Форум » Проба пера. Не судите строго » Сказка о двух юнцах » Ответить
Сказка о двух юнцах
Baddlad17: Меня увлекают часовые пояса. Полдень в одном месте – это четыре часа ночи в другом. Я сравнивал двух молодых людей, живущих в разных частях земного шара, наказываемых в одно и то же время. Для одного это может быть утро, а для другого – вечер. * Ранчо в Арканзасе. Восточная окраина штата. Крошечный городок с населением всего двести пятьдесят человек. Точнее, фермерский поселок с несколькими домами и одним продуктовым магазином. Уильям Райли держит животноводческую ферму. У него жена и трое сыновей. У каждого есть обязанности, и горе тому, кто не выполняет свою часть работы. Суббота. Час дня. Семнадцатилетний Джейкоб Райли ждет в сарае отца. Заметно нервничает. Джейкоб – старший из трех мальчиков. Сегодня утром Джейкоб совершил тяжкий грех. Оставить настежь ворота фермы – равносильно самоубийству, особенно если ты сын Уильяма Райли. Отец решил наказать нерадивого сына. К счастью, ни одно животное не сбежало, но ведь это могло случиться! За обедом Уильям сурово глянул на сыновей, молча сидящих за столом, и тихо напомнил своему первенцу, что оставлять ворота открытыми недопустимо. Отец никогда не повышал голоса, он был человеком дела, а не слова. Он кратко сообщил, что сделает старшему сыну внушение в сарае после обеда. Джейкоб побледнел. Он уже точно знал, что сегодня ночью будет спать на животе. * Гонолулу на острове Оаху – столица Гавайских островов. Тропический рай в двух тысячах миль от западного побережья Америки посреди Тихого океана. Гонолулу в течение многих лет был нервным центром США в Тихоокеанском регионе. На острове множество военных академий. В академии Скофилда учатся мальчики в возрасте от шестнадцати до двадцати одного года. Субботнее утро. Восемь часов. Перед офисом командира стоит кадет Бретт Перкинс. Восемнадцатилетний парень предстал перед начальником сегодня утром за совершение трех правонарушений на прошлой неделе. В базе действует строгая военная дисциплина. Курсантам, нарушающим правила, положены, среди прочего, телесные наказания. Кадет Перкинс надеется, что его, может быть, пронесет. Кадет Перкинс тщательно осматривает свою форму – все ли чисто? Кадет Перкинс знает, что очень скоро его брюки и трусы могут оказаться ниже колен, а командир зажжет на его заднице настоящий пламень. Кадет стоит по стойке смирно, обдумывая все, что может случиться с ним всего через несколько минут. Кадет ждет вызова. * Дверь сарая скрипит. Джейкобу кажется, что его сейчас стошнит. Неторопливо входит папа. У него в руках черный кожаный ремень и тонкий ивовый прут. Джейкоб знает, что это будет чертовски больно. – Ты еще не готов сынок? Ты знаешь, что делать – снимай штаны и ложись на козлы. Скорее – или я добавлю. Бедный Джейкоб боится. Высокий красивый парень с темными волнистыми волосами, с мягкой растительностью на лице. Он чувствует себя слишком взрослым для того, чтобы снимать штаны. Но он знает, что спорить с отцом бесполезно. Когда Джейкоб расстегивает брюки и они падают на лодыжки, на его глазах выступают слезы. Он краснеет, продевает руки под резинку трусиков, стягивает их вниз и кладет поверх брюк, а потом берет с полки одеяло. Подходит к козлам, кладет одеяло на перекладину и наклоняется над ней. Отец задирает сыну футболку высоко на спину. Джейкоб ждет, что сейчас ремень вопьется в его голую задницу. Мальчик смотрит вверх и почти умирает от смущения. Сквозь дыру в стене Джейкоб видит младших братьев. Мальчишки заглядывают в сарай. Черт! Он убьет их вечером! Братья шпионят снаружи, а Джейкоб ждет, когда полыхнет огонь. Парень скрипит зубами и напрягается, услышав треск толстого ремня – это отец готовится к первому удару. Почти пять минут первого. * Бретт стучит, прежде чем войти. Закрыв дверь, он быстрым шагом идет к столу. – Кадет Перкинс явился для наказания, сэр. Командир Броди – мужчина средних лет. Лысоват. Он устало кладет папку на стол, а потом пристально смотрит на молодого человека, стоящего перед ним навытяжку. – Кадет Перкинс , в понедельник вам не удалось выполнить задание. В среду вы ленились на физкультуре, а вчера – грубо оскорбили солдата кухонной бригады. За каждое из правонарушений полагается пять ударов веслом. Это понятно? – Да, сэр! – Сегодня утром у вас не такой дерзкий вид, как вчера, Перкинс … Что ж, молодой человек, я дам вам выбор. Неделя заключения или шесть хороших ударов по голой заднице. Выбирайте, юноша. – Я выбираю порку, сэр! Командир с грустью смотрит на парня. Почти все они выбирают порку. Это считается геройством. Никто не хочет выглядеть бабой перед товарищами. Никому не нравится торчать в заключении. Командир встает и снимает со стены, рядом с фото президента, большую кленовую лопатку. В ней просверлены отверстия для увеличения скорости. Перкинс знает, что будет дальше. – Хорошо. Снимите куртку, Перкинс, и повесьте ее на стул. Спустите штаны и трусы. Нагнитесь над столом. Мальчик опускает брюки и трусики ниже колен, обнажая твердые мускулистые ягодицы. Командир подходит сзади и неторопливо закатывает кадету рубашку повыше. На попе еще видны следы предыдущего наказания. Мальчик должен учиться – если он не может воспринимать информацию через голову, придется преподавать через зад. Командир примеряет лопатку к ягодицам юноши и поворачивается, чтобы посмотреть на часы. Почти пять минут девятого. * Широкий кожаный ремень с треском падает на голую попу Джейкоба, оставляя красную полосу прямо посередине. Парень только крепче сжимает руками перекладины. Второй удар попадает немного ниже первого, перекрывая уже покрасневшую плоть. Джейкоб еще крепче сжимает перекладину, чувствуя, что на глаза наворачиваются слезы. Ремень обрушивается снова и снова и постепенно укрывает полосами всю задницу – от спины до бедер. Десять громких ударов ремня заставляют юношу взвыть на луну. Его задница полыхает. Папа делает паузу. Джейкоб видит сквозь слезы две пары глаз, наблюдающих за его страданиями. – А теперь прутом, сынок. Будешь дергаться – получишь добавки. – Да, сэр. Ивовый прут свистит в воздухе и врезается в уже и без того красные ягодицы юноши. Джейкоб отчаянно кричит. Младшие браться смотрят во все глаза и наслаждаются представлением в сарае. Они счастливы, что на козлах старший брат, а не они сами. Прут снова визжит, опускается вниз, нарезая горящие полосы на голой попе мальчика. После десятого удара Джейкоб уже громко всхлипывает. Его полосатые ягодицы раскалены, они пылают, как угли. Время приближается к десяти минутам второго. * Командир осторожно кладет лопатку на обнаженные ягодицы и держит ее там некоторое время – обычный трюк, который заставляет курсанта напрячься. Внезапно и без предупреждения командир отскакивает назад и сильно ударяет лопаткой по заднице мальчика. – Один, сэр. Курсант считает, как и требуется. Следующий лупит посередине зада. Командир выжидает полминуты, прежде чем нанести третий удар. У Перкинса по щекам уже катятся слезы. Остальные удары наносятся с той же скоростью. После того, как последний удар нанесен и посчитан, командир обходит стол и вешает лопатку на стену. Задница парня в синяках. – Хорошо, кадет Перкинс, вы можете вставать и одеваться. Бретт медленно поднимается. Сквозь смотрит на часы. Почти десять минут девятого. Через несколько минут он попытается сесть во время завтрака. * Джейкоб медленно поднимается. По лицу текут слезы, руки осторожно массируют ноющую задницу. Отец щелкает прутом и бросает его на пол. – Я надеюсь, это был хороший урок, молодой человек. Если ты еще раз оставишь открытыми ворота, я сломаю прут на твоей заднице. Ты меня слышишь? Паренек, весь в слезах, кивает. Ему хочется одного – сесть в холодную воду, унять пожар. Но об этом не может быть и речи. Если отец узнает, Джейкоб снова получит порку. Папа уходит. Юноша медленно наклоняется и натягивает трусы, затем брюки. Он идет к колодцу – смыть соленые слезы. Он смотрит на часы. Час пятнадцать. * – Я надеюсь, что вы все усвоили, кадет Перкинс. Если нет, повторим. Вы можете идти. Бретт натягивает штаны, поднимает куртку, отдает честь. Поворачивается и выходит, закрыв за собой дверь. Уже на улице он крепко сжимает свою тлеющую задницу и останавливается переждать боль. Кадет идет в столовую на завтрак, хоть и сомневается, что сможет сесть. Трое его приятелей за столом уже уплетают яичницу с беконом. Перкинс смотрит на часы на стене – почти восемь пятнадцать. Через пятнадцать минут он должен быть на построении.
Ответов - 12
Илья: У кадета что-то с фамилией случилось на пороге кабинета начальства , но потом прошло. Со страху наверно. У меня Арканзас с ивами не вяжется почему-то. Они там растут?
Сништ: Да, с фамилией, конечно, получилось... Насчёт ивы в Арканзасе я тоже что-то не уверена - я там не была никогда. А в целом идея рассказа очень оригинальная. Мало только. Я бы добавила ещё что-нибудь вроде "где-то в России в час ночи парень возвращается домой с тусовки с друзьями".
Илья: Сништ Парни в России не интересные - не носят -трусики-, только труселя, семейные, с начесом И не ревут после двух шлепков деревяшкой.
Admin: Илья пишет: У кадета что-то с фамилией случилось на пороге кабинета начальства Откорректировано. Спасибо за внимательность.
Сништ: Илья пишет: Парни в России не интересные - не носят -трусики-, только труселя, семейные, с начесом Необязательно. Хотя трусиками называть мужские трусы как-то не принято. Если только на совсем маленьком мальчике. Илья пишет: И не ревут после двух шлепков деревяшкой. Он там вроде и не ревёт: Baddlad17 пишет: У Перкинса по щекам уже катятся слезы. С "деревяшкой" моя задница незнакома, конечно, но хороший ремень быстро вызывает слёзы. Крики можно сдержать, хоть лично я и не пыталась, но слёзы - вряд ли.
lames: Сништ пишет: Необязательно. Хотя трусиками называть мужские трусы как-то не принято. Да конечно. Не принято. Как-то в военкомате в раздевалке капитан так и объявил: "Трусики тоже снимайте". Так что у кого как. У кого что. Не обобщайте, господа. Илья пишет: не ревут после двух шлепков деревяшкой И вот это вот я просто обожаю. Вы всех, что ли, знаете? Все, что ли, не ревут? Вот прям как почитаешь форумы, кругом одни молодцы да удальцы. Аж тошно
Виктория: lames пишет: Вот прям как почитаешь форумы, кругом одни молодцы да удальцы. Аж тошно Так в понятии Ильи "шлепалка" -это то что у нас в секс-шопах для БДСМ, а вовсе не то что в американской школе. - Получил бы с десяток увесистой "доской" - перестал бы усмехаться с отбитой задницей.
Илья: Виктория Доска - это доска, хоть где купи. У меня есть, даже две. И парни-любители -шлепалок- попадались. Не ревели. Речь не про десяток, а именно про два, как в рассказе. Чисто физиология не успеет разогнаться - всем форумом считали, сколько на два шлепка времени надо. А если через минуту уже там что-то вовсю катится, то выбор предлагали - сиди неделю на губе.
Сништ: lames пишет: Как-то в военкомате в раздевалке капитан так и объявил: "Трусики тоже снимайте". Может, это солдафонский юмор у него такой был: "форменные - трусы, а гражданские - трусики"? Хорошо, что хоть не "трусишки". Да, "трусы" и "трусы" можно обыграть примерно так же, как "орган" и "орган".
lames: Сништ пишет: Может, это солдафонский юмор Не. Не думаю. Потому мне и запомнилось, что на юмор было не похоже.
lames: Виктория пишет: Получил бы с десяток увесистой "доской" Да я даже и о другом. Просто я считаю, что критиковать меру терпения героя - ну это как-то так... несерьезно. Есть такие, что молчат. Есть кричат. Есть люди, которые плакали пару раз за жизнь, а есть такие - чуть что - и в слезы. И, кажется, это не по материкам делится.
Jeka: Илья пишет: У меня Арканзас с ивами не вяжется почему-то. Они там растут? В Арканзасе, как в Греции, всё есть!
полная версия страницы