздухе. Сегодня шампанское, как и всегда, когда новенький. Жаль, в последнее время редко выпадает возможность насладиться игристым. Что ж, посмотрим, что тут у нас? Росточком не велик да и худоват, жмётся, как девчонка, то и дело переступая с ноги на ногу. Дрожит. А мордашка ничего, симпатичная, глазки карие; с виду заморыш, а приглядеться - вроде и порода кое-какая видна. Карен усмехается, стоя чуть поодаль и наблюдая, как я придирчиво осматриваю намытого уже, вкусно пахнущего, закутанного в не по размеру огромный белоснежный махровый халат птенчика. И где только он их находит? Кивком указываю ему на дверь. Он понимает без слов, выходит. Я подхожу к мальчишке ближе, и с его губ слетает полувыдох - полустон отчаяния. Он меня боится, я чувствую исходящую от него волну безотчетного страха и провожу языком по своим зубам: мне кажется, в такие моменты они становятся острее. -Опыт есть? - негромко спрашиваю у него. Он вздрагивает и ещё сильнее сжимается от моих слов как от удара. - Ну что ты? Тихо, успокойся, ничего страшного не происходит, - глажу его по плечу, и чувствую, как его мышцы расслабляются под моей рукой. -Дома только, - он отвечает едва слышно, не глядя мне в глаза. «Вот как? Дома? Это уже интересно. Не думал, что в наше время кто-то ещё практикует наказание поркой» -И часто? - спрашиваю я, отходя к стене и доставая из подставки для зонтов ротанговую трость. Он краснеет и отворачивается. Что ж, пожалуй, приступим. -Разденься за ширмой и ложись, - я постукиваю кончиком трости по узкой кушетке. Он заходит за ширму и через секунду высовывается оттуда. -Можно в туалет? «Сбежать решил?» -Иди, конечно, налево по коридору вторая дверь. Но он возвращается также быстро как и уходит, без лишних напоминаний раздевается и неловко устраивается, вытягиваясь ни кушетке. Я не даю ему расслабиться и сходу наношу первый удар: легко, отрывисто, насмешливо предупреждая «не шали, мальчик», трость, отпружинивая от упругих ягодиц, оставляет на них розовую полосу. Он напрягается, выгибает спину, и я понимаю, что такая боль ему ещё не знакома, и наношу второй, более увесистый и прицельный удар, укладываю мою жалящую подругу четко по первому следу, и ещё раз, и ещё. Он вскрикивает, вцепившись в ножки кушетки побелевшими от напряжения пальцами, еле удерживается, чтобы не вскочить. -Тихо, тихо, потерпим немножко, - кончик трости слегка касается его лопаток, он расслабляется, обмякает, доверяясь мне. И напрасно: я размахиваюсь, и снова трость хищно впивается в молодое тело, выбив из кожи в точке пересечения с другими полосками несколько капель крови. Не справившись с собой, он всё-таки подскакивает с кушетки и тут же, сообразив, что не должен был этого делать, начинает пристраиваться обратно. Я останавливаю его, даю понять, что он может не бояться и отдышаться, молча глажу его по голове. Он вдруг утыкается мне в плечо и плачет, дрожит весь. Какой же ты милый, мой птенчик, совсем ещё мальчишка, доверчивый, наивный. Прижался ко мне, как к родному, такой маленький, тёплый комок, сердечко бьется как птичка в клетке, того и гляди выскочет-выпорхнет из груди. Тише, тише, мой маленький, поплачь. Оставшиеся пять из десяти ударов он терпит почти молча, лишь постанывая и сильнее сжимая ножки кушетки. -Сколько Карен обещал тебе? - спрашиваю, убирая трость на место, пока он осторожно поднимается и мелкими шажками идёт к ширме. -Две тысячи. -Если придёшь и завтра, заплачу в три раза больше.
irra: Миниатюра чисто бдсм-ная, но очень опять-таки милая, трогательная, как и её главный герой. И хорошо написанная, что очень привлекательно. Я рада, что вы пришли на форум. Сейчас здесь разные направления тематических рассказов мирно уживаются, каждый находит своего читателя, и я – один из ваших читателей, Рыжая Соня! Рыжая Соня пишет: как-то грустно совсем у вас и мальчишек жалко Да, тексты у МК очень энергетичны. Динамика, чувства на разрыв, метафорические образы, которые эти чувства концентрируют, сжимают в клубок – ух! И Один из вас прав: МК умеет несколькими деталями нарисовать живой, узнаваемый, зримый образ, здорово!
Виктория: irra , спасибо. Интересная идея с спанк-миниатюрами. Поставила "плюсик" в репутацию.
Рыжая Соня: irra пишет: Миниатюра чисто бдсм-ная Да, так и есть Но вроде бы все в рамках приличия, без пошлости. Спасибо!
Дед Митяй: А дедушки к участию в флэшмобе принимаютси аль как?
Виктория: Дед Митяй пишет: А дедушки к участию в флэшмобе принимаютси аль как? Пиши, Дедуля! И про воспитание Бабки, и Внучки. И про Жучку.
Serge de K: Дед Митяй пишет: А дедушки к участию в флэшмобе принимаютси аль как? Да куды ж нам , дед Митяй, до молодежи шустрой то, наше дело стариковское ... Не угнаться нам. А как представитель "фракции графоманов" могу заявить, что ...Не, не могем писать такое ибо мне перьев много требуется да папируса в изрядном количестве Но ежели шибко постараться, то....
полная версия страницы