Форум » Литературные встречи » Можно ли научиться писать страшно? » Ответить
Можно ли научиться писать страшно?
irra: Написала тут недавно «вродекакстрашный» рассказ – и полное фиаско. Вообще не страшно. Ни капельки. Местами, там, где пыталась особенно напугать читателя, так даже смешно. А ведь перед этим почитала в интернете про саспенс и выстроила сюжет по, как мне казалось, нарастающему напряжению, препятствия, антагонист, конфликт, «всё не то, чем кажется» и всё такое. Понятно, что многое зависит от способностей, это-то понятно, но всё же приблизиться к тому, чтобы читателю моего рассказа было хоть немного страшно, хочется. Причём хочется не оглушить читателя, не шокировать жестокостью, например, а именно мило напугать. Вот и обращаюсь к вам: может, посоветуете, что можно почитать в связи с этим? Но только не называйте Стивена Кинга. Я у него ничего не читала и читать не собираюсь: это страшно. Может, посоветуете какие-нибудь небольшие по объему произведения с качественной, но не очень жуткой мистикой, может, Сништ на author.today что встречала (рассказ или повесть), может, Стэн Марш что посоветует: он-то ведь специалист в этой области.
Ответов - 18, стр:
1 2 All
Сништ: Я не слишком люблю ужасы - мне их в жизни хватило, но из того, что читала, нравятся "Челюсти" Питера Бенчли. Поверьте, если не читали, а только видели фильм Спилберга, что сам роман очень заметно отличается от кино.
С.Ф.: Дин Кунц. Лет 20-25 назад много его прочла, но он довольно плодовит, и вещи у него не равноценные всё-таки. Сложилось впечатление, что чем дальше, тем.... Ну, в общем, всё, как обычно в этом жанре) Или приедается, не знаю...
irra: Мне в плане "мило напугать" понравился рассказ на одном из конкурсов "Рваная грелка". Автор - Наталья Караванова. Не все любят космическую фантастику, но где-то с середины рассказа - реально страшно. И при этом не жестоко. http://www.leningrad.su/makod/show_product.php?n=15937
Ауди: irra пишет: Мне в плане "мило напугать" понравился рассказ на одном из конкурсов "Рваная грелка". Обязательно прочту - не могу понять, как это, "мило напугать". Если уж страшно, то мило быть не может? По-моему, чтобы написать страшное, надо не бояться ( о, каламбурчик!) собственных страхов. Описывать ситуацию из собственных кошмаров или обстоятельства, о которых страшно или больно вспоминать. Или в которых боишься оказаться. Но мило не получится.
tovarishivanov: irra пишет: Вот и обращаюсь к вам: может, посоветуете, что можно почитать в связи с этим? Но только не называйте Стивена Кинга. Я у него ничего не читала и читать не собираюсь: это страшно. Роберт Блох (очень редкий автор но асе же) Психо (то самое по которому снят знаменитый Психоз Хичкока) На век ваш, Потрошитель; Говард Лавкравт - История Чарльза Дикстера Варда. Томас Харрист- Молчание ягнят; Ну и все же Стивен наш Кинг: Нужные вещи.
Огниво: Давайте забудем о теории и будем действовать наощупь. Обратимся к своему страху, к тому, о чем мы не любим говорить и вспоминать, и представим такое развитие событий, которое кажется настолько пугающим и отвратительным, что и представлять-то не хочется. Пусть вам будет страшно писать, тогда и читать будет страшно. Допустим, боязнь темноты. Вы оказываетесь в темноте. Вас окружает полный, плотный и осязаемый мрак, который не рассеивается привычными электронными огоньками, далекими звездами или естественным светом, исходящим от животных или растений. Вы не знаете, где находитесь, и как отсюда выбраться. Начинаете осторожно передвигаться, сканируя пространство вокруг себя напряженными радарами рук. Шарахаетесь от внезапного порыва ледяного ветра. Спотыкаетесь. Падаете и катитесь под уклон. Въезжаете рукой в нечто мягкое и неприятно теплое. Содрогаясь от отвращения, пытаетесь отереть ладонь и режете ее до крови, которую вы не видите, но чувствуете, как она капает с пальцев. Вы передвигаетесь на четвереньках, ползете, поднимаетесь. Падаете, заслышав невероятный грохот. С треском отдираете одежду от липкого почему-то пола. Бредете куда-то, сворачиваете, и вас обдает волна запахов: чеснок, морской бриз, цветочный аромат, гниющий мусор, кровь, блевотина. Вас тошнит, вы пытаетесь вернуться туда, где были, слышите знакомый свист, за которым следует жгучий удар. Вы мечетесь, пытаетесь защититься, увернуться, перехватить то ли хлысты, то ли прутья, но их много, они везде, они гонят вас куда-то. И вы бежите, уже неважно куда, лишь бы подальше. И упираетесь в дверь. Обычную деревянную дверь. Нащупываете ручку. Она поддается. С бьющимся сердцем нажимаете ручку и невольно зажмуриваетесь. Дверь открывается, вы переступаете порог и осторожно открываете глаза. Закрываете. Опять распахиваете. И понимаете, что темнота останется с вами навсегда.
irra: Огниво, совет, конечно, дельный: отталкиваться от собственных страхов. Но, думается, напишет автор таким вот образом пару-тройку рассказов - и в дурку загремит. А читателю всё равно не страшно И потом жизнь есть жизнь, а художественная реальность выстраивается всё же по другим законам. В Вашем примере с темнотой по-настоящему страшно лишь последнее предложение - "И понимаете, что темнота останется с вами навсегда". Всё остальное, весь этот экшен в темноте местами - шокирует, местами - отталкивает, а местами, извините, смешит. Ну вот там, где про свист и жгучий удар, - смешно. Да и к вечной темноте тоже можно постепенно привыкнуть: адаптивные возможности человека высоки, "Ко всему-то подлец-человек привыкает!"© По-настоящему страшным в рассказе может быть атмосфера неизвестности и объект в парадигме "живой-неживой". Ну прочитайте, пожалуйста, рассказ "Красная Шапочка в ледяном царстве", ссылку на который я дала. Только вечером, в темноте. Мне интересно Ваше мнение. Может, и Ауди к тому времени тоже прочитает)). Мне кажется, там хорошо создана атмосфера страха.
Ауди: irra прочла рассказ. Очень понравился, напоминает любимые фантастические произведения. Только технические детали я проглядываю мельком, это мне неинтересно. По-моему, прекрасно написано, сюжет отличный. Но не страшно. Хэппи-энд тоже не пугает По-моему, даже и главной героине не было особенно страшно. Вообще в известных мне страшилках не бывает страшно от начала до конца. Скорее, как в приведенном примере, - шок, отвращение, дискомфорт, удар в конце (и соглашусь, местами смешно, по-моему, Огниво слегка прикалывается). Но есть нюанс. Я недавно перечитала "Несущую огонь", "Долорес Клэйборн" и "Кристину" Кинга. И поняла, что то, что раньше меня пугало, больше страшным не кажется. Духи, скелеты, вампиры даже дрожи не вызывают. А вот "Мизери" (не знаю, читали или нет, фильм тоже есть, с Кейти Бэйтс) очень даже вызывает. И "Долорес". Хотя мистики там нет. И я задумалась. А может быть объективно страшно? Как вы говорите, атмосфера страха? Пусть страшно не мне, но я понимаю, что это страшно.
irra: Ауди. я рада, что Вы не разочаровались. Вы смелее меня: мне реально было страшно. Всем спасибо за рекомендации: список на отпуск значительно пополнился.
Гликерия Прохоровна: Ай, irra, какой же ужастик про порочное дело может быть? Разве ж такое бывает? Чивой-то ты не то молвишь, девка. Придумала ж такое. Не бывает таких сюжетов Ну если только рассказ написать, как мамка чадо свое выпорола да по дырочке напоследок от души наподдала. Для лучшего усвоения урока. Потом в дырочку глядь (видала я в американских ужастиках, как дурни эти в дырочки смотрят, которые в раковине и ванне есть), а оттуда чудо-юдо страшенное мамку хвать и затянуло в дырочку. Так мамка-дура в жопе-то и оказалась.
tovarishivanov: Ауди пишет: Вообще в известных мне страшилках не бывает страшно от начала до конца. У Солдата старый рассказ "Вагнер" был - там напряжение с самых первых строк. Очень мастерски написано. Вообще страшнее когда в основе сюжета лежат не вымышленные ужасы а деяния мозга человеческого, отношения к близким скажем так. Можно очень страшно представить и изобразить безразличие. Был недавно подобный опыт
Ауди: tovarishivanov пишет: У Солдата старый рассказ "Вагнер" был - там напряжение с самых первых строк. Очень мастерски написано. Попытаюсь найти. Но насчет мозга согласна. Моему брату всегда "Записки сумасшедшего" всегда казались страшнее "Кристины", например.
Алекс Новиков: Главные приметы готического рассказа ухасы и мистика): погода. Жутковатая, подчас пугающая атмосфера Ночь... ветер. дождь, кровавая луна... звери: черная кошка, болдивый козел и так талее старая (возможно, даже полуразрушенная) усадьба, в которой происходит действие истории - средневековый замок, английское поместье, кладбище, заброшенная деревня или особняк в южной части США угнетающая погода (например, мрачный ледяной дождь или удушающая жара) призраки родом из прошлого (иногда внутренние демоны, но чаще действительно сверхъестественные сущности, обитающие в доме) наличие у кого-либо из персонажей психического заболевания (или, как минимум, нервного расстройства, склонность к депрессии обязательна) коридоры, подземелья, подвалы, тайные проходы и лабиринты - в общем, много брожений в темноте, со свечами и без страстный мужчина или женщина. Они обязательно выглядят, а то и является злодеями. обязательное присутствие любовной линии, возвышенных или, напротив, низменных страстей
Serge de K: Алекс Новиков пишет: Главные приметы готического рассказа ухасы и мистика): погода. Жутковатая, подчас пугающая атмосфера Ночь... ветер. дождь, кровавая луна.. Если хорошо покопаюсь в архивах, то пример "готики" выложу. Не свое, т.к. в "готике" я не писал, но желание было
Алекс Новиков: Снова над Крейцбергским монастырем сгустились черные тучи. Капли дождя разбивались в мелкие брызги на черепичной крыше и булыжниках монастырского двора. «Этим дождем Господь смывает с нас все грехи! – Думала матушка Изольда, развешивая просушить у камина свою любимую рясу, - однако, сердце мое чует беду! И любимые молитвы не помогают!» Кроме того, отец ревизор, хоть и подписал бумаги, но бесследно исчез! . Значит, будет новая ревизия! Да спасет нас Господь от такого несчастья! Наш король, Генрих, да продлит Господь его дни, очень не любит католиков!» А в это время к монастырю подъезжала очередная грешница в новеньком зеленом костюме. «Повеселюсь сегодня от души! – Думала она. – Ну почему одинокой вдове не заглянуть в этот замечательный женский монастырь?» Путешественница Баобхан О’Сит была красива, но не той красотой, что славятся рыжеволосые и веснушчатые шотландские девушки. Она была белокожа, и волосы ее, черные как вороново крыло были длинными, ровными, и длиной почти до пят. Для дорожного удобства она собрала их в узел и заколола длинными булавками-кинжальчиками. Не раз и не два эти булавки обрывали жизнь тем, кто хотел насладиться ее нежным телом… Женщина, подъезжающая к монастырю, путешествовала одна, что было весьма опасно в то лихое время. «Хорошие разбойники! – Женщина вспомнила двух вооруженных дубинками крестьян, решивших завладеть ее пони, кошельком и телом. – И кровь у них, наполненная элем, очень хороша на вкус! Теперь пару деньков я могу посвятить собственным удовольствиям!» Свою малышку пони она подгоняла хлыстиком, в ручке которого был спрятан искусно сделанный кинжал, а в хвостик вплетена свинцовая пулька. Этим страшным оружием женщина великолепно умела пользоваться. Кроме того, под скромным дорожным зеленым платьем скрывалась женщина огромной, если не сказать жуткой физической силы. Итак, Баобхан О’Сит, свернувшая по дороге в сторону обители, была Вампиром, но не тем, что появляются из гробов по ночам. Это была женщина из плоти и крови, и питалась она не только кровью, но и страхом и ужасом своих жертв. В свое время, дух Фоллета, дальний родственник Инкуба, но в отличие от последнего абсолютно не боящийся заклинаний и священных реликвий, изнасиловал скучающую маму Баобхан О’Сит. Впрочем, маме общение с духом понравилось, о чем она по секрету рассказала подрастающей девочке. В детстве Баобхан О’Сит почти не испытывала злых чувств: даже отцовские розги, в которые он вкладывал гораздо больше злобы, чем это требовалось в воспитательных целях, не производили на нее большого впечатления. Она росла маленькой шалуньей, любившей ловить голубей и собственноручно резать им шеи в замковой кухне. - Отец, хоть и знал о тайне появлении девочки, любил ее как родную дочь и воспитывал ореховыми розгами. – Дочка, я расскажу сегодня то, что не говорит наш священник на проповеди! Согласно мифам, не вошедшим в священное писание, первым из нашего рода был Каин! - Это первый убийца, что Авеля зарезал? – Правильно! И за его преступление Каин был проклят Богом! Изгнанный из своего народа, встретил могущественную ведьму Лилит, которую считают иногда первой женой Адама. Она научила Каина использовать свою кровь для могущественной магии! - Но магия смертный грех! – Правильно! Иногда чернокнижники говорят, Лилит, а не Каин, была первым Вампиром! Лилит научила Каина многому, включая использование крови для мистических действ - и как создавать других, подобных себе, так и появились Фолетты! - А это кто такие? – Не поняла девочка. - Фолетта — это инкуб, который "не повинуется заклинателям и священникам, не страшится молитв заклинаний и, а при приближении священных предметов, не выказывает ни малейшего испуга! На мне был крест, освященный на Святой земле и то он меня не спас! - Мама, значит ни крест, ни молитва ему не страшны? - Да, доченька, в противоположность демонам, и Инкубам, мучающим бесноватых грешников, от них спасенья нет. Вот и стала я жертвой такого насильника, и от этого родилась ты. Так что ты, можно сказать, потомок Лилит! - Значит, я ночной демон? А как же папа? - Папа твой растратил все свои мужские силы в крестовых походах! Мне почти ничего не осталось! Но он тебя признал и воспитывает как родную дочь! А ты, как полукровка, можешь себя прекрасно чувствовать и ночью и днем. Но имей в виду, моя дорогая, некоторые священники, что не совсем погрязли в грехе, могут чувствовать in horror sepulchrum (ужас могилы – лат.) который исходит от тебя! - Теперь понятно, почему мне нравится ходить голой под Луной, а папе эти прогулки очень не нравились! Для родной дочери ореховых розог можно было бы и поменьше! – Девочка надула губки. – Если это моя сущность, то зачем меня так больно наказывать! - Нет, моя милая грешница, - мама улыбнулась, - розги для воспитания детей не только старая традиция, но и суровая необходимость! Если кто-то узнает, что ты не простая девушка – отправишься на приватную беседу с палачом! Поэтому на людях надо вести себя так, как это принято. Ходить в церковь, исповедаться и причащаться. Но исповедаться только в мелких грехах. Наш священник уже не раз писал доносы, нарушая тайну исповеди! - Мама, а можно я выпью кровь из моего учителя? - Нет, нельзя! Auditor fuerit educatus sub virga here! (Ученица должна воспитываться под розгой учителя! – лат.) Но, доченька, часть силы Фолетта передалась и тебе! Обрати внимание: на твоей шее висит крест, но на Фоллетов и их потомков ничто подобное не имеет никакого влияния! А крест носить надо, и уроки учить тоже, если не хочешь, конечно, сменить шнурок от крестика на удавку палача! «Покойная мама была единственным близким мне человеком.» – Баобхан О’Сит смахнула набежавшую слезу. Из маленькой девочки Баобхан О’Сит превратилась в прекрасную девушку, предмет воздыханий всей окрестной молодежи. У нее были чрезвычайно длинные ногти, нежное белое тело и прекрасные черные волосы, которые висят до ее лодыжек! - И не вздумай их стричь! – говорила ей покойная мама, безжалостно орудуя гребнем. – Потеряешь силу. И запомни, зеленый цвет не только тебе к лицу! Он тебя хранит! - А что мне с этой силой делать? – Наивная девушка не понимала своего дара – Доченька, в этом и есть твое счастье, как демона-полукровки, делай все, что хочешь! Но не попадайся служителям закона и доносчикам! Тело твое человеческое и петля и топор для него так же страшны, как и для любого смертного! Папа Баобхан О’Сит занимал в Шотландии весьма высокий пост. Все изменилось в один день, когда после заговора отец с матерью отправились на плаху. С того момента в душе девушке поселилось чувство ненависти мести. «Чтобы получить настоящую силу демона – нужна не голубиная, а человеческая кровь! – Девушка, нашедшая приют в домике у одного из арендаторов отца, мечтала о мести. - И я знаю, кто мне эту кровь даст! А деньги помогут мне выехать из Шотландии в Англию! Для начала девушка опробовала свою силу на доносчике, отправившем на плаху ее родителей, и вселившимся в их родовой замок. Баобхан прошла к нему в спальню через подземный переход. - Ну, мой вкусный, - сумеешь удовлетворить меня, она сняла с себя зеленое платье, оставшись в наряде Евы,- покажу, где родители закопали клад! Добычу поделим поровну! Луна, глянувшая в окно, подарила девушке часть своего света. В нем сирота казалась отлитой из чистого серебра! Такого подарка доносчик не ожидал! О какой бдительности можно говорить, когда перед тобой стоит прекрасная голая девушка! Сладкая ловушка захлопнулась. Зубы вампира сомкнулись на члене доносчика и… Стены замка были достаточно толстые, чтобы заглушить предсмертный крик, переходящий в хрип. - Не вкусный! – От выпитой крови живот девушки раздулся, как у беременной! – Что, мой хороший, - она смотрела, как вместе с кровью уходит из доносчика жизнь, за удовольствие надо платить! Получил за донос десятину от того, что родители не смогли спасти… Теперь свое получила я! С каждой капелькой крови к девушке приходила сила. Достав из тайника долговые расписки евреев, она покинула замок тем же путем, шутя свернув шею одному из стражников. «Зато теперь не осталось помех для исполнения всех моих заветных желаний!» – Помня материнский совет, вампирша поспешила покинуть пределы Шотландии. А после той ночи хотелось ей любви и крови! Теплой человеческой крови! Глава вторая. lamia Mulier (женщина вампир – лат.) «Что-то здесь не так! – Матушка Изольда смотрела на паломницу, читающую псалмы вместе со всеми монашками. – Красивая, и зеленый цвет ей к лицу, и приношение сделала щедрое, но я ее не хочу! Совсем не хочу! Или я просто старею?» Договориться с Матушкой Изольдой и взять для совместного чтения псалмов ночью, хорошенькую монашку не составило прекрасной паломнице большого труда. Селина среднего роста шатенкой, но паломницу особенно вдохновляла ее грудь... «Без рясы она еще красивее! = Думала вампирша, глядя на раздевающуюся для ночных бдений монашку, - Нежное тело и какая грудь Это было настоящее произведение искусства - идеальной формы, с большими для такой груди темно-коричневыми сосками. И она сегодня будет моей!» В центр кельи Вампирша выдвинула ложе, к которому ловко пристегнула ремнями за широко разведенные руки и ноги к ножкам, жертву. «Не хочу! - Девушка жалобно мычала в кляп. – Не надо! Инкуб? Где Инкуб? Спаси меня от этой страшной женщины!» Волны ужаса исходили от монашки, мотающей головой. «Это может быть моя последняя ночь!» – Поняла Селина. – Вампирша старалась насиловать веревкой жестоко и грубо, мяла и шлепала веревкой по грудям, а в ответ пленница только жалобно мычала. Когда ей мучить девушку надоело, Баобхан О’Сит слизнула слезы с лица монашки, вынула кляп из рта. - Пожалуйста... отпустите... за что? - Причитала несчастная жертва. - Клянусь крестом господним, совсем просто так! Если не считать взноса в вашу грешную обитель и моего желания получить немножко voluptatibus peccatum! (грешных радостей! - лат) Но тебе вместо пения псалмов, придется замолчать и полизать мое сокровище, сказала она, садясь почти на лицо пленницы. - Нет... отпустите... - Плакала Селина. – Это peccatum mortale! (смертный грех!- лат.) - Грешница, считаю до трех, потом тебя ждет такая адская боль, что ты будешь на коленях умолять меня дать тебе грешнице, полизать! И только скажи, что ты этого не умеешь делать! Вон, сама выбрита на лобке до блеска! - Пожалуйста, не надо... - Селина дрожала. Конечно, с монашками она ласкалась не раз и не два, но эта странная женщина внушала такой ужас, что лизать ее совсем не хотелось. В глазах Баобхан О’Сит сиял ужас сырой могилы! Монашка, уже была знакома с этим ужасом. - Раз... два... - Медленно произносила паломница. «И никакие молитвы не помогут!» Селина поступила разумно, и нежный язычок коснулся нижних губок вампирши. Свечка из монастырского воска не успела обгореть и на четверть, как страшную женщину прорвало на такое удовольствие, которого Баобхан О’Сит никогда раньше не испытывала. (Что такое оргазм – в те времена еще не знали! Прим. переводчика) «Только настоящие мучения, настоящий страх жертвы способны вызвать такое наслаждение!» – Вспомнила она слова покойной матери. «Права была моя матушка!» - Баобхан О’Сит умылась водой и вернулась монашке. - Сейчас ты сделаешь мне то, что твои подруги называют Oscula asinum! Проще говоря, хорошенько вылижешь мою попку! - Нет, ни за что! - Неожиданно зло крикнула Селина. - Как хочешь!. - Баобхан О’Сит стала угощать монашку звонкими оплеухами. - Пожалуйста, хватит. - попросила Селина, чувствуя, как из разбитой губы вытекает капелька крови.. - Твой язык не только псалмы петь умеет! - засмеялась женщина, Она стала ласкать соски пленницы пальчиками и ртом. «Откусит! Как она слизывала мою кровь! – Селина замерла от ужаса. – тело покрылось холодным потом, который пошел вампирше на закуску. – Этой ночи я не переживу!» А в это время матушке Изольде не спалось. Конечно, не рез и не два женщины, что приезжали в монастырь брали на ночь в кельи монашек для времяпровождение, но ощущение неправильности происходящего не покидало настоятельницу. Монахиня наскоро оделась и побежала к священной реликвии просить совета и укрепления сил. С появлением монахини реликвия стала светиться, а делал она это крайне редко, в минут наивысшей опасности. - Sacra Reliquia! (Священная реликвия – лат.)! – матушка преклонила перед реликвией колени – и научи, что мне делать! «Святый боже! До нее постепенно стал доходить весь ужас того, что происходит в монастыре. Да я же сама парила ее в бане! У нее на теле совсем нет волос! И волосы не сбриты! Их просто нет!!» Матушка Изольда села на своем ложе, чувствуя, что ночная рубашка прилипла к телу. Это кого же я пустила в монастырь? Где были мои глаза? Ей вспомнились слова из книги покойного отца Гая: «Потому как ни упорны эти злые духи, как ни упрямы в своем нежелании повиноваться велениям заклинателя, приказывающего оставить тело одержимого — достаточно, однако, произнести несколько стихов Священного Писания, возложить реликвии или приблизить священные изображения, чтобы тотчас услышать, как они зарычат устами бесноватого, и увидеть скрежет его зубов, волнение, дрожь, — словом, все признаки страха. А у нашей гостьи никакого страха нет. Но выбрала-то она монашку, так полностью и не очистившуюся от чар сил тьмы! А что теперь делать?» И тут в ее голове прояснилось: Баобхан О’Сит это же Баобхан-сит! lamia Mulier (Женщина вампир! – лат.) И сила у нее в волосах, как у легендарного Самсона! - Dominus. dimitte nobis, peccatorum! (Господи. прости нас, грешных! – лат.) Теперь надо было вооружиться ножницами и спешить. А вот спешить под дождем, – весьма опасно! Матушка споткнулась и очень ушибла коленку. Дальнейший путь до кельи она проделала хромая и читая молитвы. *** Вампира и не догадывалась, что ее тайну раскрыла Священна Реликвия. Сейчас в ее полной власти была монашка, и она хотела этой властью воспользоваться. «Права была моя матушка, которая говорила, что не теплая кровь самое вкусное, а страх и все, что его сопровождает весьма пикантная закуска! Вот именно поэтому мне так нравилось резать голубков не торопясь! И мужья… А эта девушка… Как она дрожит!» Увидев страшные клыки, придающие паломнице сходство с волком, Селина заплакала. "Что делать, твои страдания рождают мое удовольствие, - Сказала мучительница, - а монастырю приносят доход! Значит, потерпишь!» Глаза Селины были красными от слез, попка - вишнево красная от тяжелой ладошки. «Мы с людьми можем делать все, что хотим! - Баобхан О’Сит продолжала играть с ее грудью, - Как она дрожит! И готова послушно выполнять все приказы! Четыре раза я была замужем, и четыре раза мужики отдавали мне все свое состояние и четыре раза я их хоронила! Наивные! Никто из них так и не понял, с кем он связал свою судьбу! А теперь у меня есть монашка… А сейчас, грешница, вампирша с монашки, и расстегнула ремни, - ты перевернешься на живот и вытянешь ноги! Селина уже знала, что справиться с гостей нет никакой возможности. Теперь продолжим воспитание монашки по Соломону! Она решила для начала отшлепать красавицу. «Ох, и тяжелая у нее рука!» Из Глаз Селины снова потекли слезы. Ладошка раз за разом опускалась на вздрагивающие белые ягодицы, Селина стонала при каждом ударе. Селина лежала на ложе. Баобхан О’Сит ходила вокруг нее и грубо мяла ее прелести, тискала рукой лоно, щекотала ножки и подмышки, а несчастная жертва не пыталась сопротивляться. - Ты, наверное, поверить не можешь, что это происходит с тобой! Нарушила я твою спокойную монастырскую жизнь! Бедная, наивная девочка. - Баобхан О’Сит улыбнулась показав клыки. Баобхан О’Сит посмотрела на ее ягодицы, уже совсем не красные, решила это исправить, взяла монастырскую плетку. Первый же удар вывел монашку из забытья, она взвизгнула, а Баобхан О’Сит все била и била изо всех сил, любуясь каждой полоской, каждой капелькой крови. Что выступали на нежном теле. После экзекуции Баобхан О’Сит стала слизывать кровь из просечек на коже, и только потом вынула кляп из ее рта. - Пожалуйста, милосердия, я больше не могу... - Прошептала обессиленная Селина. Пожалейте, меня, грешную, я не выдержу, умру... - Тогда матушка даст мне другую монашку, а я оплачу расходы на твои похороны. - Улыбнулась вампирша, после хлестанула спине. Селина взвыла, а потом жалобно кричала от каждого следующего удара. Впрочем, крики довольно быстро прекратились. «Сомлела монашка! - Баобхан О’Сит поняла, что девушка лишилась сознания, отбросила плетку и облила монашку водой. Селина пришла в себя и смотрела на нее затуманенным взором, а Баобхан О’Сит слизывала кровь от следов плетки и нежно ласкала руками ее спину. – А кровушка у нее вкусная! Вкуснее, чем у мужиков!» Потом они лежали рядом. Вампирша всем своим телом впитывала страх и ужас, накопившийся в теле монашки. Пропел монастырский петух в 4 часа утра. «Пожалуй, надо чуток соснуть!» – решила она, но развязывать монашку не стала. Скоро в келье раздался храп. Но к измученной Селине сон не шел. - Ну что, Селина, говорила я тебе, «покайся» в келье появился бесплотный дух Девичьей башни. На счастье монашек, призрак редко выходил с чердака своей башни, но каждый его визит приносил черную весть. - Ты несешь весть о моей смерти? – В теле Селины все похолодело: каждое появление призрака предвещало беду. Храп прекратился. Вампирша облизнула окровавленные губы и перевернулась на другой бок. - Пока нет! Тот, кто всемилостив и всемогущ, решил дать тебе, грешной, последний шанс на спасение твоей бессмертной души! Ты еще не поняла, с кем провела ночь? Это же знаменитый шотландский вампир! И твое счастье, что ей с тобой понравилось! В противном случае твой обескровленный труп уже расклевывали бы вороны! Монашка вспомнила, с каким удовольствием женщина слизывала с нее капельки пота и крови и все поняла. - Значит, Баобхан О’Сит не благородная дворянка из Шотландии и Баобхан-сит, известный вампир! - Вот именно! И вся сила находится у нее в волосах! – Возьми ножницы! Отрежь их и в камин! Может, тогда спасешься! - Как? У меня руки связаны! - Я бесплотный дух, но я вижу, что ремень слабый, а пряжка старая! Помолись Господу от всей души и дерни ремень, как следует! «Pater Noster …» (Отче наш… - лат.) Впервые за много месяцев привычные слова молитвы исходили из самого сердца погрязшей в грехе монашки. С последним Аминь Селина дернула руки, и почувствовала, что они свободны! Вампирша храпела, не догадываясь об избавлении пленницы и о том, что ее тайна раскрыта. Селина растерла руки, встала с ложа и пошла к заветному сундучку в углу кельи. Ночницы – одно из немногих вещей, что позволялось иметь монашкам. - Щелк! Щелк! – Черные пряди падали на ложе, застеленное грубым холстом. - Господи, прости меня грешную! – Селина бросила трофей в камин. Тут же запахло жженым волосом. Вампирша проснулась и увидела, что монашка стоит над нею с ножницами в руках! - Ну что, грешница, - глаза Селины блестели, - пора петь псалмы! Она была готова отмстить за все пережитые мучения. Между женщинами завязалась драка, но теперь сила была на стороне Селины. Конечно, Селине досталось от ногтей вампирши, и все ее хорошенькое личико было исцарапано. Это придало только злобы и сил. Скоро Гостья лежала на кровати с заломленными за спину руками. Ее зеленая ночная рубашка была разодрана в клочья. Вапмирша продолжала вырываться, но тут в келью пришла матушка Изольда, тоже с ножницами в руках. - А мы тут псалмы поем и беса изгоняем, - Селина прижимала ножницы к шее жертвы. - Но мне с ней не справиться! - Понятно! - Матушка подобрала с пола ремешки и связала вампиршу. - Скоро монастырь встанет на утреннюю службу, а я так и не решила, что нам с ней делать! - Матушка Изольда взяла плеть и стала обрабатывать спину Вампирши. Роли изменились. Баобхан-сит кричала, а матушка Изольда била и била. «Как же хорошо она ведет себя под плеткой!» - На, - матушка передала плеть Селине, - скажи и ей несколько слов! Дважды просить не пришлось. Теперь Селина начала бить свою мучительницу. Пленница, не переставая, кричала. - Ради бога, дайте мне отдохнуть! Я больше не могу. – Рыдала паломница. - Бога она вспомнила! – Матушка Изольда села, потирая ушибленное колено. - Селина, продолжай! - Нет!!!!!!! ! - Кричала вампирша, когда Селина продолжала избивать спину ягодицы, потерявшие всякий привлекательно белый вид. - Что неужели вампише бывает больно? - Спросила монашка, отбросив плеть и играясь с изуродованной попкой. - Vel maybe an Quisque palus? (А может, осиновый кол? – поздн. лат) «Это не папины розги! Ой!» – Вампирша захлебнулась криком и лежала почти без чувств. - Domine, miserere mei! Peccavi , Dominus !(Господи, помилуй меня! Согрешила я господи! - поздн. лат.) – Молилась матушка Изольда. – Хватит! А на кол может только инквизиция сажать! А это такие расходы монастырю… Принеси святой воды и облей ее! - Пощадите! – измученная вампирша, очнувшись от холодной воды, плакала как самая обычная женщина, отведавшая плетки. – У меня в ушах изумрудные серьги! Они будут приношением в обитель! - Да? – Матушка с силой потянула измученную женщину за уши и оценила качество крупных камней превосходной огранки, и сердце ее стало смягчаться. – В конце концов, греха убийства здесь не было! И без волос она лишена своей силы… если не всей, то большей ее части! Вызвать судью – серьги уйдут в казну! Договорились! Но ты дашь слово, что немедленно покинешь и наш монастырь и Англию! И пешком! Твою пони уже взял в жены нам монастырский Моррис! (об этом пони со скверным характером рассказывалось в «монастырских буднях» - прим. переводчика) – Даю! - Ну, тогда одевайся! – матушка ловко вынула серьги из ушей измученной женщины. – Дарственную на пони и на серьги тебе подпишет сестра привратница! А это тебе! Матушка дала глотнуть микстуры грешного аптекаря Авраама. До утренней молитвы, чтобы и духу твоего не было в монастыре! Баобхан О’Сит повезло: ее взялся подвести местный крестьянин. После порки, устроенной матушкой Изольдой и Селиной она не могла сама двигаться: каждый шаг напоминал о монастырской плетке. Итогом этой истории было искреннее раскаяние и покаяние грешной Селины. – Ego confiteor! (Каюсь! – латинская молитва). Монашка молилась, преклонив колени перед распятием. То, что не смогла сделать матушка Изольда с помощью экзорцизма – сделала вампирша. Девушка отвернулась от сил Ада и стала на путь служения добра. * Шотландский вампир, который обычно замаскировывал себя под красивую деву и соблазнял своих жертв. В волшебных знаниях Baobhan-sith обычно представлялся одетым в зеленое. © Copyright: Алекс Новиков 2, 2012 Свидетельство о публикации №212051000670
полная версия страницы