Форум » Проба пера. Не судите строго » Неоконченное из стола » Ответить
Неоконченное из стола
Diagoras: Сердечно приветствую честную компанию! Я так-то по сетевым и тематическим меркам старпёр, но здесь человек новый - проходил мимо и был приятно ошарашен тем, что классические форумы всё ещё живы, в наши-то безумные дни. Уютно у вас тут и ностальгично, а у меня в столе как раз залежалась фантазия одна неоконченная на несколько глав, которую я всё ещё надеюсь когда-нибудь продолжить, если обстоятельства позволят. Вот я и подумал, а чего бы пока не начать выкладывать её тут - может развлеку кого, а заодно с людьми познакомлюсь. Предварить публикацию хотелось бы маленьким вступлением. Описанные события - вымысел, от первого и до последнего слова, продукт воображения моего и моей соавторши Calice. Сам я рос ребёнком совершенно непоротым и до выхода в тематический свет не сталкивавшимся с такой формой воспитания даже косвенно. Calice же, напротив, могла порассказать таких реальных историй из собственного детства, что кровь стыла в жилах. Мы познакомились давно, ещё в эпоху расцвета 3D-социалочки Second Life, где я по мелочи развлекался продажей скриптованного BDSM-инвентаря, и несколько лет ролеплеили в своё удовольствие. Свободно говорящая по-русски француженка, талантливая художница и замечательный человек - дружба с ней стала одним из самых ценных наследий моей юности. Это повествование - последняя из наших совместных забав и, вероятно, единственная в форме, позволяющей публикацию. Персонажи его в каких-то деталях наследуют образам реальных людей из моего детства, однако характеры их гротескно утрированы в угоду тематическим амплуа. Окружающие персонажей декорации также немного карикатурны, будто нарисованные по памяти эксцентричной иностранкой. Лучше всего читать это всё как протокол совместного сновидения, сюжет которого родился, когда мы рассуждали о том, что миры детей балованных и детей дрессированных даже пересекаясь, никогда не смешивались - мы могли играть в одни игры на одних и тех же площадках и даже дружить, оставаясь друг для друга почти инопланетянами, разделёнными непреодолимой ментальной пропастью, которую мы иногда могли даже не замечать просто в силу детской же неразвитости эмпатии. В той беседе Calice, сполна изведавшая на собственной шкуре жестокую дрессуру, убеждала меня, непоротого баловня в том, что мои воспоминания об отсутствии таких как она в кругу детских знакомых запросто могут быть далеки от истины, поскольку такие как я могли не обращать внимания даже на совсем очевидные свидетельства. Из этого и возникло центральное допущение сюжета - а что если мелкий я, ну скажем, гостя летом у родственников в провинции, на самом деле беззаботно веселился на опушке очень страшного дремучего леса с нечистью, защищённый только тем, что ведьмам и лешим неудобно было демонстрировать свою тёмную сторону перед столичным гостем? Так мы начали, пожалуй, самую личную для меня ролёвку - единственную, в основу которой легли мои воспоминания о реальных местах и людях, преломившиеся через призму непростого детского опыта моего соавтора. Воздав таким образом должные почести, начну, пожалуй. Итак, время действия - середина 90-х, лето. Место - абстрактная, относительно благополучная для своей эпохи постсоветская провинция. Ленивый и безалаберный городской парнишка почти одиннадцати лет от роду в очередной раз навещает родственников. Казалось бы, обычные летние каникулы, но есть нюанс...
Diagoras: Накал атмосферы, которой едва не поперхнулся вошедший со двора мальчик, был отчётливо предгрозовым - ждали все только его. Сухим голосом расположившаяся во главе кухонного стола тётушка приказала ему положить покупки и встать напротив. Оцепеневшие кузины подпирали стенку, явно боясь даже пошевелиться, а на столе, выполнявшем теперь роль судебной кафедры, невозможно было не заметить до сих пор не убранный ремень и корзинку из-под яиц. Успевший сообразить лишь, что для прошений о смене гардероба сейчас не время, Саша шумно сглотнул слюну и приготовился к худшему. Мария Константиновна начала допрос с подчёркнутой прямолинейностью судьи, оценивающего в первую очередь моральный облик обвиняемого: Лена возлагает ответственность за разбитые полчаса назад яйца на тебя - говорит носишься не разбирая дороги, толкаешься... Настя ничего не видела, так что подтвердить или опровергнуть её слова не может. Души не чаявшая в Леночке старшая сестра, действительно, даже не попыталась поддержать её лжесвидетельством - девочки давно усвоили, что попытки выгородить враньём друг-друга приводили их проницательную матушку даже в большее бешенство, чем ложь эгоистичная - хуже от такого стало бы обеим. Без работы ремень сегодня оставаться явно не планировал и надеяться приходилось только на правдивость кузена. Хоть и не рисковавшая в этой ситуации собственной задницей Настя всё равно едва не плакала - ей было как никогда в жизни жалко бедного Сашеньку, с которого вчера и так уже шкуру спустили. Но он же всегда их старшим рыцарем в сияющих доспехах был, он справится, переживёт - а уж как она ему будет за это благодарна, ноги каждый вечер ему мыть будет, клялась про себя девочка. Саши почти физически чувствовал на себе взгляды всех троих. В глазах окаменевшей Лены пульсировала неподдельная паника смертницы перед приговором, Настя взирала на него с надеждой и беспокойством, а Мария Константиновна казалось насквозь пронзала его взглядом судьи и палача в одном лице. Сам же мальчик с трудом мог отвести глаза от небрежно свисавшего с края стола орудия пытки. Несколько мгновений, подаренных тётушкой на переваривание ситуации, быстро истекли, и последовал закономерный решающий вопрос: Скажи-ка мне, Александр, твоя кузина говорит правду? Следующие несколько минут надолго остались в памяти мальчика источником жгучего стыда, способного посоперничать даже с реакцией на новый гардероб. Конечно же, он сразу вспомнил свой побег от ремня, столкнувший его с Леночкой в дверях дома, и понял, что его долг, как старшего брата, спасти её от незаслуженной кары. Но, открыв рот для признания вины, Саша казалось потерял контроль над речью - уже утихшая было до терпимого нытья боль в спине и заду вспыхнула огнём, поднялась вверх по позвоночнику и сжала ему горло. Каждая бороздка, оставшаяся после вчерашней порки, как будто завопила в его сознании «С ума сошёл?! Добавки захотелось?! Не позволю!», и слова как бы сами собой начали складываться сначала в попытки отмазаться методом «не помню я ничего такого, честно», а потом, по мере роста гневного нетерпения тётушки, и в откровенное враньё, топящее несчастную кузину с головой. Внутренний голос совести при этом начал стыдить мальчика уже даже не за предательство, а за беспомощность и очевидность лжи в его лепете, что подкреплялось слегка насмешливым выражением лица, с которым слушала всё это Мария Константиновна. «Вот ты ж дурень...», звучало теперь в его голове, «Выбирал между позором и поркой, а теперь получишь и то, и другое!». Но, к изумлению Саши, тётушка не только полностью проигнорировала все нелепости в его версии событий, но и демонстративно обратила свой гнев на жертву его оговора. Стыдоба-то какая!.. Выходит я не только растяпу, но ещё и врунишку первостатейную воспитала! Тебе теперь, Леночка, не только за руки кривые причитается, но и за юление это бесстыдное! - чеканила она, картинно грозя пальцем прямо перед лицом онемевшей от шока младшенькой - После обеда с тобой разберёмся, а сейчас иди картошку чистить. Неожиданное предательство и ужасающая перспектива несправедливой кары едва не толкнули уже шмыгавшую носом малышку в пучину неконтролируемых рыданий, но матушка быстро пресекла зарождавшуюся истерику угрозой отменить отсрочку приговора, выдав обещанное немедленно и при свидетелях. Привычный стимул сработал безотказно и Лена, быстро успокоив дыхание, взялась за порученную работу, обильно орошая слезами бессильной обиды плоды своего труда. Старшую дочь Мария Константиновна озаботила прочими деталями предстоящего обеда, и один только Саша в дополнение к избавлению от ремня получил ещё и пару часов официального отдыха.
Виктория: ждем продолжения, на самом интересном месте прервалось
virg3: какой пик сюжета! Ай да Александр!
tovarishivanov: Ну так всегда! На самом интересном месте!!! Экшен в чистом виде, да ещё с моральной подоплёкой, несправедливостью и тайной незнакомой в окне Драматургия зашкаливает, а эмоции персонажей отлично ощущаются при чтении, при этом автор, что особенно ценно, никого не осуждает, не навязывает свою точку зрения. В общем классно! Однозначно продолжение истории!
Diagoras: Ничего удивительного не было ни в том, что для Марии Константиновны лживость Сашиных показаний была совершенно очевидна, ни в том, что значения этому факту она придавала мало. Чудом вырвавшаяся в провинциальный педвуз из депрессивного детдома, чьё руководство боролось за звание «образцово показательного» с остервенением прогрессоров макаренковской школы, уж она-та вранья навидалась и снизу, и сбоку, и сверху - в том числе, когда пришлось возвращаться туда же по распределению на практику. Как таковая, ложь со стороны детей у Марии Константиновны и эмоций даже не вызывала - ставить под сомнение естественность вранья на склонах пирамиды власти вообще не приходило ей в голову. Тот кто ниже при малейшей возможности всегда беззастенчиво лжёт вышестоящему, тоже не слыша в ответ ни единого слова правды - таков ход вещей, предвечный и неизменный. Раздражение и гнев вызывало в первую очередь неуважение, таящееся во вранье, на котором этих чертенят в большинстве случаев так легко поймать - она уже и припомнить вряд ли смогла бы, когда в последний раз одна из дочурок посмела оскорбить её слух столь неуклюжим лепетом. От нового подопечного, впрочем, ожидать понимания столь тонких материй было рано - сначала надо бы выбить-вытравить из Саши самолюбование это мерзопакостное, да смирением и кротостью заменить. А тут дурёхи эти ещё, что Лена, что Настя, до сих пор чуть ли не в рот стервецу заглядывают, будто он им прынц какой - никакой педагогической атмосферы в доме! Ну да ничего, подумала Мария Константиновна, устрою им наглядный урок - чем раньше прочувствуют цену мужского малодушия, тем меньше потом проблем будет, когда между ног зачешется. Мысль о том, что одна из её дочурок вздумает когда-нибудь привести домой слабохарактерного павлина наподобие своего городского кузена, вызывала у супруги старшего офицера военно-морского флота лёгкую тошноту. С нежностью несколько секунд отдохнула она взглядом на висевшей над кухонным столом чёрно-белой выпускной фотографии из кадетского мореходного, где её ненаглядный, как обычно месяцами бороздивший водные глади на других концах земли, был ещё так молод, но уже так мужественен. Из короткого воображаемого путешествия по экзотическим морям за любимой «каменной стеной» Мария Константиновна вернулась полная непоколебимой решимости - с этим культом личности надо было кончать, дружное подполье против себя она в доме заводить не собиралась, пусть лучше между собой грызутся. Кроме того, Лена давненько уже не получала - больше двух недель прошло с последнего раза, когда растяпа, не разувшись, со двора в дом грязи натоптала. С детьми как с животными, драть надо регулярно, а то забудут кто в доме хозяин - опытная дрессировщица малолеток считала насаждение в доверчивых юных головах мифа о справедливости воздаяния скорее даже вредным для их последующей адаптации в реальном мире. Да и хватит уже, пожалуй, девочек линейкой поглаживать - им же по восемь-девять лет, пора им и настоящей порки попробовать, а то совсем раскиснут. Кстати, действительно хороший ремень - очередной раз обратила внимание Мария Константиновна на удачную покупку недельной давности, к которой её подтолкнул звонок от отчаявшейся Сашиной матери. Слава капитализму, до их захолустья как раз начала докатываться волна гуманитарной помощи с загнивающего запада, так что в стихийных секонд-хендах райцентра можно было найти не виданные ранее предметы роскоши, цены на которые очень помогало сбивать её хоть и не выдающееся, но всё же общественное положение - у каждого второго работника торговли были причины умасливать заведующую по воспитательной работе единственной приличной школы района, где чаще всего отбывали учебную повинность их малолетние нахалы. Вот и этот ремень для своей цены оказался просто прекрасен - тёмно-бордовый, с нерусскими буквами на стальной пряжке, из хорошо разношенной кожи, по-змеиному гибкий и эластичный, совсем не широкий, но при этом довольно увесистый. По всем параметрам для практических надобностей он подходил идеально, как будто намеренно свела их невидимая рука Адама Смита. Мысли Марии Константиновны свернули на необходимость повторного посещения комиссионки - обострённое восприятие дрессировщицы уже прямо таки трубило об ожидаемо мощном воспитательном эффекте от простой смены Сашиного гардероба. Сколько раз она раньше брезгливо кривилась при виде того, как маленький избалованный пижон красовался в «фирменном» перед местными - ну чисто барин инспектирует владения. И вы только посмотрите теперь на этого скромника - в каждый угол вжимается, за каждой жёрдочкой прячется! Ну да ничего, матушка его в расстроенных чувствах так расщедрилась на содержание, что по провинциальным меркам хватило бы с ног до головы одеть на пару сезонов - не всё же для Саши в комодах найдётся. К осени эта сопля горделивая у меня в ногах валяться будет, вымаливая стандартную униформу на время занятий - удовлетворённо пометила в голове приоритетную цель Мария Константиновна, и, не откладывая в долгий ящик, приняла решение посвятить вечер шоппингу в райцентре. Обернув ремень, который в тот день мог понадобиться в любой момент, вокруг талии и найдя его вполне удобным, хозяйка дома оставила дочерей хлопотать на кухне и поднялась к себе, подобрать уже собственный гардероб на выход. Строительство планов по курощению мальчишечьего духа имиджевыми методами каким-то образом вызывало в ней самой аппетит до демонстрации миру безупречности собственного стиля. Бегло окинув взглядом содержимое шкафов, Мария Константиновна остановилась на декольтированном коричневом платье, чей цвет должен был по плану неплохо подчеркнуть бордовый ремень, и коричневых в тон туфлях/сандалиях на низком каблуке из той же комиссионки. Минутка самолюбования перед зеркалом подняла ей настроение - для финальной огранки полного сдержанного аристократизма образа, по мнению провинциальной модницы, оставалось только, презрев рано пришедшую жару, укрыть ноги от похотливых взглядов плебса тонкими бежевыми колготками, нанести «боевой» макияж и собрать волосы в тугой пучок. Предвкушая, как царственно она через пару часов, излучая ауру настоящей леди, пройдёт парадом по главной улице райцентра в сопровождении свиты из двух отлично вышколенных девочек, Мария Константиновна решила отложить экзекуцию Лены на потом - эскорт, ходящий по ниточке в ожидании наказания, производил впечатление лучше зарёванного. Однако, требовалось ещё принять меры к тому, чтобы выход в свет не испортил неприрученный пока Саша, ради которого всё и затевалось - не хватало только, чтобы он скандал какой-нибудь устроил вместо примерки. К счастью, ещё накануне тётушка нашла и отложила для своего племянника один особый наряд как раз на такие случаи, в котором этот маленький негодник гарантированно не захочет привлекать лишнего внимания. Удовлетворённо кивнув своему отражению в зеркале в знак готовности к экспедиции, хозяйка дома поправила ремень, временно вернувшийся к декоративной роли, и спустилась на кухню, где дочери, по её прикидкам, уже должны были заканчивать с сервировкой обеда.
Diagoras: Приношу свои извинения за длительный перерыв, но образ главной злодейки мне никак не давался. Протоколы ролёвок в качестве исходного материала имеют свои недостатки, бо персонажи в них частенько слишком уж импрессионистски выписаны - на холсте давней дружбы и партнёрства по перу пары небрежных штрихов для этого вполне достаточно, но вот с публикацией такое, увы, не срабатывает ;-)
Sakh: Ну и грымза :(, "педагог" со стажем ...
Diagoras: Вот кстати, «грымза» - отличное, забытое уже слово! Спасибо большое, что напомнили о нём столь меткой характеристикой. Мы с Calice именно в этот почти вымерший типаж целились.
Sakh: В принципе отрицательно отношусь к ЮЮ и попыткам изъятия детей из семьи, но в данном случае ребенка жаль, от такой тетки убежать остаётся и обратится в полицию, в мед. службу, чтобы акт освидетельствования составили. Ничем не рискует, т к. вернут к матери, а тётке будет негатив ...
Diagoras: Ага, а кольцо в Мордор проще было бы на орлах доставить, да? Вы мне сказочные условности-то не ломайте ;-) Да и вообще, середина 90-х на дворе и глухой угол вокруг - окститесь, ну какие, к чёрту, ювеналы? Вот убьют, тогда и приходите.
Sakh: Diagoras пишет: середина 90-х на дворе и глухой угол вокруг Вот тут Вы не правы, за жестокое неоднократное обращение обращение к ребенку под суд могли отдать не только в 90-е, но и в советские годы и ранее, описания судебных процессов в публицистике достаточно ... Да и мать, отправляя на перевоспитание явно рассчитывала на другое, если бы она увидела следы на его теле, да ещё не только на попе, а и на спине и в других местах, куда прилетал ремень, думаю тётке бы она сказала, все что о ней думает, т.к. все это уже не имеет никакого отношения к воспитанию ...
Diagoras: Когда хозяйка дома удалилась в свою комнату строить планы на вечер, на кухне девочки только начинали чистить овощи для обеденного супа. У терзаемой страхом и обидой Леночки, державшаяся только благодаря тонизирующему эффекту материнского надзора, снова задрожала губа, предвещая скорую потерю самообладания и погружение в пучину рыданий. Настя, как всегда необычайно чуткая к переживаниям обожаемой сестрёнки, рефлекторно сделала единственное, чем можно было предотвратить надвигавшуюся катастрофу - она начала активно командовать младшенькой, фокусируя её внимание на насущных задачах порученной им готовки. Леночка с благодарностью металась от одного дела к другому, пока старшая сестра зорко следила, чтобы у неё не оставалось ни одного лишнего мгновения на бесполезные рыдания - девочки давно уже сообразили, что матушкин гнев может быть отчасти умилостивлен примерным поведением непосредственно перед казнью - вкусный, вовремя накрытый на стол обед сам по себе мог если не отменить обещанную взбучку, но хотя бы умерить её суровость. В это время Саша, позорно ретировавшись из кухни, как только Мария Константиновна отпустила его до обеда, внезапно обнаружил, что заняться ему совершенно нечем. Постыдное облегчение от того, что тётушкин гнев в этот раз оказался направлен не на него, быстро уступило место острому чувству вины, и, не знающий чем себя занять, предатель уже через полчаса попытался проскользнуть назад, чтобы предложить помочь с хлопотами. Реакция обычно восхищённо прилипчивых девочек поразила его до глубины души. Мальчик и сказать-то толком ничего не успел, как Лена опять едва не разревелась, а Настя, замахнувшись на него кухонным полотенцем, язвительно поинтересовалась, не хочет ли он ещё чего-нибудь расколотить, чтобы и ей тоже досталось. Взгляд, которым при этом одарила Сашу старшая из кузин, поразил его в самое сердце. Опустив глаза, он дрожащим голосом пробормотал какие-то невнятные извинения и снова вылетел за дверь. Стыд захлестнул мальчика с головой и остаток времени он провёл спрятавшись от мира за спинкой большого кресла в гостиной, перемежая жалость к себе с фантазиями на тему блистательной победы и спасения кузин от сил зла в лице тётушки - отвлечься от горестных мыслей Саше было по факту не на что. Раньше ведь деревня для него просто кишела интересными и доступными развлечениями - можно было сесть на велосипед и прокатиться до речки, можно было заглянуть к соседям поболтать с Вероникой или подбить её братишек на какое-нить приключение, можно было взять ракетки и сбегать до местного клуба, где стоял кривоватый стол для пинг-понга и почти всегда было с кем сразиться. Короче говоря, поводов опоздать к обеду всегда хватало. Проблема была в том, что сейчас мальчика от всего этого отделяло непреодолимое препятствие - его поротый зад обтягивали красные лосины. Даже без зеркал ощущение постоянного давления от дешёвой тянущейся ткани не давало Саше ни на мгновение забыть об ужасе своего положения. В жизни, потихоньку начинавшей казаться прошлой, он уже пару лет как отвоевал у матери привилегию не носить колготок кроме как в большие морозы. До этого момента мальчик даже не задумывался, насколько эта маленькая победа личного стиля над миром детских унижений наполняла его чувством мужественности. Теперь же, обнаружив на личном опыте, что существует одежда, по сравнению с которой стандартные телесные колготки - консервативный унисекс, Саша опасался даже к окнам подходить. Нет, развлечения вне дома были сейчас недоступнее путешествия в Австралию, в то время как тётушкин дом совершенно не изобиловал вещами, способными занять ум 11-летнего пацана. Конечно, в запертой на ключ комнате дяди было немало любопытных морских штуковин, но тётушка и в обычных обстоятельствах не пускала туда посторонних и теперь явно был не лучший момент выпрашивать разрешение на её посещение. В точном соответствии с расписанием стол был накрыт к часу дня, но в этот раз вопреки былым привычкам Саша заранее понуро караулил сигнал к обеду возле кухонной двери - тётушкины порядки начали пускать корни в голове мальчика, так что опаздывать он уже боялся. Когда Мария Константиновна величаво снизошла со второго этажа руководить сервировкой в полном выходном облачении вплоть до цыганского изобилия позолоченной бижутерии (колье, серёжки, браслет, кольца), Саша почти успел улыбнуться её «блестящему» виду, но этот снисходительно-ироничный настрой мгновенно лопнул мыльным пузырём, как только он понял, чем тётушка подпоясана. Непросто смотреть свысока даже на такой деревенский кутюр, когда его элементом выступает предмет, оставивший на твоём теле столько вспухших фиолетовых полос. Сёстры же, особенно младшенькая, при виде разодетой хозяйки дома выдохнули с заметным облегчением. Ах эти кольца, как же Леночка их ненавидела, когда мамочка её ещё совсем малышкой ладонью по голой попе шлёпала! Тем не менее, даже не смотря на исполосовавший накануне кузена ремень, обёрнутый теперь вокруг талии Марии Константиновны, пока всё выглядело так, будто послеобеденная порка отменялась или по меньшей мере переносилась. На самом деле спонтанные амнистии в их семье не были такой уж редкостью. Попав под горячую руку, шансов сохранить зад в целости было обычно мало, но вот когда мамочка начинала откладывать, в итоге можно было и не дождаться обещанной взбучки - главное вести себя тихо и не напоминать о своём существовании. В результате объявление о том, что после обеда все едут в город покупать гостю новый гардероб на лето, сёстры встретили с радостным энтузиазмом, тогда как Саша с трудом переборол приступ паники - мысль о появлении на людях в текущем виде совсем не грела. Однако, усилием воли он заставил себя смотреть на предстоящую экспедиция как на возможности дать наконец первый бой тётушкиной тирании. В местном райцентре он раньше бывал в основном проездом и шансов встретить там хоть кого-то из знакомых было, к счастью, не много. При этом, отточивший до совершенства мастерство витья верёвок из собственной матушки, мальчик привык думать о случайной публике как о замечательном инструменте давления на взрослых, обычно не выносивших скандалов на людях. В голове его уже роились многочисленные планы, и он был готов при необходимости сражаться за каждую покупку, твёрдо намереваясь вернуться назад, одетый если не с привычным столичным шиком, то хотя бы во что-то менее инфернальное. Портила боевой настрой только зловещая ухмылка Марии Константиновны, поглядывавшей на племянника иногда так, будто все его мысли читать было проще чем неоновую вывеску на фоне ночного неба.
virg3: кольца оставляющие лед от порки рукой - жестоко но элегантно
tovarishivanov: Интрига! Тайна! Загадка! В общем супер и от части к части интерес не теряется, хотя автор и не пыжится искусственно создавать напряжение и это замечательно!
Sasha: Захватывающе))
полная версия страницы