Форум » Рассказы, написанные посетителями нашего форума » ...другие и не только » Ответить
...другие и не только
tovarishivanov: От автора "Вавилон есть название и символ будущего антихристианского города, который по своему развращающему влиянию на подчиненные города и народы будет истинною матерью блудодейства и земных мерзостей". Толкование главы 17 Откровение святого Иоанна Богослова https://bible.optina.ru/new:otkr:17:05 - Отойди, — угрюмо сказал Козлевич. - То есть как это "отойди"? Зачем же вы поставили на своей молотилке рекламное клеймо "Эх, прокачу!"? Может быть, мы с приятелем желаем совершить деловую поездку? Может быть, мы желаем именно эх-прокатиться? Илья Ильф, Евгений Петров. Золотой теленок. https://www.livelib.ru/quote/43219648-zolotoj-telenok-ilya-ilf-evgenij-petrov?ysclid=llb3vt4zqu77398037 МЕСТО ДЕЙСТВИЯ: Краснокаменский край, Краснокаменск улица Дружбы народов 69, кв 548 10 апреля, суббота, наши дни + 13 + 8, 19.10 Сегодня не только у Веры Константиновны был радостный день. Валерия, 20 лет, тоже была на седьмом небе от счастья! Минут двадцать назад, в пункте выдачи в Вайлберисе (с ума сойти! Сервис!) вместе со шмотьем на лето – Лерка старалась следовать моде... на сколько средств хватало - наконец-то получила давно заказанную милую такую штучку — гнущуюся пластиковую розгу-трость черного цвета. Тонкую на окончании, с утолщением к ручке. Сантиметров пятьдесят длинной. «Изготовленная из упругого материала... подарит незабываемые и яркие впечатления… в умелых руках...» ну и прочий обычный рекламный бутор под красивой картинкой, помноженный на воспоминания о собственном… воспитании простой нашей розгой и слова подруги заставили напрячься, сэкономить и, поднакопив денег заказать, оплатить, а потом несколько недель ждать когда, когда… И вот этот день настал! По счастью была дома – отдыхала после ночной смены в кроватке с гаджетом - когда пришло оповещение «Товар находиться в пункте выдачи», и так аж подпрыгнула чуть не завопив «Ураааа!» Так ждала, так ждала! Поразительно, посылка пришла точно в срок – первый свой девайс, такой милый хлыстик – она ждала несколько месяцев, так что терпеть было просто не возможно! И, быстренько завязав волосы в хвост, натянув штаны и кеды, Валерия стремглав побежала за заказом. В лифте написала сообщение своей самой близкой подруге Виктории «Бегу за розгой! Приходи!». Там же, в лифте, прочла в домашнем чатике про «другие и не только» - какой! Валерию буквально разрывало от нетерпения взять ее в руки, взмахнуть, ударить раз! Второй! Третий! Расписать воображаемую задницу красными, вздувающимися на глазах тонкими линиями! Трясущимися руками она доставала телефон, предъявляя кюаркод, а «минуточку» растянулось просто на вечность! Вот бы кого выпороть! Эту прыщавую девку что целый век копалась на складе, рыская по стеллажам! Да если бы она так работала, давно бы уволили или выдрали и уволили, но... Но заказ наконец принесли. Не глянув на шмотки, конечно же, первым она раскрыла бумажную упаковку, разорвав ту чуть ли не в клочья, извлекая на белый свет ее! Боже, какие глаза были у девчонки – кстати, тоже у них в доме жила, в 52-й – когда Лерка вышла из примерочной в белых шортиках, черной маечке, модненьких с квадратным носом шлепочках и с розгой в руках. Благо кроме них в пункте не было никого и Лерка, с удовольствием покрутилась перед зеркалом, рассматривая себя с розгой в руке. Что и говорить – она была великолепна! Розга в ее руках была великолепна! Кровь вскипела высечь кого-нибудь тут, сразу! Но... но хотелось чтобы ее вот такой счастливой скорее увидела Вика да и некого было тут пороть... так что оставалось подтвердить получение, переодеться и бежать домой, где ее скорее всего уже должна была ждать подруга. Лерка вообще была шалунья. Баловница этакая и придумщица та еще! Ей было 20, и она собирала коллекцию девайсов — коллекция была… не большой. Пару ремней, длинная школьная линейка, великолепного вида трость, уже известная нам плеточка, скакалки, а розги… что их коллекционировать. Лежала одна для порядка. А хотелось большего. Много большего, ведь чего только не придумывал мозг человека для удовольствия одних и страдания других. С упорством охотника за сокровищами Валерия лопатила интернет, чтобы хотя бы не владеть, а видеть… но для этого нужны были деньги. Много денег. И она практиковала. Ну как практиковала... до недавнего времени практиковала подставлять свою задницу под папины розги да гнуть спину на мамином огороде, люто мечтая поменяться с ними местами. Так продолжалось всю школу и почти всю учагу, пока не случилась та некрасивая история и она оказалась в Первой психиатрической, благодаря Вике жива и осталась. И вот уже год, как Лерка жила в съемной квартире, не практикую, работая то продавщицей в местном продуктовом, то в офисе немного сидела, а на это лето решила ехать на юг, люто мечтая найти работу своей мечты. Виктория – психолог с частной практикой - поддерживала ее начинания, искренне желая девчонке если не абстрактного счастья, то просто избавиться от кошмарного, по-прежнему разъедающего сознание Лерки, прошлого. Порку она ненавидела. Порку она любила, точнее она ей уже была нужна как воздух, но, мля, она больше не хотела подставлять свой зад, а пороть других Это было ей нужно! Без этого срывало крышу и Лерка, все собиралась заняться этим регулярно, но всякий раз было не то: или пошло или непристойно или просто гадюшник. В мечтах Валерия видела себя с кнутом в руке в сверкающем зеркальном зале или черной комнате в свете камер и прожекторов, а к ней вели, вели, вели и она их порола! Порола! Порола! И завтра она шла на очередное собеседование – предлагали работу на лето, так что заказ пришел очень вовремя! 2 Виктория позвонила в дверь, когда Лерка примеряла, куда в шкафчик, где хранилась ее коллекция, добавить новый экспонат. Оставив тапочки у порога – Вика с племянницей Настей жила в том же подъезде в 525-й, на два этажа ниже – предварительно пройдя на кухню за штопором и бокалами, она, только потом прошла в комнату. - Секси. - А то! – согласилась с тем, что было ей так приятно Лерка, и, крутанувшись на месте, выставив розгу-трость перед собой на манер шпаги, девушка сделала несколько шагов к Виктории, всякий раз яростно взмахивая и нанося карающие удары по воображаемым задницам, почти выкрикивая, - пороть! Пороть! Пороть! Виктория протянула ей бокал вина, который Лерка выпила залпом. - Блин, Вик! Давай кого-нибудь выпорем, а?! – в голосе, в глазах, в жестах Валерии было столько невысказанного отчаяния! Виктория, нужно признать, сама завелась, когда увидела воображающую себя мушкетером Валерию и висевшую в шкафчике не давшую ей покоя плеть, но... Настьку-племянницу она высекла за недельные грехи сегодня утром и девчонка не заслуживала большего; Лизка-соседка, что с бабкой жила и так вчера получила по полной, ибо папа с Северов приехал, с заработка и... был один вариант, но он казался Виктории не совсем верным, что ли... Да, то объявление что вывесила в домовом чате Валентина, Быстро, качественно, профессионально окажем услуги любой сложности по наведению порядка, уборке, выносу мусора другие и не только! Первая услуга бесплатная! Вот это «другие и не только» и «первая услуга бесплатная!» но... Вика не была святошей, порка и поротые спины и задницы ее беспокоили и манили с малых лет и порола она племяшку и соседскую девчонку – но не Лерку! – с удовольствием и знанием дела, и сейчас, да, она завелась! Она так завелась что низ потягивало и груди твердели, и сказать «Позовем чистюль! Их высечем бесплатно!» услышать в ответ «Да!», увидеть полные счастья глаз Валерии было проще всего, но Вика больше всего кайфовала когда девушка сама принимала верные решения. Сама. Когда Лерка сама говорила то что реально на «сто-пятьсот» верно, Виктория просто кончала ведь в такие моменты Валерия думала своей головой и над нею не висела Дамокловым мечом воспоминание о папиной розге и мамином воспитании. В такие моменты Валерия была по-настоящему взрослой. Уверенной в себе, самостоятельной женщиной! Поэтому Виктория сейчас молчала, мелкими глотками потягивая вино, вопросительно – словно на занятиях – глядя на Валерию, задевая и подначивая ту, провоцируя «Ну давай же, давай! Ты знаешь! Ответ вот, на поверхности! Ну же, смелей!». ...Лерку прорвало через пять минут. Пять минут оглушительной тишины и ее радостный вопль «Знаю!» - Вик, я знаю, кого мы высечем! Налей мне для храбрости и дай телефон! – радостно провозгласила Лера, и Виктория с удовольствием исполнила и то и другое. - Алло! – когда Валерия звонила, она всегда становилась ну такой деловой! – пришлите пожалуйста в 548-ю Чистюль! Сколько? Мммм... двух! Всех! Ну да, двух хватит! Только скорей, у нас важное дело! Ждем! 3 Когда с швабрами, ведром и тряпками Шлепка и Пташка вышли из лифта, Валерия уже стояла на пороге квартиры. По-прежнему в обновах из Вайлберис, даже не оторвав ярлыки, она взмахнув розгой, ткнула ей в сторону офигевшей от такой неожиданности Шлепки. В нашей Розга смотрела в лоб Шлепке маленькой розга указала на Пташку избушке опять розга смотрела н Шлепку Кто-то пукнул, Лерка быстро перевела розгу на Пташку, как из пушки Опять Шлепка стояла под прицелом и заговорила волнительно и громко Раз, Пташка! два, Шлепочка! три Пташка выходи Шлепочка, что инстинктивно начинала закрывать собой сестру Это И снова Пташка, что почти спряталась за спину старшей верно Шлепочка Будешь Пташка ты. Розга опять смотрела на Шлепку. - Девушка, вы уборку заказывали? – устало, поставив ведро на пол, спросила Надька. - Нет, но тебя заказывали! – весело ответила Лерка, не ожидая услышать в ответ «Нет. Я никуда не пойду!» 4 Оттопырив губу, Лерка на секунду задумавшись, ударила первый раз. Под сдавленное «гггмм» голый девичий зад рассветила тоненькая красненькая полоска. Она улыбнулась и коротко замахнувшись, ударила второй, третий, четвертый, пятый раз быстро, словно из пулемета стреляла, выставив язычок с интересом наблюдала как на заднице Шлепочки стремительно вздуваются следы под ее сдавленные, поначалу, а сейчас все более явные вскрики. Ух, как Валерия была довольна стремительным началом! Ух, как ей хотелось продолжать! И, не откладывая дело в долгий ящик, секанула еще пять раз – почти подряд и почти в одно и то же место! – туда, где складочка между попкой и ножками, ножками заставляя разложенную на лавке Надьку плакать и вопить все сильнее! А когда на двенадцатый удар Лерка, изловчившись, хлестанула так, что розга кончиком задела самое сокровенное, девичье, Шлепка завопила, рванувшись и вскочила бы не будь привязанной за руки, за ноги, завопила «Не надо!», задергалась как безумная! И тогда у Лерки снесло крышу! Она увидела себя, жаркую потную, под палящим солнцем на огороде. Себя, что только что разогнувшись, стояла босая по среди грядок, грязной рукой вытирая пот с лица, облизывая сухие губы, а на нее смотрел отец. Он стоял на крыльце, что-то говорил – Лерка его не слышала, но она знала, что и зачем он тут и ее губы шептали «Не надо, нет, не пойду!» А секунду спустя она уже лежала распластанной голой на лавке и ее разгоряченные полуденным солнцем спину, задницу, ляжки полосовала, вздувая рубцы и выбивая из нее крики розга. - Не надо тебе! Не надо? Не пойдешь?! А я говорю, пойдешь! И будешь! Будешь! Условия мне тут, дрянь какая-то ставить собралась, да? Да! Да? – кричала ей в лицо мать, когда отец с монотонным сопением, обращая все свое внимание на ее извивающееся тело, чем приводил просто в бешенство мать, порол, порол, порол ее, выбивая, принуждая, буквально высекая из ее, Леркиной сухой глотки, слова что срывали его крышу вместе с фундаментом! И рано или поздно – но чаще все же рано – Лерка, не вытерпев жгучей боли, помимо своей воли, заливаясь слезами, захлебывалась криком, взмаливалась «Пожалуйста, нет! Не надо!». И тогда наступал писец. И писец сейчас наступал Шлепочке что, не вытерпев той яростной вспышки, произнесла ключевое «Не надо!». Второе, мля, не надо за последние пятнадцать минут! Второе! Первое было, когда девка отказывалась входить в квартиру и Лерка, по примеру и памяти не знавшего сомнения в своем желании высечь дочь отца, позвонила вмиг Валентине и со словами «Я, мля, не поняла? Это че за куйня, мля?! Вы че тут куйню гоните, а? Объявления, мля, даете про другие и не только, а ваша... Чистюля мне нет говорит! Да я сейчас...» дальше Лерка сама не помнила что орала в трубку, но та тетя в телефоне что-то быстро сказала этой охамевшей, в миг поникшей девке, что тихо ответила «Да, мама» и прошла, молча, в квартиру. И теперь она лежала и выла, лежала и выла, а Лерка порола как никогда от души, от сердца, от широкой натуры, радости овладения этой милой штучкой и тревоги от завтрашнего собеседования порола ее! Уже вся Надькина задница была изрыта и вспахана рубцами, уже в нескольких местах, там где раз за разом врезался в ее задницу кончик розги выступала кровь и вздымались не рубцы, а целые наливающиеся темнотой сопки, уже девчонка реально вопила, хотя ей и велели уткнуться в специально принесенную подушку, а Лерка и не собиралась останавливаться! Она только вошла во вкус и ей нравилось! Отчаянно нравилось сие действо, и она не собиралась прекращать порку раньше, чем нанесет, с обязательным захлестом внутрь (именно внутрь ляшечки а не на внешнюю поверхность) не меньше чем по пятнадцать жалящих ударов на каждую ножку, когда девка закшлялась.... сильно, с надрывом что заставило Лерку остановиться, а Викторию поспешить в ванную за холодной водой... Потом ей позвонили и она ушла, оставив разгоряченную поркой Лерку одну в квартире с по-прежнему привязанной к скамье Шлепкой и... коллекцией девайсов. - Не шали... без меня! – попросила ее Вика, вынужденно отправляясь на разговор с «кризисным» клентом, получив в ответ хитрую улыбку Валерии. Как ей не хотелось уходить! Как ей самой хотелось наконец взять давно смотревшую на нее из шкафа плетку и высечь Шлепку! Но... нужно было, нужно! Обувая тапочки, закрывая дверь, она была уверена, что когда вернется, будет... поздно. 5 Нет, к чести Валерии нужно сказать, что она терпела долго. Убеждала себя, сдерживалась, поглядывая на часы, понимая что нельзя вот сейчас хвататься ни за розгу ни за ремень, что нужно дать наказанной отдохнуть... и даже завела будильник... села на кухне, нога за ногу и отчаянно ждала Викторию... ждала, понимая что в ней все сильнее с каждым мгновением желание бежать в комнату и, схватив из шкафчика первое попавшееся – а желательно трость! – высечь эту безымянную девку в кровь! Но... но это было немного не правильно... - А правильно было когда папа перед тем как идти трахать маму порол тебя, а? – спрашивал ее внутренний голос, - правильно? Нет! Нет! Но... но охота оказалась пуще неволи и, как только прозвенел будильник и не пришла Виктория, Лерка ломанулась в комнату. Одним движением развязала Надьку и тут же, заломив ей руку, умудрилась – не отпуская! – привязать ее в позе рака к столу и, словно указку их пенала, выхватив из шкафа длинную, толщиной миллиметров двенадцать-четырнадцать трость, прицелившись, нанесла она первый удар по малиновой, с вкраплением красно-черных точек, Надькиной заднице. Та взвыла сразу! Когда минут через сорок-пятьдесят Вика вернулась в квартиру к Лерке, дело было сделано. Обессиленные трое лежали как «капуста брокколи» - изнеможенные, словно после совершенно немыслимого секса, выжатые до капли, мокрые, потные... окровавленные. ...привязная в позе «зю» к столу Шлепка, с иссеченной черно-красными полосами, с жесткими, словно бритва острыми, краями жопой, выла в голос... Захлебываясь, не в силах остановиться, она исходила слезами и затяжными, натужными причитаниями, а ее задница, исчерченная жесткими, вздувающимися полосами, задница непроизвольно сокращалась, вздрагивала, ужималась ожидая очередного удара... ...красная что рак, растрепанная будто это не она а ее только что пороли Лерка, сидела развалившись в кресле, не выпуская из рук телефона, телефона на который она, похоже делала все новые и новые фото избитой задницы Шлепки... ...трость, коллекционная трость лежала на ковре, словно Рубикон, между ними. Она, как и Валерия, отдыхала, наслаждаясь результатом своего труда. Охнув и выругавшись, Виктория поспешила в ванную, за мокрым полотенцем. Потом они ругались на кухне. - Сколько ты ей дала? – шепотом спрашивала Вика. - Пятьдесят! – гордо, почти заносчиво отвечала Лерка, прикидывая, сколько в подобной ситуации, получила бы она от папочки. - What? – от волнения Виктория перешла на английский. - Yes! Fifty damn canes! - Are you crazy?!(1) - А что? Девка, все равно никуда не денется, а мне нужно для портфолио! – заявила Лерка и, видя в каком замешательстве находиться Виктория, сменив тон, приблизившись к ней, обняла, заговорив тихо-тихо, - ну прости, Вик, ну так хотелось! Так хотелось, что я немного... ну чуть-чуть не сдержалась. Извини, пожалуйста, а? Ну да... много получилось, но Вик... это не моя вина, та же тетка сама написала про услуги другие и не только и что бесплатно... Ну как не воспользоваться, как? Как? (1)- Что? - Да! Пятьдесят чертовых тростей! - Ты сдурела?! P.S. Считаю необходимым пояснить ряд моментов. Первое: это тринадцатый рассказ из моего нового проекта "Вавилон", тут не публиковавшегося, поэтому могут возникнуть вопросы и неясности. Второе: вот мы говорим постоянно воспитание, проблемы воспитания и т.д. А что остается после воспитания, что в сути получается на выходе, какой итог, каковы последствия? Несколько вариантов представлены в этом рассказе. Третье: просто напомню что в суровом Краснокаменском крае совершеннолетие наступает в 14 лет. Надьке-Шлепочке 14. Четвертое: с английским у меня мягко говоря не очень, поэтому переводил Яндекс. С уважением, т. Иванов
Ответов - 0
полная версия страницы