Форум » Рассказы, написанные посетителями нашего форума » Надька и миллионер » Ответить
Надька и миллионер
tovarishivanov: От автора. Это жесткий тематический шарж, стеб на тему неуемного хочу, гордыни, алчности, жадности, мнения отдельных индивидуумов что им можно все потому что у них теперь есть деньги и символы мнимого богатства. И это очередное рассуждение что все начинается в семье; в семье, в которой изначально формируется личность. Все остальное появляется позже; все что делает человека человеком случается в семье и если этого не произошло, то в сути дальше ничего и не будет. Берегите себя, берегите семью и не поступайте так, как отдельные персонажи этого повествования. Напоминаю, что в Краснокаменском крае совершеннолетие наступает в 14 лет и так же попрошу не искать точного совпадения курсов валют и прочие исторические несоответствия ибо Краснокаменский край существует исключительно в моих рассказах — и пусть только тут он и остается. События и персонажи вымышлены, совпадения случайны. C уважением, т. Иванов 1 ...вообще если бы не подруга Тонечка, с которой они с детства во дворе бегали, она бы не решилась сюда прийти. Но, мля, некуда ей было больше идти! Все же она девушка приличная, а он во все времена был раздолбай, и с детства водился с Ромкой-буржуем который ей вдвойне не нравился, а их двоих Надька вообще терпеть не могла! В детстве, а сейчас… степень мерзости вообще невозможно было представить! Мелкие, плюгавые, вечно в грязных ботинках — даром что у Ромки только шнурки стоили как все шлепки их семьи вместе взятые — какие-то два обормота, что постоянно пытались ее задирать и доказывать свою крутость, что вызывало у нее, серьезной девочки с бантиками, только снисходительную бесячую улыбку. - Мальчики, гуляйте, - обычно отвечала им Надька и шла заниматься своими делами, зная что одним этим «гуляйте» доводила Вовку и Ромку до белого каления. Давно это было! Еще не развалился Союз и они все ходили в начальную школу, бегали что во дворе что в школе в догонялки, никто не сомневался в счастливом завтра. Правда ее, Надьку, строго воспитывала мать-ткачиха (а почти тридцатилетняя Валентина так же строго получала от своей матери, что всю жизнь проработала маляром-шуткатуром) но… это же было тогда в порядке вещей, но, но все равно было больно. Даже получать тяжелой материнской рукой, не говоря уже о ремне, не заикаясь о скакалке… - Ты не представляешь, как это больно. Ну так больно, что просто ух… особенно когда мамка злая с работы приходит, лучше ей под руку не попадаться, - жаловалась Надька подруге Тонечке (больше не с кем было водиться во дворе), не зная что Тонька, стоило Надьке уйти домой, со всех ног бежала к Вовке и рассказывала, привирая, все, что говорила «про это» ей Надька. Тонечка вообще с детства гадкой была. Такой прилизанной, любопытствующей стукачкой. В отличии от Надьки ее мать не била и ей, как и многим «непоротым» было любопытно узнать «как это». Вовку тоже мамка не била; отец, когда еще жил с ними, порой подзатыльники отвешивал, Зинаида же только орала и за уши таскала и дебилом называла, с чем полностью были согласны его две старшие сестры — Алла и Гала — что с удовольствием поддакивали матери и убеждали «мелкого» в его ущербной неполноценности. Стоило ли удивляться что Вовка ненавидел девок от мала до велика, желая им исключительно гадости, заходя так далеко, как мог подсказать ему его детский ум. И предмет своего обожания — шлепки — он рассматривал исключительно как дополнительное страдание им, бабам, но вот ножки-пальчики-пяточки очень ему нравились, что, в целом, не меняло негативного, презрительно-пренебрежительного отношения к женщинам. К Надьке же Вовка питал все тот же комплекс, помноженных на собственные детские обиды, желая ей ВСЕ, при этом испытывая «влажные» чувства к ее ножкам, к ее — с самого детства невероятно разбитых и убогих — воняющих шлепках, в которых Надька, ее мать, из бабка ходили с весны до глубокой осени, а дома так круглогодично, шлепки, которые были в сто раз хуже чем у его матери и сестер ибо семья Надьки жила во все времена бедно. Худо-бедно ли, но в отличии и от Вовки и от Тоньки и даже в отличии от Ромки, Надька вечерами могла незаметно подкрасться к матери, обнять ее, просто посидеть рядом и порой о чем-то даже по секретничать. Это редко было; очень редко, но это было и Надька искренне любила мать и знала, пусть иногда «что это взаимно». Валентина, как и многие родители в том доме работала. Много, тяжело — как приучили. С детства. Так же она воспитывала и Надьку. Что нужно терпеть и работать. И слушаться. Чтобы не сдохнуть. Как умела воспитывала и как учил товарищ Ленин, Валентина воспитывала дочь согласно требований и наставлений Партии. Вообще в том доме, по адресу Большая Народная 72, только Ромка жил как настоящая роза среди навоза. Да, именно так высказывалась об соседях и окружающих его мать и буржую это было хорошо известно. Надменный, упакованный в модные шмотки, с крутыми родоками-кооператорами и бабкой директором школы, Роман жил ни в чем не зная отказа, не зная забот кроме как хотеть чего-то хотеть: тряпки, книжки, игрушки, велик чуть позже видик — все было у него! Книжки ему особенно нравились — с красивыми картинками — что, в свою очередь, очень нравилось его бабке (учителю русского языка и литературы), о чем она не уставала рассказывать его родителям — маме Инне и папе Толику — в редкие часы когда родители бывали дома. - Роман целый день читает! Только представьте какое счастье — ребенок и книга! - вещала с умным видом Римма Олеговна, шепотом, дабы не разрушить счастье… Ага, знала бы бабка ЧТО больше всего нравилось внучку в книжках… особенно в большой красивой книжке на немецком языке с изданием сказок братьев Гримм в оригинальном исполнении… впрочем, в привычном нам изложении в них так же, при желании было что почитать. Про рисунки в «Пошехонской старине» Михаила Ефграфовича, учебнике «Чтение 3 класс», «Отверженных» Гюго думаю Вы, мой постоянный читатель, тем более догадались. А что ему оставалось делать? Родители были все в делах и «Перестройке»; бабка витала в своих облаках и Ромка находил отдушину и наслаждение в книгах с красивыми картинками, Вовка же если бы не руки — правда чуть попозже — и объект обожания вкупе с мечтами «лютой мести Надьке» так вообще никому не впился, равно как и Тонечка мамку свою не интересовала совершенно. Слово за слово, классу к шестому-седьмому, к любопытному и бурному периоду полового созревания, совпавшему с лютыми преобразованиями в бывшем Социалистическом государстве, со всеми этими новыми веяниями и хлынувшим потоком всего, что было нельзя, как-то сама собой «возникло преступное сообщество, именуемое в простонародье «шайкой», которое начало с большим успехом» проводить время, часто зависая у Ромки. Вовка окончательно превратился в завистливого прыщавого бедно одетого неудовлетворенного, желающего удовлетворения без возможности оного (за исключением ручного режима) почти с маниакальным желанием «иметь личную Надьку», подростка; Барчук, что после развода родителей и покинувшей ради светлого капиталистического рая страну матери и ушедшего «в бизнес» отца, жил с бабкой, развивался, поднимался, развращался, выходя на новый уровень, знакомился с «особенностями ведения дел»; Тонечка постепенно расцветала, оставаясь все такой же завистливой, падкой на деньги и побрякушки, утонувшей в дешевом чтиве и сериалах ненужной матери, находившей болезненное утешение в муках и пытках своих ножек, гадиной. Трио когда проводило вместе дни на пролет, когда могли не собираться месяцами; не могло не сказываться столь разное социальное неравенство и подчас единственное что их объединяло была обида на весь мир и ощущение собственной ущербности и одиночества. Когда Ромка, заматерев, в первый раз крайне жестоко избил человека, они все почти уже не общались. Барчук ушел «в бизнес»; папа решил что хватит тому прохлаждаться, побрил-одел в «вишневый» пиджак, стал пристраивать к делу. Вовка-тапочек покуривал-попивал, коптил дни, мечтая отомстить всем сукам и прежде всего Надьке, про страдания которой он всякий раз мечтал гоняя червя на скрипучей раскладушке. Тонька… Тонька лупилась в телевизор, читала желтую «порнографического содержания» прессу и мечтала что Вовка обратит на нее внимание, задыхаясь от желания, а он, подлец и не смотрел на нее, мечтая о Надьке и ее сводивших его с ума шлепках. А Надька, спросите вы, а что она? Ничего особенного. Она была обычной пяти, шести, семи, потом восьми и вскоре собиралась стать обычной девятиклассницей, если бы не одно событие, что изменило все: в конце весны 1997 года Вовка выиграл в лотерею. Сорвал джекпот. И все пошло как во сне. 2 Еще вчера он был накуй никому не нужным алчущим юнцом и в раз — как в розовых мечтах Голливуда и бездельников всего мира! - стал миллионером. Вот так. За секунду. Не то что «из грязи в князи» — в цари Рима! - шагнул, вытянув счастливый билет Вовка-тапочек. Как глупо в свете прожекторов он улыбался, держа в руках счастливый билет — в мятом свитере в стоптанных кроссовках, с затертой «Монтаной» на руке, потухший дисплей которой его невероятно бесил — комплексуя и что-то мямля на камеру. Сколько же родственников у Вовки сразу появилось! Тетя Света; тетя Наталья; тетя Ульяна… мать про него вспомнила! Алла и Гала перестали сразу дебилом называть… приболели сразу все разом… даже имя батюшки вспомнили… Владимиром Станиславович назвали… как-то... А сколько девок сразу обратило на «возмужавшего и окрепшего» восьмиклассника; Тонечка та сразу потекла вся, в сарафане «у с декольте и в у шлепках» до нельзя задрипанных — она же прекрасно знала его увлечения — прибежала поздравлять, на шею другу кинулась... Друзья про него вспомнили… Классная скупую слезу уронила… к нему домой в первые за пять лет зашла… о тяжкой доле… о ремонте в классе заголосила... А Вовка только ухмылялся. И ждал. Он все уже сделал и ждал только поступления выигрыша. У него все было уже распределено. Вовчик сам себе удивлялся как он сообразил и умудрился быстро найти Ромку-Барчука и «чисто-конкретно» перетереть с ним «тему». Простую тему. Одному такую кучу бабла Вовке было «не унести» и далеко с ней «не убежать», поэтому он «попросил» своего крутого дружбана, «по-братски» помочь ему. Роман, оценив и расценив, все же проконсультировавшись с батей, в помощи не отказал, обещал помочь Вовке в его «скромной просьбе». И когда капнули бабки на указанный Вовкой счет в нужном банке, когда Вовки одел купленный по случаю «вишневый» пиджак, тогда рухнули все стены и воспарил он, как Великий Гренуй1 парил в своих мечтах, оставаясь в глубокой пещере в самом безлюдном месте Империи! Первым делом Вовка послал на куй мать и сестер; причем перед этим забрал из дома все тапки-шлепки и свою раскладушку. Все это добро он привез в свою новую квартиру; Тем же вечером он плюнул в лицо Тоньке, назвал ее шлюхой; ей это так понравилось… что в тот же вечер наконец-то решилась разом проткнуть себе пятку разогретой на огне скрепкой. На следующий день Вовка купил себе трехкомнатную квартиру, в «козырном» районе, квартиру где никто ему не смел указывать. Третьего дня, в принадлежащем Ромкиному отцу офисном центре «Panono-rama» - кстати в одном из здании ныне закрытой распроданной и разворованной ткацкой фабрики где работала Надькина мать и всю жизнь ремонтировала Надькина бабушка — открыл офис с громким названием ООО «Богатые люди!», зарегистрировав фирму с тем же названием, президентом - генеральным директором — учредителем — попечителем — благотворителем - родителем и стал согласно учредительных документов. Завел секретаршу Марианну — высокую надменную девицу лет 27, которую заставил перекраситься из черного в пепельно-белый цвет и переобуться… правильно в очень звонкие поношенные шлепки пообещав ей плюсом пятьдесят долларов в месяц «за сложность напряженность» и велел подавать кофе ровно в 10.37 утра и называть его «босс» за что пообещал накинуть еще десятку; Купил «компютер» чтобы в DOOM2 рубиться за которым и просидел недели две не выходя из кабинета и не отпуская домой допоздна Марианнку, с которой как то ближе к полуночи, пройдя очередного монстра и стал мужчиной, пообещав еще соточку; К тому времени дома и в офисе наступил полный срач — жрал он исключительно пиццу и гамбургеры, запивая все это кока-колой - и Вовчик решил что еще нужна и домработница, которую и завел; ее звали Янка и она была очень похожа на Марианну и конечно же и ее он обязал ходить в шлепках; В шлепках же — вся такая жалкая и в растрепанных чувствах и сарафане с декольте — вновь пришла к нему Тонечка, которая теперь сама попросила плюнуть ей в морду и назвать ее шлюхой — но Вовка, глумясь, ее просто прогнал. Домой купил три видака и начал заставлять Янку и Марианнку — посулив еще баксов — смотреть с ним фильмы и чесать ему, как боссу пятки; Но разбуженная природа требовала и после недолгих поисков — хотелось статусную кобылу, такую зачетную телку — чтобы и Марианнку позлить и над Тонькой поиздеваться, крутой бизнесмен Владимир Станиславович нажравшись, подцепил тощую кривую Юльку-спичку, что стал с собой таскать, называть исключительно телкой, заставлял ходить в шлепках и лизать ему пятки, что очень не понравилось Юльке; Первый раз избил руками двух нанятых телохранителей — Бибека и Рокстеди — за непослушание Юльку; Купил золотой унитаз и сходил в него; Сыграл в казино; Проигрался; Опять прошел DOOM; Велел перечислить классухе сто баксов на ремонт класса и второй раз послал мать и сестер в пешее эротическое путешествие; Ахнул Марианнку три раза подряд; Съездил отдохнуть; Подумал про бизнес как у Ромки — ничего не придумал и заскучал; И тогда он вспомнил! Вспомнил! Как мог забыть? И он понял — хочу! Хочу свою персональную Надьку. Хочу сделать с ней все что хочу. И тогда велел снова избитой Юльке привести к нему Тоньку. Это как раз в конце лета 1997 года было. Та прибежала к нему почти с радостью. Важный сидел «уважаемый бизнесмен» в кресле в офисе положив ноги на стол когда вошла обрадованная Тонька которую он дальше порога не пустил. - Хочешь чтобы я плевал тебе в морду и называл тебя шлюхой? - властно, хлебнув виски, спросил Вовка-тапочек. - Хочу, Вовочка, очень хочу! - почти простонала в ответ Тонечка. - Тогда ступай и приведи ко мне Надьку! И без нее не возвращайся! - крикнул он как можно громче. И чтобы скоротать время принялся «рубиться в Думчик» - уверенный что девушки вернуться ну очень быстро. И в первый раз после выигрыша — когда сама удача так и плыла ему в руки — крутого бизнесмена Вовку ждал облом. 3 И в первый, и во второй и на третий и на пятый раз Надька — что по-прежнему жила в их старой квартире с вкалывавшей как лошадь на частника матерью и бабулей-пенсионеркой — посылала она Тонечку, со словами «И не заикайся! И не пойду я к нему! И не проси!». И всякий раз шла Тонечка — хотя и велел Вовка-тапочек не возвращаться! - ни с чем, думая что в этот раз он точно ее прибьет, но… не поднимал Вовка на нее руку, даже кричать перестал на третий раз, только с таким презрением смотрели на нее и Марианнка и Янка и Юлька что хотелось ей сквозь землю провалиться! Хоть об стенку разбиться! О стенку она случайно, как в «Бриллиантовой руке», споткнувшись-запнувшись упала и очень сильно разбилась, ударилась, расшиблась посадив синяк на «пол_лица». То было как раз утром девятого сентября, в тот день когда у нас и начался рассказ; расцвеченной, с подбитым глазом, хромая на правую ногу Тонечка выглядела ну… очень неважно. Даже слезу пустила, даже сказать попыталась «Посмотри… как он избил меня» врала без совести Тонечка, нагло смотрела в глаза Надьке, которую встретила сразу после школы, врала, добавляя «Сказал прибьет… ну пожалуйста… ну Надюш...» - Ладно, - вымолвила ей Надька, - пойдем, посмотрю ему в глаза! Чуть не кончила Тонечка от этих слов! А Надька… она хотела чтобы подруга скорее от нее отстала, решив что сама пошлет зарвавшегося Вовку — случайным образом она просто не знала, выкинула из головы что он теперь миллионер, да и считала что это все глупость и вздор! Удивилась она конечно, очень когда Тонечка ее к бывшей мамкиной фабрике повела, аж не по себе девушке было, когда шла она в своей кофточке беленькой, в юбочке черненькой, в босоножках стареньких, такая опрятная школьница мимо забора за которым зияли разбитыми окнами разоренные, проданные на кирпич, корпуса, с распиленным на металл оборудованием, и так ей жалко было и труда материнского и усилий бабушки и всех других, чей соленый пот, трудолюбие и созидание — а как сказать еще когда на душе действительно горько? - пошли прахом ради сиюминутной выгоды? - Владимир Станиславович ждет… Вас, - Надька едва сдержалась, когда Марианна открывала ей дверь в кабинет «босса», предварительно уточнив по селектору «дозволено ли пустить?», а вошла когда, когда увидела рожу эту растолстевшую-прыщавую в «оливковом пижняке» сказала ему только «Гуляй, мальчик», рта открыть не дав, развернулась на каблучках своих, да вон вышла. Вся. Это в начале четвертого было. 4 А спустя три часа Надька, глотая слезы и теряя шлепки — потом босиком побежала, тапки сняла, в руках держала — растрепанная, в домашнем халатике бежала к офисному зданию, к офису ООО «Богатые люди!» бежала к Вовке-тапочку, с которым в одном дворе бегала, в догонялки играла, которого на три буквы сегодня послала, к бизнесмену уважаемому, миллионеру… бежала потому что не к кому было больше бежать! Бежала готовая в ноги упасть, пятки ему мыть и воду пить, бежала готовая унижаться и молить помочь. Бабулю ее после обеда «скорая» забрала — сказали вроде операция нужна, денег много, долларов, на лекарства, реабилитацию, возможно сиделку... А где их взять те то доллары, когда они с огорода питались и денег матери уже с мая не платили? Да и не было Валентины сейчас дома – на заработки в Столицу уехала и давно не звонила, так что не на кого ей было рассчитывать. На себя только. И тогда сразу подумала она про Вовку и побежала что только пятки сверкали. Не знала Надька, что этим утром Тонька с пепельной блондинкой Марианной, которой Вовкины причуды уже во где были, к ним домой заходили, да укол секретутка сделала, чтобы Надьку заставить явиться, чтобы самой «этому гондурасу» пятки больше не лизать. - Владимир Станиславович уехал… - металлическим голосом известила Марианка прибежавшую взмыленную Надьку. - Умоляю Вас… прошу… позвоните ему… - шептала сползая на колеи, расплакавшись Надька.
Ответов - 11
tovarishivanov: 5 Но не меньше часа еще прошло, прежде чем важный барин Владимир Станиславович явился, а то и все два. В кабинет вошел, важный такой весь, Марианнку вызвал, оставив Надьку в приемной где ни присесть еще минут двадцать маяться. А че? Он ей что, в ноги броситься должен был? Этой босячке, этой нищенке, этой… шлепке! Во! Точно! Этой грязной вонючей затасканной шлепке он еще должен, да? Когда она об него ноги вытирала! Когда она над ним перед всем двором смеялась! Когда «мальчиком называла» Когда… дальше Вовка завис и вскоре «растаял в блаженстве», а потом и Марианнка из-под стола выползла и около стола босса замерла, как внимательная секретарша, а он… продолжал сидеть с томным видом, не издавая не звука, как поэт, устремив вдаль свой туманный взор… будто вспоминал все гадости которые за эти годы он «нажелал» Надьке. - Это, ну-ка позови всех сюда, - вернувшись в сознание распорядился Вовка. - Простите, а... И в первый раз Вовка посмотрел на нее… ну как на дуру, зато в полной мере ощутил себя боссом! Было велено позвать: домработницу Янку, зачетную конкретную телку Юльку, реальных пацанов Бибека и Рокстеди, мать с сестрами Вовка велел позвать! Родных теток было распорядился пригласить, но, подумав, решил что ждать дюже долго — за городом они жили, в районах. Причем в разных — молвил «сюрпризом мм будет», Тоньку велел вызвать и ей, Марианнке приходить. - А узнаете… скоро, - хохотнул барин и, подмгнув, добавил, - а этой скажи, подождет пусть. И… пусть как она в угол, на колени встанет, мордой уткнется и пятки свои всем на показ выставит! А не встанет, передай ей чтобы вон шла! И чтобы с голым задом! - крикнул уже в след Вовка, большой начальник, не зная что еще придумать, как Просияла буквально Маринка — Марианна разумеется выдуманное было имя, для красоты словца — услышав пожелания шефа. Как же она была счастлива выкладывая требования шефа ошарашенной Надьке. В каждое слово, в каждый взгляд, в каждое мгновение вкладывала секретарша всю накопившеюся в ней злобу, все свое бессилие, все свои унижение и обиды «за совершенные в отношении нее действия»… кем? Да всеми! Матерью, что обожала орать на нее при всем дворе и особенно в школе; бывшим что в толчок ее мордой тыкал, реально заставлял ему ноги мыть и воду пить, от козла этого Вовчика, с его пятками-шлепками, с его… удовлетворением под столом. В общем, выговаривала с огромным удовольствием, растягивая его и смакуя, шепча про себя «Ну заплачь опять, заплачь!». Но не заплакала Надька, развернулась, в угол пошла, на колени встала, пятки выставив и, едва дрогнув, подол халата подняла, задницу в трусах на показ выставила. - Трусы… сняла! - процедила Марианнка. - А вы не сказали, - парировала ей Надька, - а зад у меня как вы велели, и так голый. И язык ей показала и по жопе голой себя шлепнула. 6 ох… Больше часа «приглашенные» собирались — подтягивались… рассаживались, удивленно друг на друга поглядывали; да как-то от Галочки сторонились — старшая сестрица селедкой торговала, вся ею пропахла, но это так прикольно было! Мамашка даже заговорить с сыном попыталась, да и Аллочка что-то вякать пыталась пока он не гаркнул на них! Заткнулись быстро и это ему особенно понравилось! Вообще компания интересная собралась. Страшная компания по сути собралась; словно воплощение семи смертных грехов, сотканные из прошлого, живущие ныне доведенными до абсурда и отчаяния рожденными в их детве-молодости страхами, комплексами, ужасами… сидели они как изваяния на стульях и уже мерк за окном свет... За маниакальные страсти «мстить Надьке» Вовки-тапочка мы знаем. Про Марианнку что ненавидела унижаться, но терпела их из-за денег тоже уже известно. У Янки-домработницы пунктик на счет учебы был — она до сих пор с ужасом вспоминала как с отчимым уроки делала и что потом начиналось. Юлька — телка четкая — все детство и юность в нищете жила терпела голод-холод и терпела потные приставания отца-алкоголика, о которых типа мать не знала, которая еще и била по-черному. «Зачетная телка» Юлька спустя много лет с криком по ночам просыпалась, от тех воспоминаний. Трио Вовкиных родственниц… словно гидра трехголовая, с тремя ртами из которых поток лжи да оскорблений лился, придирки бесконечные да указания. И сами они почти что слились воедино, своим внутренним мирком и сплетнями питались, жертву себе выискивали в которую вновь можно было бы впиться тремя голыдными ртами и сосать кровь! Про Ромку-Барчука и его страсть к жестоким сказкам… точнее к мучениям героинь в жестоких сказках вы, уважаемый читатель, так же в курсе, (его кстати не было ибо Ромик ныне грел свою задницу «на Канарах», ну и пусть там и сидит). Два бугая — Бибек он же Борис и Рокстеди он же Артур — страдали… первого в свое время родители изводили пунктуальностью, с юных лет бесконечно карая за любое опоздание, второй же сам себя и других изводил приступами ревности, а так, с виду оба были страшнее любого динозавра, в сути походя на ушли слона. Отсутствующие тетки Вовки — родные сестры матери, правда от другого отца — имели свои пунктики: старшая Светлана Викторовна просто изводила себя и других работой; ее начинало трясти, она визжала и теряла над собой контроль если кто-либо отлынивал или сидел ничего не делая; с детства это было, когда ее саму гоняли до изнеможения. Это распространялось на всех! Поэтому она жила одна. Средняя Наталья Викторовна была помешана на чистоте. В доме было стерильно чисто ибо в свое время ее жестоко била, порой избивала мать за малейшую соринку, за чуть поведенную в сторону бахрому ковра на полу, за повернутые не в сторону Советской власти тапочки, за недостаточно начищенный хрусталь. Ну а младшая Ульяна Викторовна стирала. Точнее ненавидела стирку, за которую ее так били, так били в детстве, а потом — пока муж со свекром перепившись не сдохли к ее огромному облегчению — в семье стирала, в проруби зимой белье полоскала, до утра гладила, рубашки крахмалила, которые потом что свекор что муж засирали что не отмыть было, а свекруха её во всем обвиняла. Ну а Тонечка… Тонечка, в сути от безразличия больше всего страдала, ведь матери на нее плевать было и что бы ни случилось — хоть температура под сорок, хоть в калошах в минус тридцать босой — ее не волновало вообще… Словом, вот такая подобралась компания, где один другого был краше, где у каждого были свои тараканы, где каждый был алчен, обижен и жаден на каждого и всех вокруг и получилось так что их никто не любил и они никого никогда не любили. В общем велел барчук Вовка позвать в кабинет Надьку. Вошла она и остановилась… словно в дурно пахнущее месиво встала, словно в пыльную грязную комнату вошла… Голова от такого кругом пошла, вновь комок к горлу подкатил и расплакаться захотелось, но держалась она, губы кусала, гордая стояла молча, но такого не ожидала… Что угодно представляла, но не оказаться в центре толпы зевак, с ощущением отбивной на сковородке! В своем халатике стареньком, в шлепках своих убогих, под пристальными взглядами окружения и полным презрения взглядом Вовки стояла она ну прямо как оплеванная. Прямо чувствовала как каждый на нее зверем смотрит, в своих бедах обвиняет, как завидует будто это она миллион выиграла и ни с кем не поделилась, будто она всем зла тут желала, а не за помощью пришла. Очень неприятная компания собралась тут, и очень мерзко, с нескрываемым отвращением, с торжественной улыбкой «Приползла ко мне...» сидел за столом Вовка. - Ну… говори, зачем пришла? - молвил хозяин кабинета, миллионер и большой босс. - Вовка… - произнесла Надька и тут же ее оборвали. - Владимир Станиславович, милочка, - надменно и нагло произнесла Марианна. - Владимир Станиславович, запомни, детка. - Говори, детка, - довольно хохотнул Вовка у которого аж ужи встали от такой грубой лести от секретарши, - и, стукнув кулаком по столу, заорал не дождавшись ответа, - что, тварь, бабло пришла из меня доить, да? Денег клянчить? А вот это видала? А? Вот тебе, а не деньги! - и ткнул почти что в нос девушке фигу. - Володь, пожалуйста, помоги нам, - прошептала упав на колени девушка, - мать уехала, бабушку по скорой забрали, говорят… ну не к кому мне больше идти! Не к кому! Умоляю, помоги. - Запричитала-то как! Запела! Сразу о Вовке моем вспомнила, дрянь бесстыжая! - включилась в разговор мать, Зинаида Михална, - вот что же за люди! Стоит только деньгам появиться, сразу бегут… ну как мухи на говно. - Гадина бессовестная! Паршивка! Бабка-то точно жива-здорова, в поликлинику пошла, а она тут нам в уши льет! Мерзавка! - поддержала выступление матери сестрица миллионера, Аллочка. - Да что вы такое говорите? - попыталась возразить Надька, у которой глаза не то что по пять копеек, по спелому арбузу стали от изумления! - вы же сами, Зинаида Михайловна видели как... - Вы посмотрите какая хамка! Старших перебивает! - встряла в разговор и сестричка Галочка, - мало тебя, засранку, мать секла! - Да такую только драть нужно! - Во! Розги! Велите ка сюда принести розги! - возвопил Вовчик, - вот ты ща у нас иначе запоешь! Сейчас запрыгаешь! Держи ее! Что началось! И до того в кабинете царил театр абсурда, а так вообще дурдом начался! Словом да делом «держимроды» сообразили схватить Надьку, нагнув ее, переломив ударом под дых, грудью на стол положить. Розг не нашлось под рукой, но тонкий длинный шнур Марианнка притащила влет! - Высечь ее! - Выпороть! - Со старшими научить разговаривать! - По кругу пустить! - Да! - Каждому отдать на растерзание и наслаждение! - Чтобы знала как это! - Раздавить ее! Бушевали и кричали все вокруг, своими криками и воплями словно стараясь заполучить благосклонность, обратить на себя внимание, выслужиться и прогнуться перед хозяином кабинета, чтобы именно его усердие было замечено, чтобы именно на него хлынул вожделенный поток звенящих монет, чтобы именно ему ВСЕ досталось! Им не было дела до страданий и слез девушки когда схватив и связав как враги мальчиша-кибальчиша стали бить, пороть они ни в чем не повинную Надьку, стараясь каждый ударить больнее, стараясь каждый ударить сильнее, стараясь выплеснуть грязь всю, всю злобу да обиду, все свое бессилие скрывая, сделать ей больнее, доставив удовольствие хозяину кабинета, монетку лишнюю заработать. А она плакала и кричала. Кричала и плакала — ведь другого ей не оставалось! Больно ей было когда шнур, сменившие его, доставленные экспресс-почтой розги, а когда уже под конец трость тонкая пластиковая засвистела, когда чья-то безжалостная рука сечь крепко, с протягом, тогда голос она на хрип изошла, голос сорвала, в сущее беспамятство впала... Когда кончилась та порка, когда разжались руки, когда путы сняли с ее окровавленных запястий, легкой обессиленной тряпочкой упала Надька на пол, к ногам его, под сто его… не в силах был больше миллионер терпеть, всех вон прогнал, а Марианнке велел вновь под стол лезть, пятки ему лизать… и не только пятки. Много времени так прошло, очень много. Когда девушка едва успокоившись по полу как слепая шарила, халатик натягивая сытый и удовлетворенный миллионер кинул ей, как кость голодной собачонке. - На утрись и подотрись, - Тапочек кинул лежавшей на полу Надьке смятую бумажку, в которую минуту назад высморкался. Там был один занюханный доллар. С залитым слезами лицом, Надька трясущимися руками взяла бумажку, стояла, плакала, запахнув халат, не в силах забыть пережитый позор и... 7 … в этот самый момент когда ну очень приятная — такая до дрожи в пятках приятная волна уже рванулась по всему ему телу, что-то больно-пребольно стукнуло Вовку по уху и с него сдернули одеяло. Он раскрыл глаза. Вовка-тапочек лежал в самом непристойном виде на раскладушке в их однушке… подле него стояла мать с мокрым полотенцем в руках, за ней его сестры. - Это вот что? Что это такое?! Что это такое, я тебя, паршивца спрашиваю?! - вопила мать, тыча в морду сына им же испахабленный тапочек, - что это? А? Дальше были вопли сестер, крик, удары мокрым полотенцем, от которых Вовка пытался как то укрыться, одновременно прикрывая рукой срам, одновременно стараясь же свалить в ванную, запереться там, скрыться! - Вон пошел, гавнюк! Извращенец!- кричала ему в след мать, - нужно было с малолетства тебя пороть, как вон, Надьку мать порола и до сих пор порет, и такая хорошая девочка растет! 8 - Мля… вот это помечтал, - уже успокоившись и все же закончив начатое, сидя на краю ванной думал «ощипанный и побитый» Вовка. Но вместо привычного кайфа ему стало очень грустно. Не было никакого выигрыша, миллионов; не было никакого офиса, Янки-горничной, Юльки-жены и тем более Маринки-одноклассницы в статусе его секретарши, что никогда на него не смотрела, был только он, никому не нужный прыщавый дикий юнец, была его раскладушка, были в квартире мать и сестра которых он ненавидел и его влажные мечты, что после этой ночи только стали бесить его да и только. В сути у него ничего не было, он не любил и его никто не любил и никакой миллион и даже сто миллионов миллионов не могли изменить ничего. А в соседнем подъезде и дальше жила-была с матерью и бабкой Надька. Которых она любила. 1Царство запахов и преступление страсти: «Парфюмер» Патрика Зюскинда | Литрес | Дзен (dzen.ru) 2К 30-летнему юбилею DOOM: как два садиста, психопат и мормон создали одну из величайших игр в истории? / Хабр (habr.com)
Виктория: Интересная, проникающая в душу, история "эпохи 90-х". Написанная в традиционном для тов. Иванова антураже ("шлепки", "Надька" и пр.). Читается несколько тяжеловато, но если вчитаться и вникнуть в замысел автора, то буквально "цепляет": хорошо эмоционально передана атмосфера того времени, когда всплывало разное Г*вно и становилось низкотравными Князьками жизни. Самое интересное, что описываемые события вполне могли быть даже в реальности в те судьбоносные времена ломки и перестройки, увы, - вполне могли быть ... Словом, у автора отлично получилось создать должную гнетущую атмосферу и погрузить в нее внимательного читателя.
tovarishivanov: Виктория пишет: Словом, у автора отлично получилось создать должную гнетущую атмосферу и погрузить в нее внимательного читателя Больше спасибо, Виктория. Да, обстановка гнетущая, но финалом (в именно что Вовка остался у разбитого корыта и в сути это все ему приснилось) все же хотелось дать какую-то надежду и как-то позитивно завершить эту историю.
Оля-Ася: Замечательный тематический рассказ! С особой атмосферой и интересным, неожиданным сюжетом. И финал порадовал.
Оля-Ася: Виктория пишет: хорошо эмоционально передана атмосфера того времени, когда всплывало разное Г*вно и становилось низкотравными Князьками жизни. Самое интересное, что описываемые события вполне могли быть даже в реальности в те судьбоносные времена ломки и перестройки, увы, - вполне могли быть ... Читала, что в 90-е были случаи, когда у разбогатевшего человека была "самая настоящая рабынька" (и это отнюдь не на Кавказе). А может и до сих пор есть? А уж о дагестанских кирпичных заводах и в наше время все наслышаны и это не выдумки, есть люди, которым удалось убежать (например вот история, достойная книги): А вот совсем свежая история с белоруссом: https://dag.aif.ru/incidents/crime/borba_nevolnikov_v_dagestane_zaveli_delo_za_ispolzovanie_rabskogo_truda Ну или вот история девушки, 2018 год: https://kavkaz.versia.ru/v-dagestane-osvobodilas-iz-trudovogo-rabstva-zhenshhina-iz-murmanska
Виктория: Оля-Ася пишет: А уж о дагестанских кирпичных заводах и в наше время все наслышаны и это не выдумки, А что, отличная сюжетная идея для творчества Андрея (тов. Иванова): по моему, такого сюжетного хода еще не было в его творчестве
tovarishivanov: Виктория пишет: А что, отличная сюжетная идея для творчества Андрея (тов. Иванова): по моему, такого сюжетного хода еще не было в его творчестве Вот какие вы коварные женщины! А почему нет? Придётся видимо Надьке шлёпать на кирпичный завод...
Оля-Ася: tovarishivanov пишет: Вот какие вы коварные женщины! А почему нет? Придётся видимо Надьке шлёпать на кирпичный завод... Ну не знаю... Может лучше, все-же, пусть танцовщицей будет? Ирландский степ у дачного магазинчика: Там и Ромка-буржуй на велосипеде наблюдает.
tovarishivanov: Оля-Ася пишет: Ну не знаю... Может лучше, все-же, пусть танцовщицей будет Так... становится интересно: кирпичный завод, танцовщица... принимаются еще заявки и пожелания... не стесняемся, пишем, пишем дамы и господа!
Виктория: tovarishivanov пишет: Так... становится интересно: кирпичный завод, танцовщица... принимаются еще заявки и пожелания... не стесняемся, пишем, пишем дамы и господа! Заготовка розг на продажу. Ну или ... банные веники.
tovarishivanov: Виктория пишет: Заготовка розг на продажу. Ну или ... банные веники Не останавливаемся, не сдерживаем свое коварство! Продожаем, продожаем!😁😁😁
полная версия страницы